Сто полей - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Латынина cтр.№ 118

«Ваза может разбиться на осколки, но осколок не имеет свойств вазы. Ойкумена может разделиться на части, но ни одна из этих частей не будет государством. Государство есть целое и существует лишь в единственном числе», – вспомнил экзарх слова из трактата Веспшанки. Баршарг прав: только сильное государство может построить этот корабль. И теперь пальцы этого государства дотянулись до страны Великого Света. И оно, конечно, согласится: вы были правы, полагая, что государство существует в единственном числе, но вы ошиблись, принимая себя за это государство.

Сильное государство, которое не терпит узоров на приборных досках. Люди которого улыбаются на портретах белозубой улыбкой, как улыбается рисовая маска экзарха на публичных церемониях. Которое строит одинаковые здания из стекла и стали, а вместо садов между ними устраивает гигантские каменные каналы. А надписи, надписи, залившие улицы? Нет, это не предприниматели и не торговцы, не маленькие люди усыпали улицы на картинках крикливыми блестками заклинаний, рассыпающейся канителью букв. Маленькие люди хоронятся за глинобитными стенами от чужого ока, маленькие люди берегут каждый праведно нажитый грош, маленькие люди готовы поделиться с чиновником скорее плетьми, чем деньгами, – только государство, не считая, тратится на бессмысленные полотнища и ленты в собственную славу.

Есть, правда, и другой кандидат на роль хозяина корабля: Храм, подобный храму Шакуника: монополия знаний, обернувшаяся монополией власти. Такой кандидат приобретет все права государства и утратит все его обязанности.

Прошло с четверть часа – экзарх вернулся в рубку. Там за это время произошли изменения. Один из варваров-стражников, наскучив забавляться с неотзывчивыми кнопками на главных пультах, ткнул пальцем в сторону и попал удачно, – один из экранов засветился и принялся показывать недосмотренный кем-то боевик.

Экзарх сел в кресло и молча смотрел на экран. Прошла минута, другая, – человек на экране весело стрелял из какой-то огненного сучка, вероятно, во славу своего государства, – экзарх дернул ртом. Он сам не терпел публичных казней на потеху толпы: какие, однако, варвары, – казни бывают хоть не чаще, чем раз в неделю, а эти, со звезд, убивают на экране вот уже третьего человека за пять мгновений.

Человек пострелял еще пять немного, потом взорвал здание из стекла и камня, гладкого, как кожа дельфина, погрузился в летающую бочку и утек. Экран погас.

Совсем другими глазами смотрел на экран с полу вор, Лия Тысяча Крючков. Серебристая цацка, выкопанная им в ящике, была младшей сестренкой той штуки, из которой стрелял человек на экране. Ах, какие деньги дадут за такую цацку шайки в горах! Правда, могут и убить, но если скажешь, что знаешь место, где таких цацек как шерсти у бобра…

Тем временем ремесленник Хандуш облюбовал лупоглазый ящик на разноцветной гибкой пуповине, завертел его и так и этак. Потом вполголоса спросил о чем-то стражника. Лия навострил уши. Стражник послушно кивнул и размахнулся мечом. Косой удар разрубил пуповину надвое, как соломенное чучело. Корабль заорал низким голосом. Из разрубленной жилы полыхнуло зеленым пламенем. По мечу пробежала и ударила в охранника ветвистая молния. Желтый неживой свет поблек и расцветился тусклыми красными вспышками. В лицо ударила невыносимая вонь. По экранам пошла растерянная рябь.

Корабельное гузно расскочилось, из него вылетела длинная стальная штанга и стала поливать зеленое пламя пеной.

В этот момент и вернулся в рубку араван Баршарг.

Араван Баршарг увидел в дальнем красном всполохе, как Лия Тысяча Крючков мягко, по-кошачьи, подхватывает упавший меч. Араван подскочил к Лие, мрачно осклабясь, вытянул вора по руке боевой плеткой и той же плеткой сбил его с ног. Тот, падая, с готовностью выпустил меч, и в ту же секунду в руке его что-то блеснуло.

Баршарг инстинктивно нырнул вниз, и это спасло ему жизнь. От сильного хлопка в руках Лии расселся грузный экран в центре зала, во внутренностях корабля заорало еще отчаянней. Баршарг покатился с вором по полу, задыхаясь в омерзительной желтой пене, сгреб за волосы Лию и ударил наотмашь по кадыку. Тот вспискнул и затих. Баршарг для верности приложил его макушкой о стальной пол и вскочил на ноги. Вой умолк. Неживой свет поморгал и зажегся снова.

Охранники, топоча, вваливались в рубку через стальные лепестки у входа. Баршарг, отплевываясь от горькой пены, счищал с мокрого платья длинные пузыристые хлопья. Весь переполох не занял и минуты.

Ремесленник Хандуш лежал ничком, зажав руками уши. Харсома по-прежнему сидел в белом кресле и с бесстрастным выражением лица разглядывая в экране прямо над своей головой аккуратную круглую дырку. Потом он неторопливо встал и, наклонившись, поднял с полу ребристую штуку, из которой стрелял Лия.

Баршарг, ругаясь сквозь зубы, с удовольствием бил плеткой вора-искусника. Острые стальные щипы рвали в клочья одежду и кожу.

– Господин экзарх, пощадите! – завопил вор. – Его хоть пощадите, – продолжал Лия, мотнув головой на оторопевшего ремесленника. – Я – вор, а он-то и сверчка не трогал. Я ведь вас узнал, я ведь понял: нас обоих убьют, чтоб не болтали.

Экзарх раздраженно махнул рукой, и охранники поволокли Лию наружу. Вслед за ним погнали тычками ремесленника.

Лупоглазые экраны снова успокоенно перемигивались. Экзарх поежился. Кто-то умный и неживой, кричащий от беспорядка и тушащий огонь, изучал его из глубин корабля. «Как варвары во дворце, – думал экзарх, – как варвары или повстанцы: нашкодили, утварь побили и еще какой-то желтой пеной все засрали. Воняет, как от шакуниковых снадобий…»

Он повертел оружие в руках. Рукоять неожиданно подалась, на колени посыпались маленькие стальные коконы. Экзарх пристроил их обратно и пересчитал. Двадцать штук. Экзарх с хрустом всадил рукоятку на место и нервно, истерически засмеялся. День назад он владел единственным войском в империи, войском, достойным этого названия.

Остальное было: военные поселения, охранные поселения, дворцовая охрана да стражи порядка. Выучка воинов была безукоризненна. В надлежащей мере они боялись командира, – в надлежащей мере боготворили его. За стенами храмов Шакуника хранились гремучие зелья.

А что хранится в стенах этого корабля? Скоро в народе перестанут толковать о колдунах, которые вырезают солдат из рисовой бумаги и уничтожают противника, махнув вышитым шарфом. Скоро станут толковать о колдунах, которые уничтожают противника, нажав на кнопку.

– Что там? – сказал экзарх, кивнув в сторону длинного, оплетенного мускулами труб коридора, уводящего в грузовые отсеки.

– Оружие. Три контейнера с такими же штучками, из которой стрелял Лия, и еще парочка – с боеприпасами к ним. Еще три контейнера – вот с этим, – и Баршарг подал экзарху лениво блеснувший в аварийном свете ракетомет, похожий на огромную снулую белугу.

– А остальное?

Глаза Баршарга нехорошо сверкнули.

– Мой военный опыт подсказывает мне, ваша светлость, что когда половину склада занимает оружие, другая половина редко занята мешками с мукой. Остальное – тоже оружие, просто непонятно, как оно действует.