Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Стародубцев cтр.№ 55

Вдруг послышался шелест одежды, и в шатер, низко склонившись, вошла рабыня. В то же мгновение Дэвастас оттолкнул интолью и с неожиданной ловкостью прыгнул в тень.

Хидра не сразу пришла в себя.

– Что тебе? – глухо спросила она служанку.

Не поднимая глаз, рабыня испуганно сообщила:

– Тхарихиб. Сейчас он будет здесь.

– Хорошо. Иди и постарайся его немного задержать.

Рабыня вышла.

Хидра первым делом прикрыла голую грудь и занялась волосами.

– Немедленно уходи! – с отчаянием бросила она Дэвастасу.

– Я уйду, но только при одном условии! – нахально отвечал тот.

– Условии? Каком же? – нетерпеливо спросила интолья.

– Если ты мне пообещаешь, что я тебя увижу сразу после битвы.

– О, Слепая Дева, конечно же, обещаю! Беги!

– Ладно…

Воин оправил на плечах шарф Либерия, поклонился и намеренно медлительно двинулся к выходу.

– О! Да не сюда же! – взмолилась Хидра.

– Ах да! – вспомнил Дэвастас и шагнул в другую сторону – к неприметному потайному выходу в задней стенке шатра.

А в шатер с шумом ввалился Тхарихиб. Хидра не успела ни убрать волосы, ни толком одеться, но интол Иргамы, казалось, не обратил на это никакого внимания.

– Як твоим услугам, Лучезарный! – низко поклонилась молодая женщина.

– Ах, какие услуги! – в отчаянии отмахнулся Тхарихиб. – Зачем, зачем Хавруш всё это затеял?! Что, если мы проиграем битву? В тот же день всё рухнет. Всё!

Интол валился с ног, налитые кровью мутные глаза его были безумны. Он, пошатываясь, подошел к жене, неуклюже обнял ее, обдав пьяным дыханием, и, обессилевший, повис на ее плечах. Интолья едва удержала его обмякшее тело. Она поспешила призвать на помощь рабыню, и через мгновение сильные руки мягко подхватили правителя…

Вскоре Тхарихиб, раздетый и омытый душистой водой, был водружен на ложе Хидры. Он тут же очнулся, почувствовал свежесть благовоний и мягкость подушек и расплылся в блаженной улыбке.

– Разве ты ко мне не присоединишься, моя маленькая жрица? – с намеком спросил он жену.

– Я в твоем распоряжении! – не задумываясь, отвечала молодая женщина.

Она отпустила служанку, быстро избавилась ото всего, что на ней было, и скромно присела у ног властителя. Тхарихиб не замедлил воспользоваться покорностью интольи, но, поскольку был крайне ослаблен, да и не имел привычки геройствовать, после нескольких вялых бесполезных потуг устало распластался и позволил женщине всячески себя ублажать, что она и делала на протяжении долгого времени, с привычным усердием и улыбкой неподдельного удовольствия на лице. Однако все труды оказались напрасными: немощь интола не поддавалась излечению.

Наконец Тхарихиб небрежно отстранил Хидру – хватит! – и потребовал авидронского нектара. Выпив его, он вновь сильно опьянел, насупился и замкнулся в каких-то своих тревожных мыслях. Чтобы немного отвлечь интола, Хидра рассказала ему, как Нэтус играл с лучником возле золотой статуи Слепой Девы. Вдруг Тхарихиб привстал на локте и возбужденно заговорил:

– Слепая Дева? Знаешь ли ты, никчемная прислужница, что значит для меня эта богиня? Она – моя последняя надежда, если случится непоправимое!

– О, как ты прекрасен, Лучезарный, в своей вере! Такой глубокой, такой чистой, такой искренней! – восхитилась Хидра.

– Вера? О чем ты? – возмутился он. – Я говорю о самой статуе!

– Ты имеешь в виду золото, из которого она отлита?

– Золото – лишь скорлупа, глупая женщина, – загадочно ухмыльнулся Тхарихиб. – Внутри статуи есть пустоты, которые до отказа заполнены редчайшими драгоценностями, добытыми в сражениях и завоеваниях моими легендарными предками. Ты даже не можешь представить, сколько крови из-за них пролито, сколько загублено человеческих жизней! Лотус, изумруды, алмазы – все необыкновенной красоты. Отец когда-то говорил, что цена этим сокровищам – не меньше пятисот тысяч берктолей!

«Так вот оно что!» – в изумлении подумала Хидра.

Осознав, что проговорился, Тхарихиб вновь потянулся к кубку. Взгляд его отяжелел.

Вскоре он забылся пьяным беспамятным сном.

Сто третьего года, тридцатого дня шестого месяца, после восьми дней бескровного противостояния, Хавруш отдал военачальникам распоряжение выстроить партикулы для атаки. Но прежде чем бросить отряды в огонь сражения, он собрал своих полководцев, чтобы увериться в крепости их духа.

Еще не кончилась ночь, когда в шатре Верховного собрались первые военачальники. Здесь были Вирибис и Агост – лучшие из лучших, самые беспощадные воины Иргамы. Здесь восседал Твеордан – сторонник железной дисциплины, основанной на жестоких наказаниях. Здесь присутствовал Дзуйх – наемный военачальник из Яриады Южной, хитроумный и удачливый, успевший послужить и у авидронских инфектов. Чуть опоздав, подоспел Дэвастас – начальник самостоятельного конного отряда, недавно произведенный в Либерии. Десятки других воинов, преданных, опытных и бесстрашных, толпились у входа.

Хавруш с удовлетворением оглядел собравшихся. Все они радовались предстоящему сражению и были полны решимости. Кто-то говорил о мести, и глаза его сверкали, кто-то изъявлял готовность умереть. Кто-то заботился более не о сражении, а о последующем преследовании разгромленного противника, будто иначе и быть не могло: «не перепутать бегство противника с ложным отступлением, избежать засад, выделить особые отряды для уничтожения заслонов, преследовать на самые дальние расстояния, ворваться на плечах бегущих в лагерь, а если не получится – полностью окружить его и взять измором». Такая уверенность в победе вселяла надежды. Хавруш и думать забыл о тех тревожных сомнениях, которые не покидали его все предыдущие дни.

Крови! Все жаждали насытить многострадальную иргамовскую землю жирной авидронской кровью.

Смерть авидронам! Смерть! Смерть! Смерть!

А в это время на верхней открытой площадке передвижной башни стоял Инфект Авидронии. Он был облачен в золотые доспехи с инкрустацией, изящные и одновременно очень крепкие. Его плечи прикрывал обычный плащ из беленого тоскана, какой носили воины Белой либеры. На поясе у него висел только боевой кинжал с крестовидной рукоятью. Россыпь мелких бриллиантов на золотых ножнах переливалась цветами радуги.

Из крупных военачальников вместе с Алеклией был только Седермал – Великий Полководец. Десяток эрголиев и либериев стояли у бойниц, вглядываясь в даль, молчаливые, с каменными лицами. Слуги, советники, порученцы, телохранители, трубачи и слухачи, распознающие звуковые сигналы, свои и противника, занимали едва ли не всё оставшееся пространство. В тесноте площадки совсем немного места отвели для Неоридана Авидронского с его юношами-помощниками. Еще никогда ему не приходилось работать в такой давке, впрочем, он и этому был рад: его вообще не хотели допускать, и только личное указание Инфекта открыло ему и его служкам путь на верхний ярус купола.