Взять свой камень - читать онлайн книгу. Автор: Василий Веденеев cтр.№ 51

— Да, но с белым кругом в середине, символизирующим спокойствие. А в круге — свастика: символ тысячелетия нашей партии и рейха, — снисходительно просветил его Шель. — Есть восточная символика цветов. Синий означает спокойствие, как и белый, зеленый — волю, упорство, фиолетовый — ласку… Впрочем, вам это вряд ли интересно. Вы, скорее всего, с нетерпением ждете нашего отъезда? Не надо меня разубеждать… Благодарю за гостеприимство. Распорядитесь, чтобы нам приготовили провизии в дорогу. И вот еще что, — Шель потушил сигарету и встал из-за стола, — двоих русских я забираю с собой.

— Как вам будет угодно, — холодно ответил обер-лейтенант. — Я распоряжусь.

— Вы со мной! — приказал Гельмут Рашке и вышел в коридор. Он решил пока держать унтерштурмфюрера у себя на глазах.

Чертыхнувшись — срывались его собственные планы, — Рашке спустился во двор. Шофер штурмбаннфюрера уже сидел за рулем, прогревая мотор, около машины топтались солдаты охраны. Двое русских, еще вчера ожидавшие решения своей участи в подвале школы, стояли в сторонке.

Через несколько минут вышел Гельмут, приказал солдатам занимать места в бронетранспортере и посадить туда русских.

— Зачем? — брезгливо скривил губы Рашке.

— Нам скоро понадобится вспомогательная полиция, — пояснил штурмбаннфюрер, натягивая тонкие перчатки. — Нельзя до бесконечности рисковать немцами. Согласны? Поедете в моей машине. Возьмите автомат. Мало ли что может произойти среди этих варваров.

— Куда мы отправляемся? — поинтересовался Рашке, шагая следом за Шелем к легковой машине.

— По блокировочным постам, — занимая место на заднем сиденье, ответил Шель. — Проверим, как там дела. Заодно посетим несколько других мест. У меня есть специальная карта, на ней отмечен ряд объектов. Непростительно забывать об основных обязанностях.

Выскочили за ворота мотоциклисты, понеслись к околице. Рашке сел рядом с водителем, и машина плавно тронулась с места. Стоявший на крыльце обер-лейтенант небрежно поднес руку к козырьку фуражки, от души желая, чтобы где-нибудь на русских дорогах эти два черных эсесмана сломали себе шею…

* * *

Желание пойти за капитаном Хопровым выразили все. Правда, Ивась и Гнат немного поколебались, прежде чем дать согласие, но потом, в беседе с глазу на глаз, участковый Кулик немного рассеял подозрения Волкова, рассказав об извечной крестьянской мнительности, свойственной жителям его сожженного села.

Перед выходом из леса Антон построил группу. Радисту предстояло идти в середине маленькой цепочки людей, первым встал сам Волков, а замыкающим был Алексей Кулик. В дозор Антон решил отправить привычного к лесу Ивася. Договорились, что ребенка по очереди понесут Костя и Сашка Тур, а когда они устанут, их сменит Гнат.

Капитан строго предупредил, что во время движения нельзя разговаривать, курить и перекликаться. Объяснил задачу: предстояло выйти к дороге, подкараулить одиночную немецкую машину или мотоциклиста, напасть на них и завладеть оружием. В засаде будут действовать он сам, участковый, Гнат и бывший завклубом Тур. Радист и Ивась останутся с Настей в лесу на безопасном расстоянии.

Люди слушали молча, настороженно, но вопросов не задавали. Затушив костер, пошли, выбираясь к проселку. На шоссе выходить разведчик не решился — там слишком оживленное движение, идут колонны войск, к противнику в любой момент может подойти подкрепление, а с большой группой немцев им не справиться — сила партизана во внезапности нападения и быстром исчезновении. Он так и сказал своим новым товарищам, что уходить придется быстро даже в случае удачи.

