Удар блокируют ударом - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кулаков cтр.№ 56

– А сколько он там будет вариться? – спросил Студент, докурив «косяк» до пальцев.

– Та кильки мы пожадаемо, – отошел с некоторым разочарованием от Романа Василь. – Воды влыв холодной – оно трохи отошло. Дав огню – знов вишчыть. Ну, давай вынось вушата. А я тут…

– Сейчас.

Студент поднялся и вошел в холм. Василь, не находивший себе места, занялся установкой котла, утрамбовывая землю под неустойчивой ножкой. Микола взял котелок, тарелки и ушел к реке.

Роман снова начал ожесточенно тереть веревки, но в этот миг из холма вышел Студент, держа наперевес немецкую винтовку образца Второй мировой войны. Он расставил ноги и прицелился Роману в голову. Василь стоял к нему спиной и не мог ему помешать. Роман замер, глядя в черную дырочку ствола. Неужели Студент его пожалел и решил избавить от мук?

Студент вдруг ухмыльнулся, качнул стволом и нажал на спуск. Бахнул выстрел, сухими брызгами полетела во все стороны сосновая кора.

Василь присел, одновременно разворачиваясь.

– Ты шо, сдурев?

Он подскочил к Студенту и вырвал у него винтовку.

Роман, повернув голову, разглядывал с тоскливой завистью глубокую рану на стройном стволе сосны. Ну почему он промахнулся?

Гремя ботинками по камням, примчался Микола.

– Чого стрелялы!?

– Да то Студент чогось надумав, – с досадой сказал Василь, убедившись предварительно, что пленник остался целехонек.

– Ты шо, малы? – удивился Микола.

– Да я, – давился от смеха Студент, – пошутить хотел. Вы не бойтесь, я не стал бы его убивать. Слишком для такого гада легкая смерть. Но вы бы видели его глаза! Он же так обрадовался… Ой, не могу… Вот дурак!

– Шутки ему, – проворчал Василь, ставя винтовку к камню. – Пишлы по воду!

– Пошли, пошли, – кис от смеха Студент.

Василь сходил в холм, вынес оттуда большой железный ушат, и они вместе со Студентом двинулись к реке. Ушел вслед за ним и Микола домывать посуду.

Роман посмотрел на прислоненную к камню винтовку. Да нее было шагов двенадцать. В обойме должно быть пять патронов. Минус один. Итого четыре. Как раз хватит с допуском на один промах. Но как добраться до винтовки? У него не только связаны руки и ноги, он еще и приторочен к сосне.

Но если освободить руки, можно рвануться и порвать поводок. И доползти до винтовки до того, как эти выродки вернутся. Там четыре патрона.

А если всего был один?

Не думать об этом.

Роман начал что было сил тереть руками о корень. Кисти уже были почти свободны. Еще немного – и…

Послышалось нежное позвякивание, и на поляну вышел Микола. Покосившись на пленника, он расставил посуду, чтоб просохла, взялся за топор и стал нарубать дрова из тонких, сухих жердин.

Роман, давя стон, сжался в комок. Не успел. Да и не мог успеть. Тщетные надежды. Путы слишком прочны, а охрана слишком бдительна.

Пыхтя от усилий, показались Василь со Студентом. Они тащили наполненный водой ушат, продев в «уши» длинный шест. Ушат раскачивался, оставляя за собой блестящие, быстро впитывающиеся лужицы.

– Аккуратно, малы, – злился Василь. – Куда ты так скачешь? Всю воду выплескав.

– Ничего, вся твоя вода на месте, – бодро огрызался Студент.

– Та будемо ходить довго.

– А ты торопишься? Мы с Романом – нет.

Студент посмотрел на пленника, подмигнул ему и затрясся беззвучным смехом.

– Та тишей ты, дурны! – крикнул Василь. – Давай, куляй сюды. О-от!

Они перевернули ушат над котлом и пошли за следующим, дружелюбно переругиваясь на ходу.

Микола мерно рубил дрова, каждым ударом точно отсекая поленце в полметра длиной.

Роман, пытаясь не замечать нарастающий в ушах звон и алые червячки в глазах, снова взялся за свое безнадежное занятие. Еще несколько ходок, и котел наполнится. Доверху наливать не стоит, поскольку при с́адке жертвы часть воды выдавится, согласно закону Архимеда. Будут доливать по необходимости.

Чтобы не позволять разуму уходить за ту границу, из-за которой возврата нет, Роман начал считать усилия, глядя на мерно двигающегося Миколу.

Раз-два – вверх-вниз, раз-два – вверх-вниз…

Он понимал, что трение уже не имеет смысла, верхний шершавый слой коры он стер и скользит по гладкому дереву. Но все-таки не отступал и, как только Микола поворачивался к нему спиной, остатками сил продолжал: раз-два – вверх-вниз, раз-два…

Притопали водоносы, ловко опрокинули полный ушат, утопали.

Все шло деловито, споро, в успокоительном монотонном ритме. Возле Миколы уже высилась изрядная куча дров. Василь с каждым разом крякал все удовлетвореннее.

– Ну, досыть, – сказал он после очередного захода.

– Наконец-то, – выдохнул Студент.

Он сел на бревно и начал скручивать самокрутку. Устал, бедняга, аж вспотел.

– От, Миколка, молодец, – похвалил товарища Василь. – Нарубав мни на целы день.

– Ты ж пристав, як той слепень, – пробурчал Микола.

Он воткнул топор в толстый пень и присел рядом, вытянув свои непомерные ноги.

– Трохи одпочни [15] и палы огонь, – распорядился Василь. – А я покуль этого перевяжу.

Он медленно подошел к пленнику, лежащему с закрытыми глазами. Постоял пару минут, растягивая удовольствие.

– Э, москаль, – тихонько пихнул он носком сапога Романа в голову. – Не подох?

Роман с усилием открыл глаза, в которых были смертная тоска и мрак.

– Не подыхай, – попросил Василь. – Бачышь, кильки мы для тэбе старалися?

– Убей меня, – попросил Роман, вперив глаза в голубое, бездонное небо.

– Ни-и, – покачал головой Василь. – То неможно.

Он говорил ласково, почти заискивающе. Сейчас он любил свою жертву сильнее, чем собственного ребенка.

– Зараз я тэбе спеленаю, – присев на корточки, шептал он, – а потом посажу в водичку. Сперва тэбе будэ холодненько, а потом стане цё-еплэнько, як у маты в животыку. И мы з тобой поговорымо. Ой, як же ж мы з тобой поговорымо…

Он перегнулся через Романа и взялся за поводок, привязанный к сосне. Расстегнутые полы френча повисли, накрывая пленника. Роман мягким движением стряхнул обрывки веревки, вытянул нож из висящих на поясе Василя ножен и сунул отточенное острие в нависший над ним живот – в солнечное сплетение.

Василь замер, как будто что-то его озадачило. Утроба его конвульсивно дернулась, но сам он не мог двинуть ни рукой, ни ногой и тщетно пытался выдавить из себя хоть какой-нибудь звук.