Умри, а держись! Штрафбат на Курской дуге - читать онлайн книгу. Автор: Роман Кожухаров cтр.№ 48

На взрыв танкового снаряда в окопе штрафников позиции обороняющихся отвечают залпом всех трех расчетов, действовавших позади взвода Коптюка. Пока штрафники организовывали для подступавших немцев горячий прием в виде пулеметных очередей, артиллеристы выдвинули свои орудия практически вплотную к окопам «переменников», на заранее подготовленные точки.

Артиллеристы закатывают свои пушки в карманы, вырытые с расчетом на прямую наводку. Доведенными до автоматизма действиями, по приказам командиров, производят изготовку к стрельбе. В воздухе без перерыва свистели вражеские пули. Кажется, все пространство от земли до неба заполнилось визжащей и свистящей смертоносной сталью, но края кармана надежно укрывают подносящих от ран.

Каждое из орудий выбрало свою цель – лобовые части машин передней линии. Первым ударил расчет лейтенанта Гамкрелидзе. ЗИС-3 выпустил снаряд по «тигру», шедшему ближе к правому флангу. Снаряд поднял сноп земли впереди танка, обдав его морду землей и всполохом огня и дыма.

Тут же, без секунды промедления, произвела выстрел «сорокапятка». Расчет старшего сержанта Мараховского целил по машине, двигавшейся левее. Огненный всполох вырос с левой стороны в нижней части корпуса. Подкалиберный снаряд пробил защитный щиток, прикрывавший правую гусеницу и, по-видимому, повредил траки.

Танк продвинулся еще на несколько метров вперед, а потом стал забирать резко влево, описывая такую протяженную окружность, что заставил изменить курс машину, идущую следующей в шеренге. Она взяла влево, и в этот момент в заднюю часть корпуса угодил снаряд, выпущенный расчетом лейтенанта Перешивко.

Прогремел взрыв такой силы, что корму танка подбросило почти на метр вверх, и танковый ствол уткнулся дульным тормозом в землю. Машина рухнула на гусеницы, выдавив из-под себя клубы пыли. Тут же всю заднюю часть объяли ярко-красные языки пламени.

Уже через несколько секунд машина запылала. Из всех щелей и откинутого башенного люка поползли клубы жирного черного дыма. Вот на башню выбралась фигурка танкиста, такого же черного, как дым, потом показался еще один член вражеского экипажа.

Первый, в черном комбинезоне и черной пилотке, скрючившись на краю борта, уже приготовился спрыгнуть на землю, когда его сбила с ног одна из пуль пулеметной очереди. Нелепо кувырнувшись в воздухе, отчего пилотка слетела с белесой головы, танкист свалился на землю, как мешок с углем. Тут же очередь метнулась выше корпуса, свалив на броню второго выбравшегося из башенного люка немца.

В этот момент откинулся люк, располагавшийся в передней части корпуса. Выбравшийся оттуда танкист с ходу открыл огонь из ручного пулемета, выставленного прямо на броню. Выпущенные им пули просвистели высоко над головами Зарайского и второго номера пулеметного расчета «максима», державшего на прицеле не только горящий танк, но и всю линию наступления пехотинцев в промежутке от левого фланга к центру. Прикрывая свое движение пулеметным огнем, танкист выпростался из узкого пространства люка на корпус танка и, перекатившись по нему, свалился на землю, так и не выпустив курсового пулемета из рук.

Пламя к тому времени уже вырывалось из оставшегося открытым башенного люка, а спереди шел черный, как сажа, низко стелющийся дым. Вылезший с пулеметом танкист оказался прижатым огнем «максима» и ручных пулеметов штрафников к гусеницам своего подбитого танка. Он укрывался за ходовой частью машины от очередей, которые перекрестно посылали Зарайский и Артюхов. Пули нещадно хлестали по бронированной стали, высекая целые снопы искр.

Вдруг машина будто тяжело охнула. От этого утробного выдоха ее всю тряхнуло, потом еще и еще раз, и с каждым разом то ли выдох, то ли кашель был все громче, пока, наконец, громыхнуло так, что перекрыло гром и свист артиллерийской канонады.

Скорее всего в танке сдетонировал приличный боезапас. Башню сорвало вырвавшимся верх столбом огня. На миг башня зависла в воздухе, опираясь на дульный тормоз своего орудия, а потом рухнула рядом с танком, как раз в том месте, где укрывался танкист. Когда снаряды начали рваться внутри машины, он, осознавая, что там происходит, опрометью бросился в сторону.

В момент взрыва танка немецкое наступление приостановилось, как будто загипнотизированное жуткой и завораживающей картиной гибели танкового экипажа. Танкистам пытались помочь немецкие автоматчики, но пулеметчики штрафного взвода не дали им ничего сделать.

Реваншем за это вынужденное бессилие стал остервенелый шквал огня, который обрушили наступающие на траншеи «переменников» и артиллерийские расчеты. Стреляло всё: танковые орудия, спаренные и курсовые пулеметы, ручные МГ в рядах пехотинцев, автоматы и винтовки.

Враг вел огонь с такой интенсивностью, что взвод Коптюка был вынужден укрыться в окопах, пытаясь переждать осатанелый накал противника. На руку гитлеровцам было и то, что, осуществив выдвижение и залп, орудия артиллерийской батареи Артемова спешно возвращались в глубину, чтобы уйти от разящих прямой наводкой танковых орудий передних вражеских машин.

Замкомвзвода Дерюжный, где на карачках, а где и на пузе, преодолел всю линию оборонительного рубежа взвода, и теперь итожил старшему лейтенанту статистику по потерям и боезапасу. Двух легкораненых у Пилипчука и одного – средней тяжести – в отделении Слесаренко по такой круговерти можно было считать везением. А вот патроны у многих были уже на исходе. В разгаре боя, когда враг бьет без остановки и передышек, бойцы поневоле заводятся и норовят ответить, паля скорее на скорость, чем на точность.

Хорошую, стахановскую работу на этом фоне выдают пулеметчики. Только у Зарайского опять одна и та же проблема. Вода в кожухе закипает и испаряется, и нужно еще воды. Артюхов еще не использовал диск, который был выдан ему Потаповым, и все твердил, что патроны уже заканчиваются.

У Фаррахова еще целая «тарелка» в запасе, сам говорит, что троих фашистов уложил наверняка, а двух вроде как. А Фарахову нет причин не доверять, этот молчаливый татарин вообще, кажется, никогда не улыбается и никогда не врет.

После того как артиллеристы сожгли один из танков и произвели несколько попаданий в головного «тигра», фашистские танки затеяли сложную рокировку. Машины выдвигались из второго ряда в первый. Находившийся впереди, на левом фланге, экипаж притормозил. В момент остановки танковое орудие произвело выстрел по артиллерийскому расчету 57-миллиметровой пушки. В этот миг лейтенант Перешивко вместе со своими бойцами оттаскивали орудие на запасную позицию.

Снаряд был выпущен низко и вошел в землю, не долетев до орудия пары метров. Взрыв взметнулся под самым стволом орудия, вздыбив почву с такой силой, что пушку подбросило взрывной волной и завалило на левый бок. Бронированный щит принял на себя основной удар земляных комьев, огня и осколков. Но все равно артиллеристам досталось. Перешивко и остальных разбросало вокруг орудия на несколько метров.