Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Стародубцев cтр.№ 24

Очень быстро будущий воин узнал, что набор в партикулы новобранцев закончился несколько дней назад. Широкоплечий великан в грубой шерстяной парраде и истоптанных сандалиях сообщил грономфу со счастливым видом:

– Лагерь Тертапента переполнен. Принимают только белитов из Де-Вросколя.

– Чему же ты так радуешься? – удивился ДозирЭ.

– Я – Тафилус, житель этого несчастного города.

Расстроенный грономф завистливо покосился на довольного собой гиганта. Молодой девросколянин улыбался, демонстрируя ровные белоснежные зубы.

– Эгоу, Тафилус, меня зовут ДозирЭ, и я из Грономфы. Скажи же мне, почему все эти люди не уходят домой?

– Многие из них поклялись не покидать этого места, пока не попадут в партикулу, – ответил новый знакомый. – Они ждут уже два дня, и все уговоры военачальников не образумили их.

ДозирЭ прикусил губу. Вот чем обернулись его глупые поступки! Сначала кратемарья, потом красавица Андэль… Теперь придется возвращаться в Грономфу с повинной головой…

– Внемли, рэм Тафилус! Ты будешь храбрым воином, и многие награды Инфекта не обойдут твою шею и грудь. Но выслушай меня, несчастного грономфа, которого постигло горе. Отдай мне свои свитки и позволь воспользоваться твоим именем. Тебя же примут в любом лагере, ты быстро пройдешь Испытание и, несомненно, станешь воином монолита. И тогда отомстишь иргамам за родной город!

При этих словах ДозирЭ достал кошель и высыпал на ладонь монеты, которые получил от отца.

– Возьми все, что у меня есть, только позволь мне воспользоваться твоим именем!

Пока молодой грономф говорил, Тафилус смотрел на него с непонимающей улыбкой. Но вот его взгляд упал на монеты, и на щеках у него заиграли желваки. Подмена имени каралась в Авидронии самым строгим образом, но девросколянин решил сам вершить правосудие. Он поднял руку, сжал пальцы в огромный кулак, развернул плечо и со всей силы ударил грономфа. ДозирЭ не успел увернуться, попал под сокрушительный удар, отлетел на несколько шагов и упал на спину. Отцовские монеты рассыпались по земле…

Прошло четыре дня. На пятое утро ДозирЭ вошел в тесное помещение, где находился пожилой десятник и несколько писцов. Они увидели молодого грономфа с голодным взглядом и исхудавшим лицом, украшенным безобразным кровоподтеком.

Десятник с равнодушным видом выслушал этого очередного просителя. Вот уже десятый день он в поте лица разбирался с новичками, вместо того чтобы заниматься привычными обязанностями. Все юноши мечтали попасть в лагерь Тертапента, у каждого авидрона были с собой родовые жезлы и всевозможные рекомендательные свитки: от известнейших эжинов, из военных ходесс, Липримарий и Ресторий. И всё же он отказывал им: лагерь был переполнен. Такого наплыва желающих влиться в ряды доблестной авидронской армии он не помнил на своем веку.

Впрочем, этот изможденный долгим ожиданием грономф со шрамом над губой и заплывшим глазом чем-то напомнил опытному воину самого себя. Много лет назад он тоже пришел в этот лагерь, босиком, в изношенной одежде, и попросился в конную партикулу – высокий, худой, с лицом, опухшим от ударов, полученных в кулачных стычках с другими новобранцами.

– Я ДозирЭ, сын Вервилла из Грономфы, – гордо сказал молодой человек и протянул десятнику онисовые трубочки.

Старый воин просмотрел свитки, в которых содержались достойные рекомендации. О чем-то подумав, он поднял на молодого человека вопросительный взгляд. Старая боевая паррада с поврежденными медными пластинами показалась ему как будто знакомой. Ну да, когда-то такие доспехи носили воины нескольких легковооруженных авидронских партикул. В одной из них был цинитом и он.

– Уж не тот ли это Вервилл из Грономфы, который участвовал в походе на Бионриду и первый взобрался на стены форта Нозинги? – спросил десятник, впрочем, без всякой надежды на положительный ответ.

– Он и есть, – обрадовался ДозирЭ.

Писцы подняли головы и с любопытством посмотрели на вошедшего.

– Так ты, грономф, – сын Вервилла?

– Истинно так.

Десятник был несказанно удивлен. Он прогнал писцов вон и усадил юношу напротив себя.

– А я – Схай, и я прекрасно знал твоего отца. Скажи, чем боги порадовали храбреца Вервилла после его возвращения домой?

ДозирЭ не мог и поверить в такую удачу. Он поведал Схаю об отце, обо всех его радостях и печалях. В заключение будущий воин со слезами на глазах просил десятника оказать помощь и определить его в подразделение всадников.

– Что ж, ДозирЭ, сын Вервилла. В память о твоем отце я помогу тебе попасть в лагерь Тертапента. Но о конной партикуле не может быть и речи. Сначала ты будешь воином монолита. Да и за это благодари Божественного. Но сейчас я не смогу вписать твое имя в Главный регистр – нужно подождать, пока освободится место. Я это сделаю позже, когда до меня дойдет печальная весть о случайной гибели новобранца или о казни провинившегося. К несчастью, это происходит каждый день.

– Благодарю тебя, о славный воин! – Молодой человек бросился в ноги десятнику.

– Поднимись, юноша. Иди к лекарю – он должен удостовериться, что твое тело готово снести все тяготы, которые с этого дня лягут на твои плечи. И, друг мой, – остановил Схай новобранца у двери, – если тебе доведется вновь увидеть отца, напомни ему о лучнике Схае и расскажи, как он помог тебе сегодня.

ДозирЭ приняли в лагерь Тертапента, и, конечно, это окрыляло его. Забыв тут же обо всём остальном, подведя под своей предыдущей жизнью черту, да так, как будто это была и не жизнь, а какое-то преддверие жизни, он всеми мечтами теперь стремился на поле брани. Ему мерещились дальние походы, кровавые сражения, победы и доблестные схватки. Известные военачальники перед строем восхищенных воинов повязывали на шею храброму грономфу наградные платки и крепили на его груди золотые фалеры. ДозирЭ в своих мечтах из цинита-новобранца в течение года превращался в полноценного воина, а еще через несколько лет добивался звания ветерана, самого почетного звания цинита, которое обычно получают после десяти-пятнадцати лет безупречной службы. Надолго не задерживаясь в цинитах, будущий воин в своих фантазиях уже произвел себя в десятники и получил под начало десять воинов-головорезов, совершая с ними отчаянные ошеломительные подвиги. Молодой грономф, перепрыгнув через звание главного десятника, быстро становился сотником-аймом и так далее, и тому подобное, и в том же духе, до тех пор пока мечтательный юноша не достигал высшей воинской должности Авидронии – Великий Полководец.

Будущий воин, со свойственной любому молодому человеку беспечностью, забыл о событиях, помешавших ему вовремя явиться в лагерь Тертапента: о схватке в кратемарье, о темнице в подземельях Липримарии «Меч бога». Помнил юноша только об Андэли, а еще видел сны, полные чувственных переживаний, да и то только до тех пор, пока не истощились силы от голода и крайних лишений. Потеряв эту последнюю нить, соединявшую его с прошлым, он начал превращаться в управляемое примитивное животное, которое только и мечтало поесть или сомкнуть глаза чего, собственно, и добивались сердитые наставники.