«Волос ангела» - читать онлайн книгу. Автор: Василий Веденеев cтр.№ 60

Напротив — Порфирий Михайлович Федорин. Солидный, обвислые бульдожьи щеки с густой сеткой склеротических жилок, набрякшие веки (устал, бедняга, уже долго пьют и играют) прятали зеленоватые глаза.

Два других партнера тоже представлялись, да их имен Иван Маринович как-то не запомнил. Так обходился: «Будьте любезны, вы не подадите…» или «Прошу вас…».

Наконец играть устали, рассчитались, выпили, снова пошел разговор.

— А вы, любезный Иван Маринович, простите за нескромность, какое дело изволите вести?

— Мы по литографскому… — важно ответил Браилов Федорину, пыхтя толстой папиросой. — Очень выгодное занятие, скажу вам! Реклама и объявления сейчас — истинный двигатель всей торговли… Все же надо было мне ответить вам двадцать. И мои были бы все.

— Поздно, голубчик, поздно… — засмеялся Федорин. — Кончен бал, погасли свечи… М-да. Не думаете в ближайшее время делать новых приобретений?

— Не знаю, — пожал плечами Браилов. — Как все еще будет?

— Да-а… — протянул первый попутчик, игравший вместе с ними. — Времена меняются. Я вот все думаю: может, она, жизнь-то, и при большевиках на старое обернется. Ну, революция, ну, Гражданская война, ну, постреляли, и уже хватит, наверное. Пора хозяйством заниматься. А как тут без торгового человека? Не зря же они нэп объявили? Как полагаете?

Он налил себе коньяку, выпил, потянулся за бутербродом, но передумал и с хрустом отломил ножку у холодной вареной курицы.

— Вряд ли будет по-старому… — бросил второй попутчик. — Но без нас, коммерческих людей, ни одной власти никогда не обойтись. На старое-то вряд ли… — повторил он, словно пробуя свои слова на вкус, — однако мы — это все! Кто, скажите вы мне, кроме нас, может сейчас народ накормить, одеть, обуть, дать работу? То-то же…

— Надо, ой как надо и одеть, и накормить, — подхватил Федорин. — Я как раз по этой части. В смысле — одеть.

— И как оборот? — между делом поинтересовался Браилов.

— Приличный, голубчик вы мой, очень приличный…

— Слава Богу, хоть деньги наконец-то стали более-менее нормальные, — сказал первый попутчик, — а то начинаешь считать, да так и запутаешься в миллионах!

— Э-э, да разве это деньги… — Федорин скорчил презрительную гримасу. — Раньше, бывало, «катеньку» [17] возьмешь в руки, так вещь! Чуешь, что сто рублев. Золотым запасом обеспечено было.

— Да, золото, оно всему голова, — отозвался второй попутчик. — Сейчас поди попробуй, обменяй нонешние деньги на золото. Помню, в старое-то время придешь в банк как в коммерческий храм, тебе, «пожалте». Нет, что ни говорите, а золото — всему голова.

— Ну, не скажите, не скажите, — опять вступил в разговор первый попутчик, размахивая зажатой в пальцах полуобглоданной куриной ножкой. — Сырье где? Железные дороги дышат едва-едва, если соберешься товары отправить, намучишься, комиссары кругом, — последние слова он сказал совсем тихо, оглянувшись на дверь купе. — А хлопок где, я вас спрашиваю, где туркестанский хлопок?

— Концессии надо расширять, концессии!

— Бросьте, голубчик вы мой, опять немчуре да англичашкам кланяться! — пренебрежительно махнул рукой Федорин. — Сами сможем! Русский торговый человек всю выгоду государству может произвесть и себя не обидит. Вот так-то.

— Вроде подъезжаем? — отодвинув шторку, выглянул в окно второй попутчик. — Москва…

Прощались на вокзальной площади. Попутчики, откланявшись, ушли, а Иван Маринович все никак не мог расстаться с Порфирием Михайловичем Федориным.

— Очень все было любезно с вашей стороны.

— И мне тоже, Иван Маринович. Я всегда в «Савое» останавливаюсь, номерок заказываю. Прошу ко мне, без стеснения, голубчик. Буду рад. Без присмотра супруги, знаете ли… — он игриво пошевелил пухлыми пальцами. — Обещаете?

— Непременно, Порфирий Михайлович, непременно…

И они пошли к извозчикам.

— На Сретенку! — приказал, садясь в коляску, Иван Маринович Браилов и помахал на прощанье ручкой Федорину.

* * *

Генке Шкуратову всегда нравилась живая работа, веселая, на ногах, с людьми. В шумной толпе он чувствовал себя как в родной стихии. В кабинетах много не высидишь, считал он, только когда у тебя собралось множество разных фактов и фактиков, наговорился, повыспросил, все сам посмотрел и везде побывал, вот тогда садись в кабинете, думай: связывай порванные преступником ниточки, разматывай хитро запутанный клубок.

«Клиенты» Генке попадались непростые, многие еще с дореволюционным стажем, опытные. Любили они почему-то совершать налеты на нэпманов, со стрельбой и смертоубийством, если те не хотели расстаться с нажитым добром. И когда Генка находил их, они тоже пытались отстреливаться, никак не желая попадать в руки МУРа.

Да не для того расстался с морем и пошел в уголовный розыск бывший балтиец, чтобы всяческие налетчики могли творить, что захотят.

Скоро атлетическую Генкину фигуру знали уже во многих местах, пользовавшихся весьма сомнительной репутацией, и таких мест, благодаря его стараниям, становилось все меньше.

Поначалу порученное дело показалось Генке простым и скучным. Но он добросовестно делал все, что было необходимо, — выезжал на места происшествий, осматривал распилы на оконных решетках, взломанные замки, дотошно выспрашивал церковнослужителей о приметах похищенного, ловя их косые взгляды на видневшуюся в распахнутом вороте рубахи полосатую тельняшку. «Пусть смотрят, — посмеивался он про себя. — Не для форса надел. Пока они тут молились, я в этом тельнике на Юденича и Деникина ходил со сводным полком революционных балтийских матросов. Воевал — имею право!»

Но на сегодня задание у него было необычное — пошел проверять вместе с Жуковым магазины, где торговали ювелирными изделиями, мастерские частных ювелиров, часовщиков, зубных техников, где могло осесть краденое золото. За день все ноги избили, да еще работа непривычная: надо конторские книги перепроверять, не забывая и по сторонам посматривать, где с кем словом перекинуться, куда заглянуть ненароком. В обед наскоро перекусили — и опять по лавкам и магазинам.

К вечеру непроверенных адресов осталось немного — два или три. Заглянув в список, Шкуратов выбрал первой для посещения фирму Кудина на Арбате. Торговец известный, чем только не промышляет — еще до революции свои магазины ювелирных товаров имел, а сейчас, при нэпе, и одеждой, и обувью, и мануфактурой торговать начал, комиссионную торговлю тоже вел. Пошли к нему.

Кудин их встретил хмуро. Сложив на объемистом животе пухлые руки, поросшие редкими рыжеватыми волосами, завертел большими пальцами. Искорками вспыхнули камни в дорогих перстнях.

«Ишь ты, как баба, весь унизан, — подумал Генка. — А может, просто всю жизнь в страхе живет и на случай, если придется тягу дать, с собой капиталец таскает прямо на пальцах? Опять же и „визитная карточка“ налицо. Кто худое подумает о человеке с такими кольцами? Среди таких же, как он, конечно. Соображает, значит, жук…»