Инсайдер - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Латынина cтр.№ 109

Госсекретарь Ходски, видимо, хотел пить: он то и дело окунал свои губы в стакан с вином, нюхал не очень подходящий к переговорам запах и ставил стакан обратно.

Бемиш вдруг сообразил, что переговоры на территории дворца дают Шавашу явное преимущество. Здесь все дышало традицией и империей: вышколенная прислуга поставила на стол дивные кувшины с вином, но и не подумала принести минеральной воды в пластиковой бутылке. И хотя все здесь присутствующие были людьми состоятельными, и один даже чуть не лишился четыре года назад поста за непозволительно большие траты на отделку нового здания Совета Безопасности Федерации, – глубоко чуждое им имперское великолепие этого зала, чешуйчатые рисунки на стенах и серебряные балки, круглые как солнце, не могли не действовать на делегацию, хотя бы подсознательно. Шаваш же бывал в этом павильоне десятки раз. Он был у себя дома.

Далеко за стеной дворца, в Храме Исии-Ратуфы, ударили в бронзовое блюдо, и вслед за жрецами Исии запел и закричал чиновник, возвещая наступление нового утра, двери распахнулись, и в зал заседаний вошел Шаваш. Он был при галстуке и в костюме, и безукоризненно выбрит, однако с его появлением в зале на присутствующих словно повеяло чем-то совсем чужим. Бемиш принюхался и понял, в чем дело: от Шаваша пахло не одеколоном, а дорогим местным благовонием. Бемиш невольно подумал, что это еще больше выбьет членов делегации из колеи, а между тем, когда Шаваш будет давать интервью, он будет выглядеть истым человеком Галактики – благовоние не загонишь в чип.

Произошло некое замешательство, после чего госсекретарь Ходски молча встал, приветствуя Шаваша. То т отвесил ему поклон и занял место посередине стола, напротив Ходски. Бемиш заметил, что нос Ходски настороженно дернулся от незнакомого запаха.

– Мы, – сказал госсекретарь, – выполнили условия террористов и прилетели на Вею. Теперь мы хотели бы услышать ваши требования.

– Мы хотим, – ответил Шаваш, – чтобы вы приняли Империю Великого Света в Федерацию Девятнадцати.

Бемишу показалось, что он ослышался.

– Наше условие прекращения конфликта и освобождения оставшихся заложников, – повторил Шаваш, – принятие империи на правах федерального государства в Федерацию Девятнадцати.

Прошло несколько секунд изумленного молчания. Потом госсекретарь холодно улыбнулся.

– Для этого, – сказал Хаим Ходски, – вовсе не надо было объявлять нам войну!

– Напротив, – возразил Шаваш, – если бы не угроза войны, вы бы даже не стали рассматривать наше предложение. Вы бы живо сосчитали, во сколько обойдется развертывание на Bee всех программ социального обеспечения и улучшения инфраструктуры, – всего, что положено члену Федерации, – и вежливо бы сказали, что моральные соображения заставляют вас отказаться от того, что может быть воспринято как аннексия суверенного государства.

Шаваш улыбался. Бемиш похолодел. Действительно, если Страна Великого Света станет членом Федерации, это решит многие, если не все ее проблемы… Но… Это какая прорва денег! Бемиш представил себе, как босоногому нищему со столичных улиц выдают минимальное пособие по безработице.

– Но… – запнулся госсекретарь, – это беспрецедентно…

– Вовсе нет, – отозвался Шаваш, – в I веке до Рождества Христова латиняне объявили войну Риму с целью заставить Рим дать им латинское гражданство. А во время мексиканской войны в 1848 году радикальная партия Мексики настаивала на аннексии страны Соединенными Штатами. Мне печально, что я, уроженец империи, лучше знаю вашу историю, чем вы, господа.

Бемиш усмехнулся. Это была действительно типичная манера вейского чиновника – ссылаться на прошлое. А Шаваш, улыбаясь, продолжал:

– Представьте себе, что вы отвергли наше предложение и продолжаете войну. В силу известных обстоятельств вы не можете использовать мобильные тактические части. Они ненадежны. В них слишком много уроженцев наших гор. Это значит, что вам придется уничтожить нас стратегическим оружием. Какой чудовищный удар по репутации Федерации Девятнадцати! Вы одновременно продемонстрируете невиданную жестокость, уничтожая совершенно бессильную страну, и невиданную слабость – в самом деле, на каком уровне стоит боеспособность государства, в котором половина отрядов быстрого реагирования состоит из уроженцев планеты потенциального противника! Ваш престиж разлетится вдребезги, Гера и другие ваши враги получат нравственное преимущество; те члены Федерации, которые давно требуют самостоятельности, поспешат выйти из союза, заявив о своем несогласии с политикой центра.

Шаваш помолчал, отпил немного вина, и продолжил:

– А теперь представим, что вы соглашаетесь на наше предложение и Федерация Девятнадцати превращается в Федерацию Двадцати. Какой триумф демократии и свободы! Империя, целая планета, добровольно отказывается от независимости и суверенитета ради гражданских прав в составе Федерации! Федерация не нуждается в оружии – она побеждает примером!

– С ума сойти, – пробормотал госсекретарь.

– Нынешний век – век автономий. Быть может, Стране Великого Света суждено повернуть этот процесс. Вадда стремится к независимости. Разве мнение ее народа не переменится после того, как она увидит наш пример? Во всяком случае, ее политикам будет уже не так просто внушить своему народу, что истинное счастье народа наступит тогда, когда эти политики перестанут подчиняться приказам метрополии.

Глаза госсекретаря зажглись. Он прилетел в империю, прервав переговоры на Вадде, переговоры о том, каков будет развод с Федерацией – с битьем посуды или битьем половины посуды, – и теперь, от слов Шаваша, в зрачках его заплясали веселые чертики.

А Шаваш меж тем продолжал:

– Каков положительный итог победоносной войны? Подчинить чужую страну в настоящем и обезопасить себя от нее в будущем. Каков отрицательный итог победоносной войны? Озлобление побежденных, жажда мести, настороженность соседей. Мы предлагаем вам все положительные итоги войны без единого ее отрицательного итога! Наше предложение устраняет множество проблем. Например – проблема земель, окружающих империю. Ясно, что начинающаяся их разработка очень скоро бы привела к конфликтам между суверенной империей и Федерацией. Если мы будем составлять одно государство, все предпосылки конфликта исчезнут. Оставив наши действия безнаказанными, вы распишетесь в своей слабости. Объявив нам войну, вы предстанете слабыми и жестокими одновременно. Победа и поражение будут для вас одинаковой катастрофой: вы окажетесь в международной изоляции. Вы покажете себя демагогами, а не демократами, государством, которое требует от развивающихся планет уважения к правам человека, а когда развивающиеся планеты просят помочь соблюсти права человека, устраивает орбитальную бомбардировку, сообразив, что, пожалуй, соблюдение прав человека – это слишком дорого.

Шаваш искренне улыбнулся и развел руками, и Бемиш заметил, что на этот раз никаких колец и драгоценных перстней на его пальцах нет, – маленький чиновник хорошо знал, когда следует надевать перстни, а когда – галстук.

– Если вы откажетесь от нашего предложения, – продолжал Шаваш, – даже победоносная война приведет вас к катастрофе. Если вы его примете, вы по-прежнему останетесь средоточием свободы и демократии. В случае войны вы окажетесь без тактической армии, но с репутацией милитаристского государства. В случае мира вы получите обратно самых надежных в Галактике солдат – и репутацию миролюбивого государства!