Кто хочет стать президентом? - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 48

Нина встала и, хлопнув старинного товарища узкой ладошкой по монументальному плечу, вышла из комнаты. Пройдя длинный коридор, оказалась в холле и через открытую дверь в одной из комнат увидела экран телевизионного монитора. Она бы не обратила него внимания, если б на экране не мелькнуло вдруг знакомое лицо.

Папа!

Нина бесшумно приблизилась к двери. Теледебаты.

Программа «Вечер с Василиной Соловьевой».

Андрей Андреевич смотрелся великолепно. Подтянутая фигура в отлично сидящем костюме, удачно причесан и загримирован. Сдержанно, дружелюбно улыбаясь, пережидает речь оппонента. Тот клеймит коррупцию. Госпожа Соловьева солидарно кивает. Коррупция решительно не пользуется сочувствием у собравшихся в студии.

Эстафетная палочка беседы передается кандидату Голодину. Он говорит не быстро и не медленно своим ровным, мягким, но внушительным голосом:

– Вы знаете, я смотрю на эту проблему чуть-чуть под другим углом. Коррупция – зло? Да. Так же, как, например, болезнь. Но наличие болезни, кроме всего прочего, свидетельствует о том, что человек еще жив и вполне может выздороветь. Трупы не болеют. Так вот, если мы констатируем наличие у нас коррупции, то мы тем самым прежде всего констатируем наличие у нас государства. И не просто государства, а государства более-менее демократического. В первобытном обществе нет коррупции, в орде Чингисхана не было коррупции, не было бюрократии, потому что не было самих «бюро», то есть столов: где их ставить в степи? Орда все время передвигается. Это не игра слов.

– Нет, я как раз констатирую наличие игры слов, – вставила Соловьева, чувствуя, что разговор начинает выворачиваться из-под ее контроля.

– Тогда это выигранная игра, – нашелся Андрей Андреевич.

Беседа еще некоторое время вертится вокруг этой темы. Один из либеральных кандидатов приводит еще один пример государственного строя, при котором коррупция может считаться побежденной, – сталинизм.

– Ну какой же политический спор у нас обойдется без упоминания Сталина? – немного нервно иронизирует ведущая.

Коммунистический кандидат в растерянности. Его очередь говорить, а у него нет на вооружении санкционированного Центральным комитетом мнения. Вроде бы отца народов хвалят, но под похвалой ощущается подлый подвох. Ответ сразу и не подберешь. Настаивать, что коррупция тогда все же была и Сталин тем самым отличался от Чингисхана? Но в таком случае выходит, что отличался не в лучшую сторону. Согласиться же с вроде бы вдохновляющей мыслью об отсутствии – значит приравнять СССР к орде.

Андрей Андреевич смотрел на происходящее с видом человека, находящегося явно над схваткой. Что бы теперь по сему поводу ни говорилось, все висты с ситуации снял он.

Нина стояла как вкопанная.

Соловьева запустила новую тему – незаконная эмиграция.

Либералы, разумеется, были за. Свободное передвижение рабочей силы, легализация, дополнительные налоги.

Патриоты стали на защиту рабочих мест для коренного населения. Какая может быть эмиграция, тем более незаконная, когда в стране безработица? Пресловутая Кондопога не осталась единичным случаем, по всей России полыхает, только об этом почему-то предпочитают умалчивать.

Слово Голодину.

Заметно, что его выступления уже ждут.

– Думаю, неправильно видеть в этом вопросе одну только прагматическую сторону. В принципе это хорошо, что иноземцы стремятся в Россию, – пусть даже с намерением ее, как вы говорите, – кивок в сторону одного из оппонентов, – ограбить. Значит, есть что грабить. Я не слышал о массовой незаконной эмиграции в Эфиопию или, скажем, в Бангладеш.

Зрители в студии вдруг начинают аплодировать. Не вполне понятно, что их восхитило в реплике кандидата Голодина – намек на богатства нашей родины или констатация факта разграбления этих богатств жадными иностранцами.

Андрей Андреевич спокойно переждал взрыв народной поддержки и продолжил:

– Но я о другом. Чтобы моя мысль была понятна, расскажу две истории. Одна случилась со мной, другая с моим хорошим знакомым. В 2002 году в дни чемпионата мира по футболу бежит он домой, опаздывая к началу игры с Японией, пробегает мимо пятиэтажки, которая как раз взрывается восторженными криками. Ура, думает мой приятель, наши забили. Включает дома телевизор и узнает, что забили нам. А после узнает, что большинство жителей той пятиэтажки – выходцы из Закавказья. Они до такой степени ненавидят Россию, что не могут сдержать радостных эмоций при виде ее хотя бы спортивного унижения.

По студии прошла волна недовольного гудения. Но на сей раз было понятно, что публика недовольна именно азербайджанскими болельщиками.

– Теперь история со мной. Девятого мая, несколько лет назад, зашел я в магазин. Был как раз час салюта. Салютующая машина стояла неподалеку в парке. Грохот стоял страшный. Торгующий в магазине, кажется, азербайджанец успокаивал маленького испуганного внука. Увидев меня, он не сдержался и выразился в том смысле, что сколько, мол, можно грохотать, победа эта была так давно, пора и успокоиться. Так вот я скажу и тем антироссийским болельщикам, и заботливому дедушке: приезжайте к нам, Россия большая, Россия щедрая, работы хватит на всех, но извольте уважать не только наши законы, но и нашу культуру, движения нашей национальной души.

– Трудно поверить, что вы сами ходите по магазинам, – влезла сбоку Соловьева, однако укол у нее получился не болезненный, аудитория пережевывала услышанное, и никакими репликами ее было не смутить.

Дверь перед носом Нины захлопнулась.

– А теперь поговорим о Чечне, – последнее, что она услышала. Полезла за сигаретами. Отбросила сигарету и вытащила из кармана телефон.

– Кирилл, нам надо поговорить.

г. Калинов

Варвара Борисовна Дерябкина была довольна собой. Она сделала правильный выбор. Можно было вежливо отделаться от этих подозрительных американок, отстоять тихую затхлую гавань своей студии от проникновения слишком ярких иностранных яхт, но она решила рискнуть и все больше убеждалась в том, что поступила правильно. Финансовые выгоды превзошли не только ее ожидания, но и вожделения. Рукопись третьего выпуска альманаха была уже в типографии. Директор согласился взять ее, несмотря на то что в последнее время типографские машины были перегружены заказами на печатание предвыборной макулатуры и этикеток местного ликеро-водочного завода. Американские деньги сработали на уральскую культуру. Кроме того, Лайма и Джоан оказались на редкость смирными гостьями. Они почти безвылазно сидели в квартире племянника, а когда выходили на улицу, старались одеться так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Никаких бытовых требований не предъявляли – Варвара Борисовна сама притащила им электрический обогреватель на случай, если вдруг по калиновскому обыкновению отрубится в доме горячее водоснабжение.