Арабская петля - читать онлайн книгу. Автор: Максим Михайлов cтр.№ 58

— Готовься, старик. Не забудь открыть рот, а то перепонки лопнут. Даю обратный отсчет, — бесцветным замороженным голосом произнес над ухом Мамба.

Пушка „абрамса“ почти завершила оборот и смотрела уже прямо в глаза Хасану.

— Три…, два…, один…, - монотонно звучали сбоку цифры. — Ну, поехали!

Желудок у Хасана в ожидании выстрела сжался и подкатил к горлу, заставив судорожно сглатывать, горькую, пропитанную пылью и от того вязкую слюну. Он еще успел мельком увидеть боковым зрением, как страшно исказились черты лица Мамбы перед тем, как его палец плавно лег на спусковой крючок диковинной шайтан-трубы. Он как можно шире распялил рот, до боли в сведенных судорогой челюстях и сжался в ожидании. А потом вся Вселенная утонула в громком реве, полном торжествующей ярости, ни с чем в мире не сравнимым. „Так, наверное, должны звучать трубы, поднимающие на Страшный Суд мертвых!“ — мелькнула в голове Хасана неожиданная аналогия. Яркая хвостатая комета, отлично видимая даже солнечным днем, устремилась к многотонной туше „абрамса“. Хасан, как завороженный вел за ней объектив, сопровождая полет посланницы смерти. Он довел ее до самой цели, до того момента, когда огненный шар ударил прямо в лоб сплюснутой танковой башне. Острая игла разочарования кольнула сердце старого араба, уж он то, повидавший через видоискатель, массу боевых столкновений с американскими гяурами, точно знал, что нет такой силы, что способна пробить лобовую броню „абрамса“. Знал, что бить танк нужно лишь в сочленение между башней и корпусом, или чуть выше гусеницы, под бронированную юбку, а уж никак не в лучше всего защищенный лоб, которым танк без труда проламывает каменные стены домов. Он на мгновенье закрыл глаза, пытаясь смириться с тем более обидной неудачей, что уже почти поверил в то, что победа близка. А когда вновь взглянул на вражеский танк, то увидел, что целившая ему в лицо пушка безвольно опущена к земле, а из распахнувшегося люка, шатаясь, вываливается неловкая фигурка танкиста в комбинезоне. Ни дыма, ни огня видно не было, но танк был убит! Отчего-то это становилось сразу понятно при одном только взгляде на него. Груда мертвого металла! Которая не опаснее теперь, чем любая куча железного лома!

Охваченный восторгом Хасан не понимая, что он собственно делает, вскочил на ноги и, размахивая зажатой в правой руке камерой, заорал во всю силу своих легких: „Аллах акбар!“ Отбросивший в сторону гранатомет Мамба, несколько секунд удивленно смотрел на совершенно спятившего, по его мнению, фанатика, а потом в коротком перекате достал его ноги и, подбив под колени, заставил завалиться на спину. Однако он опоздал, пусть совсем чуть-чуть, но война, как впрочем, и история, не знает сослагательного наклонения, мгновеньем раньше прицельная пулеметная очередь, выпущенная со стороны разгромленной колонны, наискось вспорола грудь старого араба. Мамба еще не осознавая всех масштабов происшедшей катастрофы, матерясь на чистом русском языке, прижал чуткие настороженные пальцы к сонной артерии араба, против ожидания пульс прослушивался, слабый, нитевидный, но все же.

— Как же ты меня подставил, урод, — медленно выговорил, укоризненно качая головой Мамба. — И как я теперь буду объяснять эту хрень Мансуру, а самое главное: тебя то куда теперь девать.

Старик мягкой тряпичной куклой лежал на песчаном дне окопчика, из приоткрытого рта с натужным присвистом вырывалось дыхание, и в такт вдохам и выдохам начинали пульсировать ярко-алый кровяные фонтанчики в местах, где впалая тощая грудь была пробита пулеметными пулями. „По всему видно, задеты легкие, — догадался Мамба. — Звиздец котенку, больше срать не будет!“ Окончательно решив про себя, что старик не жилец, он, не тратя больше драгоценного времени на возню с безнадежным раненым, выхватил из его рук драгоценную камеру. Для Мамбы весь смысл сегодняшней операции, весь риск и труд, вся утомительная подготовка этого короткого боя заключались теперь в этом хитром заморском аппарате, а точнее в том изображении, что было им зафиксировано и теперь надежно хранилось в недрах цифровой памяти. Все остальное не значило ничего. По сравнению с мегабайтами информации жизнь Хасана и всех остальных участников засады имела ценность, выражаемую величиной стремящейся к нулю. В принципе и братья подрывники и два угрюмых араба-пулеметчика, что накрывали сейчас с флангов колонну свинцовым ливнем, не давая высунуться морпехам, были заранее, еще до операции списаны им в расход. План, придуманный Мамбой, предусматривал отход с места засады только двух человек — его самого и видеооператора. Остальным было предназначено стать настоящими шахидами, ведь именно об этом мечтает каждый воин Аллаха, по-крайней мере на словах, разве нет? Так что Мамба угрызениями совести по поводу участи уготованной им федайинам отнюдь не терзался. Ну что ж, своенравная девка Судьба опять внесла в тщательно продуманное действо свои коррективы, ничего, не в первый раз, и, будем надеяться, не в последний. Без старика будет несколько труднее и только, а это не смертельно. Так что, работаем! Главное сберечь оружие и видеокамеру. Остальное не важно, лишь бы донести в целости информацию и тогда, любые потери будут полной ерундой, не стоящей внимания. Это только с дороги прячущимся за покореженной броней амерам кажется, что перед ними ровная как стол песчаная поверхность, на самом деле не далее как в сотне метров от вырытого Мамбой окопа проходит узкое и потому незаметное издалека пересохшее русло небольшой речки. Если стремительным броском, а для тренированного человека это не займет больше пятнадцати секунд, проскочить к руслу, стремглав скатиться вниз с обрывистого берега и вне видимости врага и вне досягаемости его пуль пробежаться с полкилометра вверх по покрытому твердой высохшей глиняной коркой дну, то выйдешь как раз к заботливо укрытому от посторонних глаз, крашенному в желтый пустынный цвет внедорожнику с полным баком. А потом, ищи ветра в поле! Даже если амеры вызовут на подмогу авиацию, прилетевшие вертолеты сначала займутся непосредственно ведущими бой федайинами и лишь потом обратят внимание на движение по окружающей местности, но он и бесценная видеозапись к тому времени однозначно будут уже далеко.

