Дважды не присягают - читать онлайн книгу. Автор: Максим Михайлов cтр.№ 71

— Вы здесь живете? В этом доме? — не унимался Фашист. — Теперь в вашем доме будет склад строительных материалов, вход мы закроем, а вы предупредите жильцов, чтобы они не вздумали что-нибудь отсюда забрать. Эти материалы предназначены для восстановления пострадавших от налета домов. Поэтому если кто-нибудь украдет хоть один мешок цемента, он будет считаться врагом ливанского народа и презренным мародером. А соответственно будет расстрелян по приговору военного суда, ну или забит камнями на главной площади. Вы хорошо меня поняли, уважаемый?

Старик согласно затряс козлиной бородой, преданно заглядывая в лицо Фашиста.

— Это хорошо, вы сразу показались мне честным человеком и настоящим мусульманином, — торжественно объявил разошедшийся наемник, и, толкнув в спину остолбеневшего Волка, прошипел ему прямо в ухо: — Пойдем, дядя Женя, пойдем, нам пора…

Вернувшись обратно в облюбованную рощу принялись ждать взрыва, по часам выходило, что до него всего пятнадцать минут. Волк беспокойно барабанил пальцами по торпеде, пристально вглядываясь в подсвеченную огнями пожаров на окраинах деревню. Где-то в центре ее, там, где темными громадами сгруппировались многоквартирные дома, вот-вот должна была полыхнуть яркая вспышка, свидетельствующая о выполнении задания Халиля. Старший наемник заметно нервничал. Фашист же, напротив, был необыкновенно спокоен и равнодушен, откинувшись в водительском кресле, он мирно посапывал носом, в притворной, а может и настоящей дремоте. Стрелка неумолимо отбивала минуты, подбираясь к роковой цифре. Вот до нее осталось десять минут, девять, семь, пять…

— Вставай, всю жизнь проспишь, — ткнул локтем в бок напарника Волк. — Время, «Ч» минус пять!

— Да ну?! — саркастически улыбнулся тот. — Ну ладно, посмотрим. Посмотрим…

Что-то в насмешливом тоне напарника насторожило Волка, и он испытующе взглянул ему в лицо, но наткнулся на пустой, абсолютно непроницаемый ответный взгляд и отвел глаза от греха подальше. Не любил он встречаться глазами с Фашистом, когда тот вот так смотрел, будто сквозь тебя, спокойно и равнодушно, страшные у него тогда становились глаза, пустые, будто ведущие куда-то в жуткую темную пещеру провалы.

Часы отмеряли последние секунды, звонко щелкая в наступившей в кабине напряженной тишине. И вот стрелки замерли на растянувшееся в вечность мгновение напротив роковой цифры. Волк впился взглядом в темное, лишенное огней селение. Щелкнула, перескакивая вперед секундная стрелка, еще, и еще раз, вот двинулась и минутная, но ничего не происходило.

— Блядь! — с чувством выругался Волк. — Заводи, поехали?!

— Куда, дядя Женя? — жалостливо глянув на него, спросил Фашист, не делая ни малейшей попытки завести мотор.

— Ловить кобылу из пруда! — раздраженно рявкнул Волк. — Не видишь что ли? Не сработала наша закладка, проверить надо, в чем там дело!

— Так рано еще, вот и не сработала, — безмятежно проговорил Фашист, закладывая руки за голову и сладко потягиваясь. — Два часа еще, дядя Женя, читай по губам: два!

— Так ты… — пораженный ужасной догадкой начал Волк.

— Ага, — согласился Фашист. — Когда за фонариком возвращался, переставил слегка часики, чтобы тебя потом совесть не мучила.

— Сука! — побелевшими губами еле выговорил Волк, с ненавистью глядя на напарника.

— Мне это уже говорили, — ухмыльнулся Фашист, спокойно выдерживая его взгляд.

— Да я тебя! — все-таки не сдержавшись, замахнулся Волк.

