След мустанга - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Костюченко cтр.№ 79

«Евдокимовы отстают», — отметил Лука Петрович, крайне недовольный тем, что круг получался не круг, а черт те что. Где-то всадники неслись густой толпой, а где-то редкой цепочкой. Но, чем ближе они надвигались на усадьбу со всех сторон, тем плотнее становилось кольцо.

Мародеры замельтешили во дворе, одни кинулись к лошадям, другие попрятались за забором, кто-то даже осмелился выстрелить — но, видно, более сообразительные товарищи живо утихомирили стрелка. В кого стрелять? Их окружало около двух сотен всадников!

— Стой здесь, — приказал Лука Петрович дочке и подозвал Ахо. — Присмотри за ней.

Он выехал из круга вперед и приблизился к воротам усадьбы.

— Если Боб Клейтон здесь, пусть выйдет, — сказал он, не напрягая голоса.

Но его услышали. Главарь ковбоев показался над забором.

— Не хочешь выйти? — спросил Лука Петрович.

— Мне и здесь хорошо. Зачем ты приехал?

— За своим фургоном.

— Забирай.

— Не могу, Боб. Он стоит в чужом дворе. Я не могу туда войти, пока меня не пригласит хозяин.

Клейтон вытер закопченный лоб рукавом.

— Старик, говори прямо. Чего тебе от меня надо?

— Много чего. Для начала ты можешь позвать хозяина.

— Хозяина? Если ты о том парне, что убил моих людей, то он лежит где-то в сарае. Он отстреливался, пока не рухнула кровля. Но я могу выкатить фургон наружу. И ты с чистой совестью его заберешь. Идет?

— Говоришь, он отстреливался от грабителей?

— Мы не грабители. Мы работники Скотта Форсайта.

— И много вас осталось, работников? — Лука Петрович поднял руку над головой, и Клейтон присел, скрывшись за забором. Присядешь, пожалуй, когда со всех сторон на тебя направят две сотни стволов.

— Ну, сколько бы ни было, пускай выходят по одному. Оружие бросают направо, сами отходят налево и садятся на землю. Эй, Клейтон, ты меня слышишь?

Вот за что Лука Петрович любил американцев, так это за понятливость. Ничего не приходится объяснять дважды. Нашему брату-русаку все надо разжевать да в рот положить, все по полочкам разложить — и то он норовит любое дело по-своему сделать, любую машину под себя подстроить, и рядом с любой дорогой свою тропку проложить — хоть кривую, да покороче.

А ковбои Клейтона выходили со двора так, что любо-дорого посмотреть. Выйдя из пролома в заборе, они расстегивали оружейные пояса и бросали их по правую руку, сверху клали винчестер, у кого он был, потом выбрасывали ножи. Затем, подняв руки, отходили налево и усаживались рядком на песок.

Последним вышел Клейтон.

— Всё, — сказал он. — Остались только покойники.

Лука Петрович поманил к себе Ивана Акимова. Они с ним были тут самыми старшими. Старики ближе к смерти, им сподручнее с покойниками возиться.

Войдя во двор, оба остановились и перекрестились, сняв шляпы. Стены дома были густо выщерблены пулями, живого места не осталось. Весь двор усеян посудой, одеждой, банками-склянками — грабеж был в самом разгаре, когда его прервали, так не вовремя…

Они подошли к сараю, от которого несло горелым мясом. Из-под обугленной балки выглядывала скрюченная черная рука.

— Растолкуй мне, Петрович, — тихо произнес Акимов. — Кто тут бился? Не Мойра же с детишками? Работники? А с табуном тогда кто ушел?

— Разберемся.

Входная дверь дома ощетинилась щепками, но устояла. Ставни на соседнем окне были наполовину сорваны, и косо висели на верхних петлях. Рамы не было, и, заглянув в черный пролом, Лука Петрович увидел ее на полу.

— Теперь ясно, что за гром гремел ночью, — сказал Акимов, показывая на вмятины в земле, под стенами дома. — Динамитом ломали. Так и вошли.

Обойдя дом, они увидели еще одного убитого. Лука Петрович наклонился и долго всматривался в закопченное лицо.

— Не наш, — с облегчением сказал он. — Из пастухов, стало быть.

— А кто тут наш-то? — спросил Акимов. — Чьи тут были-то?

Лука Петрович не ответил, продолжая осматривать двор. Под сапогами перекатывались пустые гильзы. Он вышел к овражку и увидел, что тропа перегорожена спиралями колючей проволоки. Однако проволока была перебита в нескольких местах, и убрать ее не составляло труда. Ветки кустов белели свежими надломами, здесь кто-то прошел, торопясь и теснясь…

«Вот отсюда они и подкрались, — с горечью подумал Лука Петрович. — Подобрались и забросали динамитом».

Они вернулись к землякам, и Лука Петрович подозвал братьев Муромских. Пару лет назад братья нанимались в кавалерию, гоняли апачей на мексиканской границе, и еще не успели растерять навыки конвойной службы.

— Дело, братцы, непростое. Расходиться пока рано. Раненых мы увезем в город, и Клейтона с ними, для допроса. Пусть маршал его поспрошает. Тех же, кто руки-ноги не потерял, тут оставим. На вас. Перво-наперво чтоб пожарище раскопали и достали мертвых, не век же им коптиться. Потом пусть прибирают вокруг. И пока дом не станет таким, каким был — отсюда их не отпускать. И дом, и конюшни — все должно стать, как раньше. Сами порушили, самим и поправлять.

Так что, братцы, ставьте лагерь. Сколько вам надо народу, столько и берите. Сами отберете, кто позлее. Верно говорю?

— Верно-то оно верно, — Муромские переглянулись. — А вот ты скажи нам, дядя Лука, кто за нас в поле выйдет, покуда мы…

— А как в прежние времена, всем миром соберемся и ваши пашенки пройдем.

— Ополчение — дело такое, — Иван Акимов важно разгладил бороду. — Дело вам, по молодости, незнакомое. Мы-то в прежние года чуть не каждую весну ополчались…. Эх, Петрович, помнишь, как …

— Помню. Поехали, Иван.

— Позволь, дядя Лука, — придержал его младший Муромский. — А не аукнется ли нам самочинная расправа? Людей в неволе держать — не чижика в клетку запереть. Да люди-то еще и чужие. От хозяина ихнего громы-молнии на наши головы не посыплются?

— Небось не посыплются, — уверенно ответил Лука Петрович. — По хозяину ихнему самому клетка плачет. А то и петелька.

Связанного Клейтона и раненых ковбоев усадили на лошадей. Колонна двинулась обратно, на этот раз без особой спешки, и многие дремали на ходу. Впереди еще был долгий день, наполненный трудами, и ночная вылазка не отменяла обычных работ.

Полина так ничего и не спросила, поэтому Лука Петрович, не вынеся ее молчания, сам сказал:

— Наших там нет. Ушли они.

— Как? — равнодушно спросила она.

— Это мне неведомо. Только лошадей ихних там нету.

Она поджала губы, точь-в-точь как мать, и сказала:

— Уеду я отсюда, папаша. В Массачусетс уеду. Авось, в тюрьме меня еще не забыли. Устроюсь в госпиталь. Уеду я отсюда.