Аккуратно приподняв голову над невысоким песчаным бруствером, Мамба оценил обстановку. Увиденное его не слишком порадовало, но вполне укладывалось в ранее разработанный план. „Абрамс“ стоял поверженным колоссом посреди дороги, не подавая никаких признаков жизни. Шедшая головной „брэдли“ исправно пылала, где-то внутри нее один за другим рвались снаряды, сотрясая корпус машины мощными ударами. От замыкавших колонну „хаммеров“ доносилась редкая неуверенная и беспорядочная стрельба, Салман — правофланговый пулеметчик, методично поливал обгоревшие остатки машин свинцом, не давая высунуться укрывшимся за ними морпехам. С левого фланга, обрабатывая замершие в середине колонны грузовики, молотил его напарник — молодой араб. А вот из окопчика подрывников, как на слух определил Мамба, стрелял лишь один ствол, значит, кто-то из братьев уже убит или серьезно ранен. Ну да ладно, для тихого незаметного отхода одного человека прикрытие все равно оставалось более чем солидным. А это еще кто у нас? Вот это уже совсем не в масть, откуда только они взялись?!

Прямо по изъеденной, будто оспой редкими кочками, покрытыми выгоревшей на солнце, буро-коричневой травой степи рыча мотором и переваливаясь с боку на бок, полз покрытый грязно-желтыми разводами пустынного камуфляжа „хаммер“. Высунувшийся из правой двери стрелок поливал пространство перед собой из ручного пулемета, с левой стороны еще один кромсал песок длинными автоматными очередями. Вряд ли они могли увидеть затаившегося в тщательно замаскированном окопе Мамбу, но наверняка засекли поднявшийся в этой стороне после выстрела по „абрамсу“ столб пыли и справедливо решили, что именно где-то здесь засел их самый опасный противник. К тому же этот их маневр позволял зайти во фланг молотившему по колонне слева пулеметчику. „Откуда только взялись на мою голову эти уроды?!“ — тоскливо подумал Мамба, понимая, что если ничего не предпринять, то уже через пару минут „хаммер“ просто наедет на его окопчик и дальше отсиживаться все равно будет бессмысленно, а отходить по ровной как стол пустыне под огнем приближающегося внедорожника просто самоубийство. Тут только он заметил еще один „хаммер“ зарывшийся передними колесами в тянущийся вдоль дороги арык. Две кажущиеся с такого расстояния игрушечными фигурки одетые в непохожую на обмундирование морских пехотинцев форму согнувшись в три погибели суетилсь возле него, пытаясь вытолкнуть на дорогу. „Точно! В колонне на две машины больше, чем рассчитывали! — поглощенный мыслями о предстоящей стрельбе по „абрамсу“, Мамба вовремя не обратил внимания на этот очевидный факт, и теперь за это предстояло расплачиваться. — Наблюдатели, суки, прощелкали! Не сообщили об изменении состава!“ Знай он заранее, о том, что в колонне идет на две боевых единицы больше, скорее всего вообще отменил бы операцию, заподозрив обостренным чутьем не раз травленого волка, какую-нибудь пакость со стороны американцев, а может быть даже подготовленную специально для него засаду. Однако что уж теперь, как говорится, после драки кулаками не машут. Точнее, в его случае драка уже вовсю шла и теперь оставалось лишь как можно более эффективно размахивать кулаками, а не сожалеть о том, что можно было начать схватку совсем по-другому сполна использовав все преимущества внезапного нападения. И ведь он сам лично перед началом боя осматривал идущую всего в паре сотен метров от него колонну и само собой видел, что в ее составе две лишние машины, но тогда увлеченный предстоящей задачей не придал значения, не осмыслил во всей полноте увиденное. Так бывает иногда, когда мозг видит и замечает изменение обстановки, грозящее крахом всему задуманному плану, но как бы не желая мириться с крушением заранее проведенных расчетов, упорно оставляет портящий все факт без внимания до тех пор, пока есть хоть малейшая возможность его игнорировать.