Русские флибустьеры - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Костюченко cтр.№ 78

Нет, американцам сейчас было не до штурма. Но маршал Бланко этого не знал. Он приказал адмиралу Сервере вывести эскадру в открытое море и направить ее к Гаване, «дабы препятствовать высадке десанта».

Приказ был отдан в самое неподходящее время. На подступах к Сантьяго в море стояла эскадра адмирала Сэмпсона, значительно превосходящая и по численности, и по боевым качествам испанскую группировку. Опытнейший флотоводец, Сервера понимал, что он обречен. Его четыре крейсера, тихоходных и слабо вооруженных, не могли долго противостоять в бою семи американским. Те были построены совсем недавно, имели мощную артиллерию и броню, им не было равных по маневренности и скорости. Даже по эсминцам и катерам американская эскадра значительно превосходила испанцев.

Несмотря на очевидную самоубийственность этого шага, утром третьего июля адмирал Сервера вывел эскадру из защищенной бухты. Жертвуя собой, он направил свой флагманский корабль, «Инфанту Марию Терезу», прямиком на ближайший крейсер противника, «Бруклин», вызывая на себя огонь всей американской артиллерии. Отчаянная атака должна была дать возможность остальным судам прорваться в открытое море и уйти в Гавану.

Но испанцам не повезло. «Бруклин» был единственным кораблем американской эскадры, который стоял под парами. Вместо того, чтобы, как все остальные, дожидаться противника на месте, он быстро набрал ход и устремился навстречу испанскому флагману. Корабли словно собирались таранить друг друга. Но внезапно «Бруклин» резко отвернул вправо и дал сильнейший продольный залп из всех орудий левого борта.

«Инфанта» получила катастрофические повреждения и отвернула к берегу. Скорострельные пушки американцев добивали крейсер. Охваченная огнем, «Мария Тереза» агонизировала на мелководье.

Такая же судьба была уготована и всем остальным кораблям эскадры. Тихоходные и лишенные брони, они стали легкой добычей американских крейсеров и миноносцев. Сражение, скорее похожее на избиение, длилось недолго. Спустя четыре часа все было кончено. Крейсера и миноносцы, все до единого, либо выбросились на берег, либо были потоплены. Море было усеяно обломками, среди которых барахтались испанские моряки. В кровавой пене мелькали плавники акул. Над водой разносились вопли тонущих.

Флот Испании прекратил свое существование. А вместе с ним исчезло и все испанское колониальное могущество.

На обломках великой империи неожиданно для всех взвился звездно-полосатый флаг. В элитном клубе стран-метрополий появился новый участник, молодой и наглый, сильный и напористый. Куба и Пуэрто-Рико, Филиппины и Гавайи - опираясь на такие базы, быстро растущий американский флот легко мог захватить контроль над важнейшими морскими путями. На рисунках, изображающих орла с американского герба, появилась гордая надпись: «Размах крыльев орла - 10 000 миль».

Под прикрытием главного калибра в двести три миллиметра можно вести очень эффективную внешнюю политику. Отныне морская пехота Северо-Американских Штатов будет свергать и назначать правителей Латинской Америки. Лучшие плодородные земли этих стран, их железные дороги и порты будут захвачены компаниями, в невиданных масштабах торгующими бананами и сахаром. Бананы истощают почву очень быстро - через несколько лет на месте плантаций остается бесплодная пустошь. Но как только голодающие крестьяне ограбленных стран попытаются возвысить голос в защиту собственной жизни - в дело вступит морская пехота Штатов под прикрытием главного калибра в двести три миллиметра.

Поражение Испании сыграет на руку не только американским дельцам.

Британские адмиралы выпили на радостях немало виски, узнав об уничтожении испанского флота и ликвидации его баз в Атлантике и Тихом океане. Теперь английским крейсерам не надо было опасаться германских линкоров, которые могли бы тайно базироваться в испанских колониях близ важнейших морских путей.

Пользуясь ослаблением Испании, англичане смогли расширить границы Гибралтара. Ликовали и британские купцы: теперь для них открылись рынки Вест-Индии, к которым их и близко не подпускали испанские колониальные власти.

Надеялась извлечь выгоды из этой войны и Япония. Японские канонерки все чаще стали мелькать среди филиппинских островов. Маленькая, но стремительно крепнущая Империя восходящего солнца не без оснований рассчитывала на то, что американское владычество над тихоокеанскими островами продлится не слишком долго.

Впрочем, чтобы оценить и использовать все последствия летней кампании тысяча восемьсот девяносто восьмого года, потребуется много времени~

А пока американская эскадра стала готовиться к триумфальному возвращению в родные порты.

* * *

Бухта Кайо-Негро кипела зыбью. Беспорядочные волны вспыхивали белыми шапками пены, которая тут же уносилась ветром. Становясь на якоря, Шпаковский развернул «Орион» к выходу из бухты, несмотря на то, что в таком положении подставил борт под ветер. И оказался прав: всего лишь через пару часов ветер поменялся, и теперь корабль стоял к нему носом.

Ливень то усиливался, то вдруг прекращался, и тогда вместо потоков воды на палубу «Ориона» сыпались ветки и листья, содранные ветром с пальм. Всю ночь Орлов слышал, как они хлещут за стенами каюты. А утром удивился внезапной тишине и выглянул в иллюминатор.

Прямо перед ним высилась почти отвесная гранитная стена. Еще вчера она едва просматривалась за стеной дождя, а сейчас до нее, казалось, можно дотянуться рукой.

В каюту, громыхая брезентовой курткой, вошел Кирилл.

- Почему берег так близко? Нас сорвало с якорей? - спросил его Орлов.

- Было дело. Хорошо, успели переставиться. Зацепились.

- Я ничего не слышал. Почему меня не подняли по авралу?

- Потому что не было никакого аврала. Вахта справилась. - Кирилл повесил куртку в угол и стянул мокрую рубашку. - Вот что я ценю в американцах, так это запасливость. Промок - всегда можешь в сухое переодеться. Хоть по сто раз на дню.

Он достал из рундука аккуратно сложенную матросскую робу.

- Ты, Паша, вставай. Там у нас соседи объявились, так что~

Кирилл не договорил. Его перебил Беренс, заглянувший в каюту:

- Снимаемся по тревоге. Павел Григорьевич, на мостик, к капитану.

На ходу застегиваясь, Орлов выскочил на палубу. Качки он уже почти не замечал. Так, пару раз схватился за леер. Перешагивая через две-три ступени разом, поднялся по трапу.

Шпаковский стоял на открытой пулеметной площадке, глядя в бинокль туда, где за серой полоской соседнего острова высились мачты и трубы какого-то парохода.

- Присмотритесь, Павел Григорьевич, - сказал он, передавая бинокль Орлову. - Как на ваш взгляд, серьезный противник?

Мощная оптика прежде всего выхватила из утренней мглы звездно-полосатый флаг. Затем показался блестящий пушечный ствол. Орлов насчитал четыре орудия по борту. Пушки стояли открыто, без брони. Возле одного из орудий копошились матросы в черных тужурках и белых шляпах. Другие, полуголые, медленно передвигались вдоль палубы, наклоняясь и распрямляясь. «Отмывают после шторма», - понял Орлов.