Человек звезды - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов cтр.№ 75

— Мужайтесь, дети мои. Встретимся в Царствии Небесном, — произнес отец Павел, шевеля губами в опаленной бороде.

— Я не хочу умирать, — сказал Коля Скалкин, которого веревка почти перерезала пополам.

— Враг будет разбит. Победа будет за нами, — отозвался Ефремыч, едва удерживаясь на обожженных ногах.

На помост взошли восемь красных деревянных прислужников, и каждый держал в руке баллончик со спреем. Подносил баллончик к лицу приговоренного и покрывал его краской, одним из цветов радуги. Красное. Оранжевое. Желтое. Зеленое. Голубое. Синее. Фиолетовое. Такими стали лица приговоренных. И только лицо отца Павла было покрашено в белый цвет, в котором слились расщепленные лучи спектра.

На площади вдоль помоста начиналось торжественное шествие. Проползли, проскакали, промчались герои мультфильмов Диснея. Кузнечик верхом на жабе. Краб в обнимку с улиткой. Белоснежка в объятиях гнома. Петух пришпоривал утку. Микки Маус вцепился в кота. Они прокатились разноцветным клубком и сгинули, оставив на площади липкие лужицы.

Бодро и деловито прошла погребальная процессия красных человечков, несущих на плечах открытый гроб с рыбой. Прошествовали на ходулях баскетболисты, перебрасываясь отсеченной телячьей башкой. Другие красные человечки, держась за концы веревок, пронесли, как аэростат, синюю надувную женщину с надписью «Ксюша».

Гей-парад во главе с Элтоном Джоном, виляя задами, жеманно кокетничая, прокатил инвалидную коляску с примадонной. Два ее мужа целовались в засос, а певица скалилась в звериной улыбке, поддерживая за ушами непрочные швы.

И уже поднимались на трибуну именитые граждане, осуждая злодеев, поддерживая приговор военно-полевого суда. Первым говорил губернатор Степан Анатольевич Петуховский:

— Подумать только, искусственная радуга! Эти изуверы использовали наш любимый городской фонтан, ловили проходящие сквозь него лучи солнца и с помощью зеркал направляли радугу в окна администрации. В результате у меня упало зрение. Я перестал без очков видеть маленьких хорошеньких девочек, у которых такие милые ручки и ножки, и они говорят мне: «Папочка Степа, подари нам куколку Барби», а я им отвечаю: «Поцелуйте папочку Степу». И вот эти изверги распыляли в ночном небе порошок нафталина и с помощью тех же зеркал направляли свет луны на уличные фонари, вокруг которых образовывались радужные кольца. Это втрое увеличило число автомобильных аварий, и когда я вез к себе в коттедж хорошенькую маленькую девочку, она меня спросила: «А почему такие класивые фоналики? Это ты их ласкласил, папочка Степа?» А я ответил, целуя ее маленькие милые пальчики: «Папа Степа тебя очень и очень любит, моя масенькая, моя класивенькая». Смерть врагам народа!

За ним выступал председатель областной думы и лидер правящей партии Иона Иванович Дубков:

— Дорогие братья и сестры, быки и телки! Искусственная радуга это клево. Они лазером арбузы накачивали и готовили покушение на нашего Президента, который на днях к нам прибыл. Их накрыл лучший опер нашего города полковник Михаил Геннадиевич Клюковкин, которого мы промеж себя звали «полковник Мишенька». Он обнаружил склад боевых арбузов и ценой жизни его ликвидировал. Полковник Мишенька мне в преферанс продул тысячу баксов, остался должен, но я ему не пеняю. И что интересно, когда он напивался, его тянуло на мужиков, хотя геем не был. Но напиваться с ним было опасно. Так что я поддерживаю окружного прокурора штата Айова. Сжечь стервецов!

