«Волос ангела» - читать онлайн книгу. Автор: Василий Веденеев cтр.№ 88

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - «Волос ангела» | Автор книги - Василий Веденеев

Cтраница 88
читать онлайн книги бесплатно

Дорогой, слушая рассказ Попова — рано поседевшего сорокалетнего человека с озорными, по-молодому блестевшими темными глазами, Федор укорил сам себя: разве можно было думать о несуразности? Данные об офицерах, вернее, о бывших офицерах требовали немедленного действия.

Но почему в банде офицеры? Может быть, новые попытки создания антисоветского подполья? Однако конспирация, тем более глубокая, столь необходимая для нелегальной работы, никак не вяжется с бандитскими нападениями, убийствами, блатным миром. Настолько деградировали их благородия, что пошли по уголовной дорожке, или, наоборот, все это: ограбленные церкви, похищенные старинные иконы и ценная утварь, зарезанный Колька Псих, перепроданное краденое золото — только надводная часть айсберга, а там, внизу, в скрытой от глаз мрачной глубине, дела совсем иные, связанные с политикой, с тем, о чем говорил ему недавно Виктор Петрович: с происками разведки Империи, страстно желающей получить источник средств для снабжения деньгами своей агентуры, минуя границы? Эти господа могут преследовать и несколько целей сразу — политическая провокация, обвинение советской власти в преднамеренном «уничтожении религии», хищении национальных ценностей, представляющих собой общенародное достояние, попытки вызвать недовольство советской властью в определенных кругах населения, активизация недобитков контрреволюции, прячущихся по темным углам. Тогда бывшие господа офицеры являются «головой» банды, которая отдает приказы «рукам», наущая, что и где красть, кого убивать, куда сбывать. Вспомнился допрос нэпмана Кудина и его рассказ о том, как ему предложил скупить краденое золото давний, но совершенно случайный знакомый, с которым они, еще до революции, вместе ехали в одном вагоне поездом Москва — Петроград.

Странная история, очень странная: Кудин уверял, что не помнит, как звали знакомого, — давно все было, но тот его нашел в Москве сам, заявившись однажды к нему в магазин. Нэпман припомнил, что давний попутчик вроде как называл себя юристом — еще тогда, в поезде. Теперь же, придя в магазин, он представился Александром Петровичем и предложил выгодную сделку.

О том, чем сейчас занимается этот человек, Кудин не расспрашивал — зачем ему знать лишнее, купцу товар нужен, а не пустые слова. В этом ему, пожалуй, можно верить, здесь он изложил свое незыблемое купеческое кредо. Да все равно еще работать и работать с Кудиным нужно: приметы приходившего к нему давешнего попутчика он дал, но какие-то расплывчатые, неточные, словно смотрел на него сквозь мутное стекло. Не хочет говорить правду, боится? Очень может быть, но не исключено и другое: попутчик, явно назвавшийся чужим именем, — человек опытный и мог специально одеться и вести себя так, чтобы в случае провала Кудин не имел возможности сообщить о нем на допросах ничего конкретного.

Преступники переводят похищенное золото в деньги, а пропавшие иконы нигде не появлялись. Почему? Нет на них покупателя? Здесь, может, и нет, а вот за рубежом?! Там хватает богатых коллекционеров — любителей старины, особенно такой, имеющей большую историческую и художественную ценность. Как они собираются туда переправить иконы, пока неясно, но это нужно обязательно узнать, если его догадки верны.

Офицеры… Сколько их видел Федор во время империалистической и Гражданской? И все они были разные: одни честно и преданно служили в Красной армии, другие не хотели ничего и ни от кого, скрываясь от мобилизации как в Красную армию, так и в Белую. Да и белые тоже неодинаковы: с борцами за торжество белой идеи, по-волчьи злобными, готовыми утопить всю Россию в крови, продать ее кому угодно за возможность вернуть старое, за возможность опять паразитировать на других, разговор был короток — пуля или штык. Но не все же по-звериному ненавидели народ — были среди белых офицеров и равнодушно воевавшие по инерции, поскольку никогда не знали иного ремесла, кроме военного, и предпочитали находиться среди «своих», а может, просто боялись что-либо изменять в своей жизни, привычно катясь по накатанной колее, считая ее своей судьбой. Были и восторженные мальчишки, мнившие себя будущими Бонапартами, спасителями России на белых конях, а потом плакавшие от счастья, узнав, что красные не расстреливают пленных, как им все время твердили по ту сторону фронта. Всякие были, всякие… А какие эти, что связались с уголовниками? Вряд ли из восторженных мальчишек…

У моста через Москву-реку их ждали еще несколько сотрудников. Все вместе быстро доехали до дома Воронцова, прошли захламленным двором, отыскали подъезд, поднялись по крутой и темноватой лестнице к дверям квартиры.

Потом Федор осматривал скудную обстановку комнаты, слушая сбивчивый рассказ соседа, поднятого Поповым с постели, о том, как Воронцова повезли в больницу, а затем приезжал еще один знакомый и тоже заторопился туда.

Подробно расспросив о приметах людей, посещавших внезапно заболевшего Воронцова, Греков распорядился оставить двух сотрудников в опустевшей без жильца комнате и, забрав с собой остальных, направился в больницу.

Такой поворот событий, с внезапной болезнью бывшего офицера, насторожил и встревожил Федора: ему казались странными и пока непонятными приезд сначала одного знакомого или родственника Воронцова, худощавого молодого человека, как описал его сосед, а потом, следом, и другого знакомого, который, узнав о сердечном приступе, случившемся у офицера, отчего-то сразу поменялся в лице. И что еще отметил дотошный сосед — второй, едва успев расспросить, куда повезли больного, тут же быстро убежал, спускаясь по крутой лестнице сразу через две ступеньки. Почему он так заторопился, словно за ним гнались?

Возьмут Пана или нет? Как много сейчас зависит от этого, может быть, даже и разгадка произошедшего с Воронцовым. Насколько опасна его болезнь, действительно ли что-то случилось с сердцем?

Ну ладно, про Пана скоро узнаем — Федор приказал тут же сообщить ему, как завершилась операция, — а к Воронцову приедем сами, навестим в больнице, попробуем договориться с докторами, добьемся разрешения поговорить, а нет — выставим у палаты охрану.

На другой стороне улицы, почти напротив массивных старых ворот больницы, Греков увидел коляску извозчика. Сидевший в ней усатый мужчина в кожаном пальто и фуражке, заметив обращенные к нему взгляды, отвернулся. Ожидает кого?

Уже войдя в ворота, Федор оглянулся, стремясь запечатлеть в памяти лицо усатого. Зачем? Он и сам не мог себе ответить, просто почему-то не покидало возникшее беспокойство — словно ждешь, не зная чего, но интуитивно чувствуешь: рядом, совсем близко и очень скоро может случиться несчастье.

На дорожке, ведущей от больничного корпуса, навстречу им попался один из поздних посетителей — в котелке и клетчатом пиджаке, коренастый, потный. Торопливо пробежал мимо них, даже не поглядев на молчаливую группу мужчин, идущих к приемному покою.

Федор посмотрел ему вслед, хотел было поддаться внезапно возникшему желанию окликнуть, остановить, но тут его позвали, и он вошел во флигель.

Пожилая сестра милосердия, беззвучно шевеля сухими губами, нашла в книге регистрации фамилию Воронцова, повела их через двор к большому больничному корпусу.

Грохнула тяжелая дверь, сразу ударило в нос запахом карболки и йода, уже, казалось, почти забытым запахом госпиталей Гражданской.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию