За оградой Рублевки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов cтр.№ 23

Это маленький очаг рабовладельческого общества, где историк может наглядно изучить методы работорговли, способы наказания провинившегося раба, рационы питания из непроваренной каши, нехитрые забавы невольников, в виде попоек под музыку старенького «кассетника», а также показательные казни, когда строптивый раб забивается насмерть железной трубой, кладется под медленный оранжевый каток с шипами и многотонными валиками. Если искать в России самых несчастных, обездоленных людей, то это не матери-одиночки, не вдовы погибших десантников, не беженцы и погорельцы, а эти отверженные, потерявшие имена люди, выловленные умелыми ловцами в джунглях современной русской жизни, привезенные на коммерческий «полигон» для выполнения рабской работы. Роясь в отходах, они сами являются отходами «демократических реформ», которые превратили некогда могучую и цветущую страну в страшный мусорный «полигон».

В чем мучительная эстетика распада, болезненное влечение, заставляющее созерцать тление, разрушение, разложение? Что заставляло живописцев Ренессанса писать анатомические театры с разъятыми трупами? В чем патологическая красота развалин, военных руин, обращенных в лунный пейзаж городов, затонувших кораблей, подбитых танков? И разве «Ад» Данте Алигьери, – не описание страшного могильника погибших душ, в который неотрывно вглядываются живые глаза с ужасом и наслаждением? А Иероним Босх, создавший свои бреды и кошмары, разве он не поставил бы мольберт на этом мусорном «полигоне», где в смрадных испарениях туманятся обломки цивилизации, корчатся страшные маски умершей эпохи, валяется облезшая кожа отторгнутых идеалов и истин, блестит смрадная слизь загубленных репутаций?

Свалка – в копошении странных уродцев, кривых горбунов, лысых колдуний, ошпаренных кипятком двуглавых младенцев. Вот проползает на перебитых ногах размалеванная, с напомаженными губами обезьяна, похожая на демократическую поэтессу. Следом, вприпрыжку, голый, в бронежилете, с возбужденными чреслами, в намалеванных по голым бедрам лампасах, проходит генерал, расстрелявший Дом Советов. С усиками на крысином лице, злобный, с тихим повизгиванием, проскальзывает юрист, составивший текст «Беловежского соглашения». Из мусорного брикета, как из гнилой копны, с огрызками арбуза на ушах, с колечками кислых огурцов на скрюченных пальцах, с берцовой костью в гнилых зубах вываливается по-медвежьи разрушитель страны, весь в трупных пятнах, в гниющих фиолетовых венах на мертвенном лице. И над всем, в промозглом небе – непрерывное мелькание нетопырей, птеродактилей, испачканных пометом ворон и чаек. В напряженных когтях пролетающей черной птицы – обломок двуглавого золотого орла и рубиновой красной звезды.

Лучезарный Космос наполнен обломками спутников, ракет и погибших межпланетных станций. История завалена уродливыми осколками минувших эпох.

Земные народы, некогда цветущие, стоязыкие, теперь превращены в свалку умирающих этносов, растоптанных третьесортных государств, над которыми высится победный столп Манхэттена, объявившего себя вершиной мироздания.

Смерть превращает бытие в абсурд. Вселенную – в место казни. Бога – в палача. Стремление к справедливости и гармонии – в источник непрерывных страданий. Земная юдоль с лазурным небосводом, любимой женщиной, молитвенным благоговением становится камерой пыток, где отбирают твоих любимых и близких, а потом самого кладут на больничную койку, вкалывают в вену иглу, и ты сквозь тупую боль видишь черную дыру Мироздания, которая приближает к тебе свои жадные губы. Ад становится победителем Рая. Прячет в своих угрюмых глубинах историю отдельной жизни и всего человечества. «Восстание Ада» – есть мечта о воскрешении мертвых. «Революция преисподней» – есть сокровенная, заложенная во Вселенную страсть. Христос, сойдя с креста, спустился во Ад и совершил чудо воскрешения. Одел бренные ржавые кости в дышащую плоть, окропил скелеты красными кровяными тельцами, вывел мертвецов из мрака на траву, под лучезарное солнце.

Святость кладбищ, неприкосновенность памятников старины, драгоценность археологических раскопов – люди готовятся к воскрешению, к преодолению смерти, к бессмертию. В научных лабораториях строят «геном», отыскивают голографическую природу души. В храмах и монастырях совершенствуют грешного, падшего человека, устремляя его к богоподобию. Художники, музыканты, поэты управляют магическими энергиями мира. Уподобляясь Творцу, сотворяют одушевленные миры.

Грядет Пасха. Люди чают Второе Пришествие, явление Христа, который через огонь и плазму, взрывы звезд и преображение материи создаст нетленные Землю и Небо, населенные воскрешенным ангелоподобным человечеством.

Христос, Бог бедных и верящих, опустится из неба не в «Городе Золотых Унитазов», не в кристаллическом небоскребе Манхэттена, не в малахитовых и разукрашенных залах Кремля. Он откроет свой лик не бого-мильным проповедникам, не фарисействующим епископам, не лукавым вождям и лидерам. Он придет в дом вдовы командира «Курска», невесты десантика Шестой роты. Откроется нищенке у Савеловского вокзала, бомжу на свалке отходов.

Из мглистого предзимнего неба в районе Солнечногорска, под Хметьевом, вдруг прянет ослепительный луч. Откроется в тучах лучезарное окно. По лучу в белых ризах, с золотым венцом, на гиблое место, на мертвую зловонную свалку с копошащимися бомжами спустится Спаситель. И станет эта смрадная убитая земля «яко снег». И все, кто нищ духом, кто обижен и попран, кого согнуло непосильное горе, кто замотан в лохмотья и пропитан ядовитым дымом помоек, все будут взяты в Царство Бессмертия.

Ночь над полигоном. Воспаленно светя огнями, мчат по бетонке мусоровозы. Угрюмо, сминая мусор, движутся катки. Мелькают фигуры в лохмотьях. К звездам, туманя мерцающие холодные россыпи, подымается льдистый пар. Летят в небеса молекулы распавшегося вещества, сочетаясь с бесчисленными атомами, из которых когда-то были слеплены храмы и короны царей, женские тела и бесследно исчезнувшие манускрипты. Из этих атомов состояли мой отец, убитый под Сталинградом, и убивший его немецкий солдат, Сталин и Гитлер, колесница Цезаря и танк Т-34. Из Космоса летят на землю неслышные волны энергий, омывая все сущее на земле, связывая его с Мирозданием. В этих неслышных и незримых волнах присутствует тайная весть о неизбежном воскрешении. Высоко, среди звезд, едва различимый, состоящий из прозрачных лучей, несется осенний Ангел. Чуть слышно трубит в печальную дудку осени.

Мне предстояла поездка в Петербург на Ижорские заводы, где создается реактор для иранской атомной станции в Бушере. Отправлялся с тяжелым чувством. Знал о печальной судьбе металлургического ленинградского гиганта, который славился грандиозностью своих изделий и был остановлен, как вся советская цивилизация. Умертвлен, как мамонт, в годы либерального оледенения. Для ревнителя технократической красоты советского строя нет ужасней зрелища ржавых заводов, наполненных трухой и смрадом, разгромленными станками и погубленными прецизионными приборами, с прохудившейся кровлей, сквозь которую хлещет дождь, сыплет снег, светит жестокое беспощадное солнце. Невыносимо смотреть на недостроенные, застывшие на стапелях авианосцы, на зачехленные, в белых намордниках, космические челноки, бесчисленное количество машин, сотворенных гениальными руками советских творцов, над которыми словно взорвалась нейтронная бомба. Сожгла все живое, оставив бессмысленные изделия загадочной, ушедшей в небытие цивилизации.