— Не стоит, — холодно прервал его Фашист. — Сиди спокойно, дядя Женя!

Он чуть-чуть подался назад, и Волк увидел глядящее ему в живот пистолетное дуло. Пистолет Фашист держал в левой руке, но наемник прекрасно знал, что его напарник одинаково ловко умеет стрелять обеими.

— Сядь и успокойся, — в голосе ясно прорезалась жесткая непререкаемая сталь. — Все уже сделано. Потом еще благодарить меня будешь.

— Сука, — уже не в запале, а спокойно и рассудительно повторил Волк, бессильно откидываясь в мягком кресле.

— Я знаю, — согласился с ним Фашист. — А теперь отдыхай…

Следующие два часа прошли в напряженном молчании. Фашист делал вид, что дремлет, но его нарочито расслабленная поза уже не могла никого обмануть. Волк тупо смотрел в лобовое стекло. Ни чувств, ни мыслей больше не было, одно тупое безразличие, в конце концов он сделал все что только мог, чтобы избежать лишних жертв и не его вина, если что-то пошло не так, как хотелось бы.

Взрыв раздался точно в восемь утра, так, как и планировал Фашист. Солнце уже стояло достаточно высоко над горизонтом, заливая деревню впереди яркими лучами. На фоне этого освещения саму вспышку они не увидели, просто один из многоквартирных домов в центре этажной застройки, вдруг словно вспух изнутри, на мгновение поднялся в воздух, отрываясь от земли, а потом осел вниз, осыпавшись тяжелыми обломками.

— Ну, вот и все, понеслась душа в рай, — шепотом прокомментировал Фашист. — Теперь поехали, посмотрим.

Волк не ответил, напряженно глядя перед собой, в душе бушевала такая ненависть, что он едва сдерживался, чтобы не кинуться душить обманувшего его напарника. Только то во всех отношениях справедливое соображение, что этим уже ничего не изменишь, останавливало его от немедленных действий.

Машину из осторожности бросили, не доезжая нескольких кварталов, дальше пошли пешком, с трудом лавируя в бегущей в том же направлении толпе ливанцев. Даже отсюда были слышны душераздирающие крики женщин, и тревожный вой сирен полицейских и пожарных машин. К самому месту происшествия вплотную подойти не удалось, вокруг бушевал настоящий людской водоворот. Кто-то бежал вперед, кто-то назад, кого-то тащили на носилках… Истошно голосила упав на колени закутанная в черное женщина… Перед глазами Волка все сливалось в пеструю орущую круговерть, он шел будто во сне, в голове нарастая пульсировал огненный шар боли, вспыхивали под веками огненные круги. Толпа буквально несла его, закручивая в своем водовороте, и неожиданно выкинула прямо к развалинам, к тяжелым бетонным плитам, наваленным друг на друга. Прямо под ногами мелькнули обрушившиеся балки, какой-то мусор и щебень.

Словно что-то толкнуло его, заставило опустить взгляд. Совсем рядом с ботинком наемника из-под тяжелой плиты торчала обнаженная детская рука. По покрытому серой грязью локтю, неторопливо стекала, смешиваясь с цементной пылью густая темная кровь, пальцы судорожно сжимались в маленький кулачок. Показалось на миг, что он слышит, долетевший из-под каменной толщи тихий стон и судорожные постепенно затухающие удары маленького сердечка задавленного ребенка. Волк знал, что этого не могло быть, что в окружающем гаме, шуме множества голосов, он никак не мог разобрать этих звуков, но все равно слышал их. Слышал, как трепыхается, все реже и реже, из последних сил борющееся сердце. Удар, еще удар, еще… И тишина, мертвая, давящая… Все… Оборвалась еще одна жизнь. Закружившаяся голова, заставила его пошатнуться, подогнулись вдруг ослабевшие ноги. Перед глазами мелькнуло склонившееся над ним лицо Фашиста. Вспыхнувшая огнем в груди ненависть на секунду вырвала его из цепких объятий накатывающей черноты обморока.