Дело о лазоревом письме - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Латынина cтр.№ 25

Шаваш вздохнул, аккуратно загасил чужую свечку, забрался в резной ларь за занавеской, свернулся в клубочек и заснул.

Он проснулся, когда ночью пришла Тася, высунулся из корзинки и сказал:

– Тася, я днем уже три раза слыхал на рынке, что ты продала меня и получила кучу денег, и один раз мне назвали двадцать золотых, а другой раз – тридцать. Ну зачем ты всем хвастаешься, что у тебя есть деньги? Ты пойми, это нетрудное дело, заполучить деньги, трудно сделать так, чтобы их у тебя не отняли.

Но Тася была пьяна.

– Ба, – сказала она, – зачем деньги, как не для того, чтоб хвастаться?

В час Росы, – час, когда восходит солнце и когда открывают ворота между кварталами, а петухи и стражники хором выкрикивают наступление нового дня, – новый судья Четвертой Управы господин Нан вошел в кабинет государева любимца Нарая.

Нарай любил вставать рано. Что касается Нана, то он в эту ночь не ложился вообще. Выйдя после первой ночной стражи от Андарза, он вытащил из кармана список заведений, где бывал покойник Ахсай, обошел за ночь семь из тринадцати и не узнал ничего интересного. Восьмой в списке стояла харчевня под названием «Красная Тыква» – но в нее Нан не успел.

Господин Нарай сидел за белым дубовым столом, похожим на алтарь. Справа от него стоял ящик для правых половинок документов, слева от него стоял ящик для левых половинок документов. За его спиной стоял старец Бужва с лицом пунцового цвета и держал в руке молнию о трех ножках.

Господин Нарай сидел и читал инвентарный список богов провинции Чахар, время от времени вымарывая строчки.

При виде Нана Нарай отложил список и внимательно оглядел молодого чиновника.

Тот, несмотря на явный недостаток времени, был в официальном служебном наряде судьи, – в желтом платье с квадратным воротником, расшитом ветвями и пятилистниками. На русых расчесанных волосах аккуратно сидела пятиугольная шапочка, на тонких изящных пальцах не было ни одного кольца, которые так любила нынче носить благополучная молодежь. И только внимательный взгляд мог разглядеть под кружевным батистом на запястьях старинные браслеты чахарской работы, – вещь поразительной древности и невероятной цены.

– Я слышал, – сказал господин Нарай, – что вы вчера обедали у господина Андарза. Что вы думаете о господине Андарзе и его брате Хамавне?

– Господин Андарз, – сказал Нан, – смеется, когда при нем говорят о благе государства. Господин Хамавн берет взятки от осуйских купцов, превратил вверенную ему провинцию в место для рынков и ярмарок.

– Господин Хамавн, – сказал Нарай, – собирается отложиться от империи, просит войск под предлогом защиты от варваров.

Помолчал и прибавил:

– Я посылаю вас инспектором в Хабарту. Получили ли вы письмо назначения?

Нан утвердительно поклонился.

– Хотел бы знать, что вы найдете в Хабарте, до вашего отъезда. Вот вам бумага: садитесь и пишите отчет.

Делать нечего; Нан ушел в соседний кабинет и через два часа вернулся с отчетом.

Нарай прочитал исписанные страницы и стал пристально глядеть на Нана. Глаза старика формой напоминали две устричные раковины.

– Я слыхал, – сказал господин Нарай, – что по возвращении в управу вас ждали жалобщики и ждали люди с подарками; жалобщиков вы приняли, а люди с подарками ждут во дворе до сих пор; почему?

– Жалобщиков было очень много, – ответил Нан, – я не мог не выслушать их.

Советник Нарай долго молчал; за распахнутыми окнами кабинета в императорском саду заливались птицы, и на священной полке в кабинете, в правом углу, великие древние книги стояли рядом с великими древними богами.

– И все-таки жалко, – сказал Нарай, – что вы обедали в доме господина Андарза. О чем вас попросил этот человек?

– Этот человек, – медленно ответил Нан, – просил меня обедать у него два-три раза в неделю.

– Почему?

– Сын Андарза, Астак, очень замкнутый мальчик. Он смотрит только вниз и все время держится левой рукой за запястье правой. А когда он сидит за столом, он отгораживается от отца вилкой или лопаточкой для варенья. Я развеселил его, и он опустил лопаточку для варенья. Отец заметил это и просил меня бывать чаще.

– А что с юношей? – спросил резко советник Нарай.

– Он ненавидит отца, – сказал Нан.

Нарай помолчал.

– И это единственная причина, по которой Андарз решил приблизить вас?

Нан позволил себе улыбнуться.

– Это – главная причина для такого человека, как Андарз.

– Есть и другая?

– Господин Андарз, – сказал Нан, – зазвал меня в кабинет и сказал мне, что некий убитый позавчера чиновник, Ахсай, имел при себе на миллион осуйских ассигнаций и должен был купить на эти деньги у неизвестного Андарзу лица письмо, которое сделает советника Нарая прахом и пылью в глазах государя.

Нарай даже не шевельнулся.

– Он сказал вам, что это за письмо?

– Он сказал, что письмо досталось ему в руки случайно, когда вам обоим пришлось спешно покинуть Осую. Из его намеков я понял, что письмо было написано одним из вождей противной империи партии в Осуе. Эти люди якобы посулили вам большие деньги, если вы вызовите своим поведением недовольство народа и не допустите присоединение Осуи к империи.

Господин Нарай полуприкрыл глаза.

– Что вы об этом думаете, господин Нан?

Молодой чиновник почтительно поклонился:

– Господин Андарз – мечтатель и глупец! Разве может действие, предпринятое для блага империи, уничтожить вас в глазах государя? Разве можно было допускать Осую в империю? Что такое эти горожане? Ничего не производят, все продают! Разве неясно, что они просились в империю только затем, чтобы опустошить казну и расстроить финансы? Восстание глупого осуйского народа спасло империю. Если на восстание потребовались деньги, то можно ли было придумать что-нибудь мудрее: получить деньги, нужные для возмущения народа и спасения империи, от тех, кто империю ненавидел?

Господин Нарай слегка улыбнулся горячности молодого человека. О, как он привык в последнее время к этим горящим глазам, к этим восторженным улыбкам! Были, оказывается, еще были среди молодого поколения люди, преданные благу родины, готовые во всем оправдывать своего кумира: не чистоплюи, однако; понимающие, сколь часто благо государства велит совершать мелкие несправедливости для предотвращения великих бед!

А господин Нан развел руками и закончил: