Динамит пахнет ладаном - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Костюченко cтр.№ 56

— Но люди им верят… Я знаю, кто это сделал, — сказал индеец. — Тот, кто хотел отнять твой завод. Теперь ты не сможешь ему помешать. Я угадал?

— Время покажет.

— Кажется, я купил тебе неправильный костюм, — сказал старый команч.

Свой первый миллион Зеб Мэнсфилд зарабатывал несколько лет. Остальные дались ему легче и прирастали быстрее, но самые первые большие деньги были заработаны честным и упорным трудом.

Да, только трудом. Это потом уже он научился, как все, делать деньги из денег: вложил-прокрутил-наварил. А тогда, в шестидесятые, ему нечего было вкладывать, кроме собственного труда.

Прослышав, что в Техасе можно купить бычка за два-три доллара и продать его в Иллинойсе за двадцатку, Зеб подговорил друзей отправиться на Запад. Их было семеро, и все лето они провели, гоняясь по прериям и собирая беспризорный скот. Чьими были эти коровы и бычки? Большей частью они отбились от своего стада во время перегона и собрались в долинах Пекоса. Был тут и скот, когда-то принадлежавший переселенцам, чьи фермы были уничтожены индейскими набегами. Попадались и совсем уж дикие твари, не знавшие клейма, рожденные на свободе — однако, едва оказавшись в стаде, они тут же вспоминали о своем благородном происхождении и вели себя как подобает.

Первый гурт был невелик, хотя по тогдашним меркам он показался Зебу огромным — три сотни голов. Чуть позже он понял, что именно скромные размеры стада позволили ему почти без потерь пересечь воровские штаты, Канзас и Миссури. Шайки скотокрадов не захотели пачкать руки ради столь ничтожной добычи, когда тут же рядом блуждали в поисках тропы на север стада в тысячу, в три тысячи голов. Правда, и на первом перегоне Зебу пришлось столкнуться с местным населением — по ночам те распугивали стадо, а наутро приводили отбившихся бычков и возвращали всего за каких-нибудь пять долларов.

В октябре они достигли Иллинойса и, выгодно сдав бычков, получили ровно семь тысяч долларов — по тысяче на брата. И тут их компания распалась. Обратно в Техас Зеб вернулся уже один. Но он не отчаялся. Теперь он мог нанять работников и продолжить успешное дело.

Единственной статьей расходов была зарплата ковбоев. За собранный скот никому платить не надо — он был ничьим, пока Зеб Мэнсфилд не поставил свое клеймо. Корм? Он под ногами. Дикие травы Запада не страдали от засухи. Они подсыхали прямо на земле, где росли, и сохраняли аромат и питательность всю зиму. Техасские лонгхорны легко добывали себе этот корм даже из-под глубокого снега. Выносливые и крупные, они не требовали никакого ухода. Аренда пастбищ? В те годы и слова такого не знали — «аренда». Пастбища не принадлежали никому, пока их никто не занял. Крупные скотоводы договаривались между собой о естественных границах — от реки до реки или от холма до холма. Возможно, индейцы считали эту землю своей. Но они заблуждались, и федеральная кавалерия быстро вправила им мозги.

Итак, не вкладывая почти ничего, скотоводы получали через год огромное стадо хорошо упитанного скота. Куда его сбыть — вот в чем была проблема. И Мэнсфилд был одним из первых, кто отказался от транзита через Миссури и Канзас. Он стал перегонять свои стада за восемьсот миль на север, в Вайоминг, где была железная дорога.

Не каждый ковбой соглашался отправиться в неизведанный путь, о котором было известно только одно — эта дорога слишком опасна. Зеб Мэнсфилд нашел решение. Он отправился в Форт Джексон, где отбывали срок самые отъявленные головорезы, и сумел договориться с начальством тюрьмы о досрочном освобождении дюжины опытных скотокрадов. Как? Вопрос цены. Это было рискованное вложение капитала, но оно себя оправдало. Новая команда ковбоев была вооружена не хуже передового кавалерийского эскадрона. И, как в любой воинской части, у команды Мэнсфилда был свой устав. Во время перегона ковбоям запрещалось не только употреблять спиртное, но даже сквернословить. Ссора каралась десятью ударами хлыста — обоим участникам, правому и виноватому. Ковбой, застреливший другого ковбоя, представал перед общим судом и в случае виновности должен был тут же быть повешенным. За свой труд вчерашние заключенные должны были получить по сто долларов в конце перегона — а это, как ни считай, чуть не годовая зарплата работника на ранчо. И самое главное — самовольная отлучка из команды Мэнсфилда будет приравнена к побегу из Форта Джексон.

Впрочем, это условие было явно лишним, по крайней мере, пока они двигались со стадом. Бежать было просто некуда.

Первая же встреча с грабителями закончилась тем, что в табуне Мэнсфилда появился десяток новых, трофейных, лошадей. По пути через Индейскую Территорию ковбои Зеба трижды отбивали ожесточенные атаки апачей и кайова. И дважды сами нападали на подозрительные поселки, встретившиеся на пути. В Оклахоме уже тогда привык селиться всякий сброд, и теперь, узнав, что здесь пролегла Тропа Мэнсфилда, бродяги поспешили убраться подальше…

* * *

— Вы слышали когда-нибудь о Тропе Мэнсфилда? — спросил он у Майера.

— Да, конечно.

— Тогда вы должны знать, что она существовала недолго. Я проложил ее в шестьдесят седьмом, а в семьдесят шестом мои стада прошли по ней в последний раз. И знаете, почему?

— Попробую угадать. — Майер улыбнулся: — Человеком движут две силы — выгода и страх. Вас трудно чем-либо испугать. Следовательно, вы отказались от своей знаменитой тропы, потому что нашли более выгодный путь.

Мэнсфилда раздражала эта манера улыбаться без всякого повода. Кто-то считает улыбку признаком дружеского расположения. А кто-то — насмешкой. Когда беседуешь с иностранцами, все время кажется, что они в душе посмеиваются над тобой.

— Более выгодного пути тогда не было, — буркнул Зеб Мэнсфилд. — Я нашел более выгодный бизнес, вот и все. Простаки продолжали гонять скот на север. А я стал строить железные дороги для них.

— Прекрасно. Но к чему вы клоните?

— К тому, что я умею вовремя остановиться. Я мог бы еще лет десять спокойно заниматься поставками мяса, но я остановился и занялся железными дорогами. Я построил три линии, а потом вернулся в мясной бизнес. Догадываетесь, почему?

— Выросли цены на мясо? — предположил Майер.

— Если бы! Наоборот, упали. Я мог бы построить еще десяток дорог, но я остановился. Я вовремя остановился. Потому что мне предложили хорошие деньги за мою железнодорожную компанию. Возможно, кто-то стал бы цепляться за прибыльное дело. Но я даже не торговался. Я забрал деньги и ушел. И больше никогда не занимался железными дорогами, хотя это очень выгодно. Да, любой дурак понимает, что надо держаться за выгодный бизнес. Но умный человек умеет вовремя остановиться.

— Что же вас остановило?

— Никто меня не останавливал! Я сам, понимаете? Сам остановился. Конкуренция хороша только для покупателей. А мы, деловые люди, не терпим конкуренции. Я увидел более сильного противника, и решил превратить его в своего союзника. И не прогадал.

Мэнсфилд показал пальцем в окно, за которым светились огни ночного Эль-Пасо.