Строгий режим - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Демочка cтр.№ 68

— Давай врача, начальник! — кричал он. — Башка болит, пусть таблетки даст! Ты чё, не слышишь, что ли?!

На секунду остановившись и услышав удаляющиеся шаги, он стал бить ногой с большей силой и постепенно ещё наращивал мощь удара.

— Э-э, начальник, давай врача! Я чё, здесь помирать должен! — орал Бандера. — Пусть таблетки даст и валит!

Эффект не заставил себя долго ждать, и открылась уже не кормушка, а сразу дверь, что означало одно — его план сработал.

— Ну и какие тебе таблетки? — спросил корпусной, постукивая дубинкой по ладони.

— Ну не знаю, анальгин хотя бы, — громко сказал Бандера, держась за голову.

— Ну пошли, — корпусной даже посторонился демонстративно в дверях, освобождая выход из камеры. — Лечиться щас будем.

— Дубиналом, что ли? — спросил выходя Бандера прекрасно зная, что этот корпусной бить не будет.

На продоле Бандера встретился глазами с Герой и подмигнул ему. Корпусной закрыл дверь и с улыбкой достал из кармана полпачки анальгина.

— На, — оторвал он две таблетки и протянул. — Пошли в санчасть.

— Санчасть же в другой стороне, — сказал Бандера вслед уже идущему к стакану корпусному, с трудом сдерживая радость.

— У меня своя санчасть, — с улыбкой ответил он и, услужливо распахнув дверь стакана, сказал Гере: — Принеси ему воды запить.

Демонстративно бубня что-то себе под нос, якобы показывая недовольство, Бандера поплёлся к стакану, открывая одну таблетку. Запив её поднесённой Герой кружкой воды, он вошёл в стакан. Теперь оставалось дождаться, когда корпусной куда-нибудь уйдёт, чтобы поговорить с Герой и уговорить его пустить его на минуту к глазку в один восемь.

* * *

В хате восемь семь ждали, когда к ним приведут Немца. На новом корпусе как раз сегодня дежурил уже прикормленный Протасом корпусной, и он, не став откладывать дело в долгий ящик, договорился с ним за деньги о забросе к ним на час человека из соседней камеры восемь шесть, которую отделял от них лестничный пролёт и не было возможности поговорить через кабуру. Они уже заварили чаю и втарили пятку гашиша. По иронии судьбы кроме того крапаля, который присылал Протасу Солома, другого наркотика у них не было, и получалось, что они будут угощать Немца как раз гревом того человека, против которого и собирались его настроить.

Дверь открылась без привычного грохота, как будто дубаки специально смазали засовы и петли, чтобы этого не слышали дежурные верхнего и нижнего этажей. Среди дубаков стукачей начальству тоже было достаточно, тем более что сегодня ДПНСИ был как раз из правильно-принципиальных, поэтому даже если и не смазывались двери специально, то открывались осторожнее. В хату зашёл сухощавый мужчина лет сорока пяти и прямо на пороге обнялся с приветствовавшим его Андреем Спасским. Они не сидели нигде вместе, но были с одного города и друг друга хорошо знали. Андрей даже всегда помогал со своёго бизнеса постоянно сидящему по лагерям Немцу ещё с тех пор, как этот бизнес был у него нелегальным в советские годы.

Немец был по пояс раздетым и олимпийку держал в руках, видимо, дубаки его выдернули неожиданно, едва узнав о местонахождении ДПНСИ. На нем не было никаких наколок, но вся его внешность говорила о том, что отсидел он немало, и всё несидевшее до этого окружение Протаса, включая его самого, прониклось уважением к этому человеку. Тем более они уже знали от своёго сокамерника о его авторитете и рассчитывали на него.

— Гена, — представился он всем, протягивая руку каждому, — можно просто Немец. А чё, музыку можно потише сделать?

Все тоже назвались, поприветствовав его, и Спасской показал ему на сидящего у его двери Кузнеца и на ухо, давая понять, что эти уши — лишние.

— О-о, и ты здесь? — удивился Немец, увидев Кузнеца, с которым тоже судьба сводила по лагерям. — Здорово что ли?

— Курнёшь? — сразу протянул ему пятку Тёплый, единственный из всех, кто курил наркотик.

— Конечно, — сразу взял папиросу Немец и прикурил от протянутой зажигалки. Сделав две полноценные хапки, он протянул пятку Протасу, сидящему сразу за ним, чтобы она прошла круг, но за ней потянулся Тёплый.

— Он у нас один только курит, — пояснил Протас и сразу перешёл к делу. — Гена, ты Солому хорошо знаешь?

— Заочно только, — отрицательно покачал головой Немец. — Так, в глаза, ни разу не видел. Но здесь-то увижусь, наверное. А чё?

— Да в том-то и дело, что мы тоже его раньше не знали, поверили ему, — начал говорить Протас почему-то от общего имени, хотя дело казалось его самого. — Пришёл тут к нам, помогите, век не забуду и всё такое. Ну я нарыл ему денег, передать хоть, слава богу, не успел…

— А чё такое? — сразу заинтересованно спросил Немец.

— Да попросил его за девчонкой своей присмотреть, чтоб её там не заклевали. Она сама тихонькая такая, сюда стопудово случайно попала. Ну он и присмотрел, в благодарность мне…

Протас сказал это таким тоном, что Немец сразу всё понял.

— Чё, вые…ал? — спросил он.

— Он уже сам с ней там любовь крутит, — не стал уточнять Протас. — Воспользовался тем, что я сам не могу, бля, до неё добраться, она на старом корпусе сидит. Ау него-то везде зелёная. Он её и в кабинет к куму может затащить, лясы один-на-один поточить. Вот и уломал девку.

— А ты это точно знаешь? — спросил Немец, глядя ему прямо в глаза.

— Да, конечно точно, — уверенно ответил Протас, не отводя взгляда. — Я бы не стал поднимать этот вопрос, если б не был уверен, — сказал он и, чтобы не говорить о том, откуда он это знает, потому что рассказывать о прохлопывании чужого малька он не собирался и пришлось бы что-то придумывать, он быстро спросил: — Вот как вот этот поступок, по-людски если рассудить?

Немец прищурился и посмотрел на него внимательным взглядом.

— А ты за девку свою рамс хочешь качнуть, или за поступок? — спросил он, сделав ещё хапку и залечил слюной на пальце тлеющий кончик папиросы.

— Да девка-то чё? — замялся в нерешительности Протас, сомневаясь в том, что Немец встрянет в это дело из-за женщины. — За поступок, конечно. Тут за один поступок такой, я считаю, порвать можно.

Немец, делающий в это время ещё одну большую хапку, закашлялся и передал пятку своёму земляку.

— Добивай, — выдавил он сквозь кашель и посмотрел на Протаса красными и мокрыми от выступивших с кашлем слёз глазами.

Протас, не куривший наркотик и не знающий, что это такое, воспринял внезапный кашель Немца как реакцию на свои слова и нерешительно посмотрел на своих сокамерников, прежде чем поднять глаза на Немца. Думая, что сказал неправильно, он поставил себя в неловкое положение.

— А ты за тёлку свою, что, прощаешь, что ли? — неожиданно спросил Немец. — Не уважаешь ты себя, совсем не уважаешь.

— Да не-е, — вступился за Протаса Андрей. — Просто мы ж не сидели никогда, не знаем, как у вас там по понятиям…