Ближе к полудню выбрались к проселку: Ивась, ушедший вперед, вернулся и доложил, что впереди дорога. Волков оставил за старшего Алексея Кулика и пошел сам выбирать место для засады.

Проселок оказался узким, с выбоинами и неглубокими кюветами по обеим сторонам. Близко к полотну дороги подходил лес, словно стискивая широкими зелеными ладонями утрамбованную ногами людей и колесами повозок полоску земли.

Пусто, тихо, тонко пахло прогретой солнцем пылью, особенно на припеке. Свежих следов не видно — то ли их смыл вчерашний дождь, то ли здесь давно не ездили и не ходили.

Метров через триста дорога делала поворот. Скрываясь в тени кустов, Антон направился к нему. За поворотом лежало просторное зеленое поле — широкое, с неровными пологими буграми, а за ним далеко-далеко черточкой торчала на горизонте колокольня церкви. Капитан прикинул — до селения не меньше восьми километров. Если там есть немцы, то к месту засады они смогут примчаться не раньше, чем через пятнадцать-двадцать минут. Можно успеть, но уходить придется быстро, очень быстро.

Вернувшись назад, он прошел в другую сторону, где тянулся лес, стеной вставший по обеим сторонам дороги. Его края терялись далеко впереди, почти сливаясь с небом на горизонте. Правда, дорога петляла и не просматривалась больше, чем на пять-шесть километров. Внимательный глаз капитана отметил просеку — видимо, дорога раньше вела к вырубкам, заодно соединяя две соседние деревни и выводя к шоссе. Но где оно, с какой стороны? Скорее всего, проложено за полем и деревней с церковью.

Хорошо, что уходя на явку к деду Матвею, он оставил карту у радиста — сейчас можно определиться на местности и отыскать деревеньку Жалы, где живет пока незнакомый Макар Путко. Но живет ли? Не постигла ли и его судьба Матвея, закончившего жизнь в школьном подвале от шальной немецкой пули, искавшей совсем не его, а Антона?

Своих Волков нашел в кустах орешника. Утомленная дорогой и зноем Настенька спала, а мужчины разлеглись на траве, ожидая возвращения командира.

Присев рядом с ними, Антон помолчал немного, размышляя, потом сказал:

— В лесу с ребенком останется только Серый. Ивась полезет на дерево смотреть за дорогой. В обе стороны! Понятно?

Перегуда встал, отряхнул штаны, широко улыбнулся и смущенно опустил голову:

— Может, кто другой на дерево?

— М-да, — окинув взглядом его фигуру, согласился Волков. — Ты и дуб сломишь… Тогда Тур на дерево, а Ивась с нами, к дороге. Когда увидите немцев, ни в коем случае не кричать. Договоримся так: если поедет мотоцикл — кукуйте, если одиночная легковая машина — тоже. При приближении грузовиков или техники, или если немцев много, свистните.

Обстоятельный Гнат вскинул на плечо дубину и неторопливо направился следом за командиром к дороге. Ивась взял у Тура топор. Бережно завернув спящую девочку в пальто, Костя пошел глубже в лес — ждать возвращения уходящих в засаду.

Сначала Антон хотел расположить своих людей по обеим сторонам дороги, но потом передумал — вдруг какая неувязка, как тогда отходить всем вместе? Залегли в высокой траве рядом друг с другом.

Припекало, хотелось пить. Ивась сорвал стебель молодого дикого щавеля, пожевав, скривился от наполнившей рот кислоты и сплюнул. Время тянулось медленно, клонило в дрему, прилетали надоедливые мухи и норовили сесть на лицо, щекотали руки. Тишина и легкий шорох ветра в ветвях убаюкивали, расслабляли, заставляли забыть о войне, о немцах, о том, зачем они вышли к этой узкой лесной дороге — группа людей, затаившаяся, чтобы лишить жизни других людей, незваными пришедших на их землю…