Таня Гроттер и Болтливый сфинкс - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 24

Отступившая было боль нахлынула на него новой волной, такой неожиданно сильной, что Ванька покрылся холодным потом и прижался грудью к полу. Когда это произошло, он с удивлением ощутил, как что-то зашевелилось у него под одеждой. С меркнущим сознанием Ванька решил, что его рана сквозная и у него выпал какой-нибудь внутренний орган. Не менее жутким было и то, что выпавший орган не захотел оставаться на месте. Ткнувшись в рукав, он осознал его длинную тоннельность, изменил направление и выбрался через ворот свитера. Но и на вороте свитера органу не понравилось. Он взмахнул чем-то, вероятно, некими стихийно возникшими внутренними органятами, и взлетел, выдохнув длинную, сварочной голубоватой яркости струйку пламени.

– Тангро! – воскликнул Ванька.

Дракончик метался по подвалу, как залетевшая в комнату птица бьется о стены и стекло, отскакивает от них и с новой отвагой врезается все в те же преграды. Заметно было, что упыри Тангро не нравятся и порядочно его раздражают. Выдыхая все новые струи огня, он атаковал их сверху.

Упыри отскакивали, закрывая головы руками. Некоторые пытались, подпрыгнув, схватить Тангро, но тот был слишком стремительным и слишком сердитым. При свете драконьих вспышек Ванька увидел Глеба. Трость в его руке была сломана, и он отбивался одной лишь костью, которую держал в правой руке сколом вниз, как кинжал. Бейбарсов выглядел порядочно истерзанным. Один упырь пиявкой висел у него на спине, пытаясь дотянуться жаждущими зубами до артерии. Другой, как пес, вцепился Глебу зубами в ляжку, обхватив колено руками. Бейбарсов вначале поразил костью того, что уже укусил его, а затем, ткнув обломком кости за спину, обратил в прах добиравшегося до артерии.

Ванька предположил, что некромаги невосприимчивы к укусам. В противном случае Бейгадиков давно бы поменял статус рокового юноши с заскоками на статус упыря. Перед тем как вновь броситься в гущу упырей, Глеб тоже нашарил Ваньку глазами. Взгляд Бейбарсова выразил крайнее неудовольствие, что Ванька до сих пор жив, и одновременно надежду, что это ненадолго.

Стремительный и скорострельный Тангро, ослеплявший упырей испепеляющими плевками, представлял для них опасность даже большую, чем Глеб и Ванька. Это понимали пока не все упыри, но до некоторых, чьи мозги еще не совсем прогнили, это было очевидно. Уцелевший мелкоуголовный упырек в кепке блинчиком выпалил в Тангро из нагана, но с первого выстрела промазал, а потом курок защелкал уже вхолостую. В барабане остались одни пустые гильзы.

Тогда упырек сорвал с себя пиджак, обнажив синие татуированные руки, и стал размахивать пиджаком, норовя сшибить дракончика. Внешне безобидный способ оказался неожиданно эффективным. Дракончик запутался в складках пиджака и свалился. Рот упырька блеснул серебряной фиксой. Уверенный, что сейчас добьет дракончика, упырек занес над пиджаком ногу.

Спасая Тангро, Ванька выпустил удвоенный искрис фронтис , на несколько секунд разрядивший его кольцо. Двойная искра мгновенно превратила упырька, пытавшегося раздавить Тангро, в пепел и с шипением погасла в том упыре, что неосторожно случился рядом.

Ванька ликовал! Он даже поцеловал кольцо и тотчас поплатился за это. Не стоит радоваться чужой беде, чья бы она ни была. Злорадство никогда не окупается. Даже думать ни о ком нельзя плохо. Дурная мысль или дурное слово – это то острие, которое, вонзаясь на четверть в того, кому адресовано, на три четверти вонзается в тебя самого.

Это Ванька осознал, когда неожиданно вынырнувшее откуда-то колено ударило его в голову. Мощный удар отбросил Ваньку под стол. Уже в полете мелькнуло перед ним круглое, разбухшее лицо толстого упыря – того самого, что ударил его и теперь, казалось, недоумевал, куда подевалась его добыча.

Почти лишившись уже сознания, Ванька увидел, как к Бейбарсову со спины подбегает молодой шустрый упырь, держащий в зубах заточку из сварочного электрода.

– Искрис фронтис ! – крикнул Ванька, не задумываясь.

Рука с перстнем дрогнула, но все же искра в полете сумела выправиться и отбросила упыря от Глеба. Упырь взвыл и был обращен в прах обернувшимся к нему Бейбарсовым.

«Нелогично я поступаю. Мы пришли сюда, чтобы один из двоих умер, а я спасаю ему жизнь», – подумал Ванька, одновременно понимая, что иначе он не может. Подлость не окупится никогда, а особенно там, где, казалось бы, она стоит на защите правды.

Тьму вновь прорезала серия коротких вспышек. Обрадованный Ванька догадался, что Тангро сумел выбраться и взлететь. Ванька увидел, как в противоположном конце подвала длиннорукий тощий упырь в форме железнодорожника подполз к стене и с необыкновенной легкостью отломил колесо закручивающего воду вентиля. Затем завел назад руку и резко метнул его в Глеба.

Ржавое колесо ударило Бейбарсова в спину. Откинувшись от боли, Глеб неосторожно взмахнул рукой и вонзил обломок желтой кости себе в бедро…

С десяток упырей разом набросились на него. Ванька рванулся, пытаясь встать и крикнуть:

– Я сейчас!

Разряженное кольцо выбросило пародию на искру. Новая волна боли накрыла Ваньку, и все померкло. Организм закрылся на срочный ремонт, вывесив под глазом уведомляющую табличку в виде быстро набрякающего фингала.

* * *

Очнулся Ванька от неприятного и резкого запаха, который выворачивал его наизнанку, как старый носок. Он лежал в полутьме в неком неизвестном ему месте, которое уже не было подвалом. Над головой угадывался белый потолок. Справа светлым квадратом смотрело окно.

Над ним склонились две девушки. Первая терла ему виски влажной – или, как показалось Ваньке, – омерзительно сырой тряпкой. Ее широкоскулое лицо в полумраке казалось белым пятном. Вторая, худенькая, гибкая и подвижная, как пума, смотрела в сторону, упрямо скрестив на груди руки. Чувствовалось, что она злится.

Когда Ванька открыл глаза, скуластая повернулась к своей приятельнице, и то, что Ванька пришел в себя, осталось для обеих незамеченным. Сознание все еще было в тумане. Ванька понимал слова, но лишь отчасти впитывал их смысл.

– Ну чего ты на меня-то дуешься? – спросила скуластая голосом человека, который делает шаг к примирению.

– Ты не па-а-ава! Геб не виоат, – взволнованно картавя и сливая гласные, ответила вторая.

– О, разумеется! У тебя «Геб ниоа е виоат»! Даже в детстве, когда он швырял в тебя берцовыми костями и попадал в голову, «виоат» был не он, а ты, что не увернулась!

– Тут дуо-о-е! Он с-а-ал заожником сиуации! – нерешительно проблеяла маленькая.

– Чушный бред! Заложником ситуации становится в основном тот, кто не способен сказать себе «нет».

– Геб вюбее-е-ен, – грустно произнесла маленькая.