За ним выступал местный олигарх Андрей Витальевич Касимов:

— Коммунистические псы, заговорщики, революционеры! Они всех богатых хотели на фонарных столбах повесить. А теперь сами у столбов стоят, как еретики. Вы все меня знаете. Я с народом делюсь. Я деньги на фонтан выделял. Сиротскому приюту помогал. Ветеранам праздник устроил. Епархии купола на двух церквях позолотил. Колокол на мемориале Гулага повесил, чтобы люди помнили о зверствах революционеров. Я вам честно скажу, господа, я устал от всех вас. Кашу в России не сваришь, уеду в Англию. У меня там дворец, а в нем сто десять комнат, два бассейна, шестьдесят семь слуг. Там есть Виндзорский замок, гвардейцы королевы в медвежьих шапках. Я один раз вышел зимой погулять к Темзе, раскрыл зонтик, с моря как дунет ветер, так меня и унесло вместе с зонтом. Летел до Шотландии. Лучше, господа, сжечь сейчас восьмерых, чем они потом сожгут сто сорок миллионов. А деньги, между прочим, на столбы и краску, которой их покрасили, я пожертвовал.

Говорил Джебраил Муслимович Мамедов, который не успел снять космический скафандр:

— Начну издалека. В Баку, где я вырос, есть такая чайхана, с виду неказистая, принадлежит Вагифу, другу моего дяди. И что там замечательно, так это бараньи яйца, которые в Баку никто так не готовит, как Вагиф. От этой еды ты становишься такой сильный, что иди к любой женщине и ничего не бойся. Раз я покушал у Вагифа и пошел к одной даме, которая сейчас в Париже живет, а тогда в Баку парикмахерскую держала. И она мне потом говорит: «Ты такой силач, Джебраил, что у меня в глазах шесть раз радуга появлялась». Так вот я и говорю: радуга радуге рознь. А этих торговцев наркотиками сжечь, а пепел развеять!

В заключение выступил владыка. Он грозно тряс смоляной бородой, гневно сверкал глазами. Но иногда кокетливо приподнимал подрясник, и некоторые с удивлением заметили, что владыка носит туфли на шпильках:

— Мои духовные чада, сии грешники совершили неотмолимый грех и заслуживают той участи, которую им уготовил суд земной, приговорив к сожжению здесь, на земле. Но есть еще суд небесный, который приговорит их к огню вечному, адскому. Да будет вам известно, что радуга — есть след пролетевшего в небе сатаны. И изготовление искусственной радуги — есть не что иное, как исповедование культа сатаны. То есть, чада мои, сии грешники есть сатанисты, враги Бога и человеков. Был у меня такой случай. Обратился ко мне один знакомый скульптор, которому поручили изваять статую девушки с веслом, взамен той, которая раньше стояла в Москве. Он попросил меня позировать, и я согласилась. Но очень скоро он пленился моей красотой и напал на меня. Я от него, он за мной. Я от него. Наконец он меня настиг, но я ударила его веслом. Но не больно, потому что он взял свое. Но больше я ему не позировала, ибо мы так не договаривались. Если кто-нибудь из вас, чада мои, поедет в Италию, привезите мне лифчик кружевной девятого размера фирмы «Бона Деа». А пепел и горелые кости похоронить на кладбище павших от чумы свиней. А ты, отец Павел, старый дурак! — повернулся владыка к помосту. — Говорила тебе, брось своего Сталина. Вот он и возвел тебя на костер!

Последним выступил поэт Семен Добрынин. С пышной седой шевелюрой, он протягивал руки к столбам, у которых томились связанные веревками жертвы. Раскачивал туловищем и, слегка завывая, читал:

Мои стихи и дерзки, и остры.

Их всяк читает наизусть и вслух.

Горите ярче, дивные костры.

Взвивайся, дым, лети, бессмертный дух.

На этом устные выступления закончились, и начался символический ритуал — собирание хвороста. Всякий мог кинуть в костер хотя бы малый сучок, чтобы приобщиться к священному истреблению.