Снайпер - читать онлайн книгу. Автор: Павел Яковенко cтр.№ 13

Снайпер не стал ждать, пока забеспокоится третий часовой — тот мог уже и не пойти под выстрел, а наоборот, затаиться. Как его тогда выкурить? И как только затылок третьего врага попал в прицел, Саша нажал на курок. Голова исчезла, а снайпер интуитивно понял, что не промахнулся. «Трое гадов! Мало, конечно, но все, что смог!» — Саша отложил винтовку, перевернулся на спину и, глядя в небо, расслабился.

Потом свистнул в кусты.

— Эй ты, лицо известной национальности! Вылезай!

Кусты зашевелились, и испуганная Васина мордочка выглянула наружу.

— Давай ко мне, воин!

— Зачем?

— Ты что, вообще опух, солдат! А ну быстро сюда!

Вася подполз, и Саша предоставил ему возможность полюбоваться своей работой.

— А теперь, брат, надо идти на блок!

— Зачем?!

— А затем, чтобы посмотреть, что там творится.

— А если ты не всех убил? А если там еще кто?

— Этот кто уже дал бы о себе знать: последнего я прямо на мосту завалил, усекаешь? Его-то увидели бы! А тишина… Значит, он был последним. Идем! Кому сказал?!

И они медленно, прислушиваясь к каждому шороху, поползли к мосту. Внезапно со стороны Хасавюрта возник звук большого боя. Он усиливался.

— Ты знаешь что это, Вася?!

— Нет!

— Это аэродром вертолетный атакован — туда нохчи и поехали. И отступать они тоже будут здесь, поэтому и дорогу себе расчистили.

Они продолжили красться, и вскоре оказались на точке, откуда все палатки были видны как на ладони. Никого не было. Стояла полная тишина, только насекомые звенели в траве. Сослуживцы осмелели, и Саша выпрямился в полный рост. Вслед за ним выпрямился и Василий. Они бегом кинулись в расположение.

Одну за другой обследовав все палатки, последние бойцы Гирзельаульского блокпоста убедились, что ни тел, ни оружия нигде нет. В командирской палатке валялась простреленная рация Р-107. Зато нашлись тела убитых рядовых и Соломатина, над которыми уже роились мухи.

«Как же так бывает?»— подумал Саша, стоя над телом контрактника. — «Буквально недавно я с ним разговаривал, а вот уже мухи ползают по его глазам. Никак не привыкну». Он опустился на колени и закрыл товарищу веки. Оглянулся, и увидел лицо молодого солдата, по которому градом текли слезы, хотя ни одного звука он не издал.

— Это мой земляк! — сказал он, показав на одного из мертвых бойцов. — Он три дома от меня живет, я ж его всю жизнь знал!

— Заткнись, потом рыдать будешь! Помогай давай.

Вдвоем они скинули в воду лежащий на мосту труп сепаратиста, который и на самом деле оказался бандеровцем: рослым, светловолосым парнем с голубыми глазами и усами пшеничного цвета.

— Вот сволочь, против своих братьев славян воевал, гнида хохляцкая! Иди рыбу кормить!

— Санек! А куда все остальные-то подевались, а?

— Видел, Борькина машина в Чечню уехала — там они все, я так думаю. В плену, одним словом.

— Хорошо, что мы на рыбалку пошли!

— Да уж, и не говори…

Скинуть западенца в воду было легко, а вот поставить поперек моста бетонные плиты сложно — у снайпера был свой, маленький план мести. Плиты были очень тяжелые, но если очень постараться, то они все же двигались, и два бойца, изнемогая и обливаясь потом, сумели соорудить что-то вроде баррикады.

— Знаешь, Вася! — сказал снайпер, привалившись спиной к одному из блоков и вытирая пот со лба, — они ведь возвращаться тоже здесь будут, я так думаю. Тут поблизости других мостов нет, а берега везде крутые. Тут они поедут, тут. Вот им и придется остановиться здесь.

— И что?

— Увидишь тогда, что!

— А ты знаешь, я вижу, что сюда аборигены идут.

— Какие, к черту, аборигены?!

— Местные.

Саша резво перевернулся и обомлел: к мосту резво продвигалась толпа жителей аула, которые все знали, все поняли, а сейчас шли забрать с поста то, что не взяли проехавшие бандиты.

— Мать твою! — сказал Саша, — они ведь нам все испортят! Надо что-то делать…

Он не слишком раздумывал; на своем месте в палатке он нашел целый цинк патронов, которые на всякий случай заранее припрятал, как оказалось, не зря. И проблему он решил исправить единственным доступным ему способом.

Саша приложился к прицелу и приступил к отбору целей: «Кого же пристрелить, чтоб остальные разбежались?». В оптику близко, как руку протяни, виделась приближающаяся толпа. Женщины в черном как воронье, старики в папахах, подростки со злобными лицами — все они вызывали у снайпера почти животное неприятие. Стрелять хотелось в любого. «Что ж, буду стрелять на кого Бог пошлет!» — подумал Саша, и выстрелил в чеченского подростка, бежавшего впереди всех. Тот подломился, и сходу кубарем покатился по земле. Не теряя времени снайпер перевел прицел на следующего — выстрел! Второй упал назад, на спину, раскинув от удивления руки. Чтобы соблюсти «социальное равенство» два следующих метких выстрела Саша сделал по женщине и старику. Толпа бросилась врассыпную.

— Санек, а нам за это ничего не будет? За то, что мы гражданских постреляли?

— Если живы останемся, то ничего, не бойся. В бою все спишется.

— Так тут же не было никакого боя?

— Не было, значит будет! Подожди ужо, брат Рабинович!

Оба замолчали и прислушались — канонада в районе аэродрома продолжалась.

— Давай за мной, Вася!

Они бегом вернулись на место рыбалки, где Саша немедленно приступил к окапыванию, заставив рыть окоп и молодого солдата. Он в краткой, но весьма доступной форме объяснил тому, что для продолжения его никчемного существования ему понадобится чрезвычайно глубокий окоп, так как неизвестно, что будет дальше, и возиться с ним Саше некогда. И в течение получаса они лишь молча пыхтели, да махали саперными лопатками; хотя Саша бросал периодически быстрый взгляд то на мост, то на противоположный берег.

Часов не оказалось ни у того, ни у другого: оставалось ориентироваться по солнцу.

* * *

Истошный визг тормозов Саша услышал задолго до того, как на мосту, почти вплотную к баррикаде, затормозил утренний бандитский «Урал». Водитель успел заметить перекрытый мост, и начать торможение — иначе для чеченского отряда все могло закончиться более чем печально. Из машин немедленно открыли стрельбу по кустам, думали, что здесь находится засада. Но до Саши было им далеко, и он только улыбнулся. Под аккомпанемент обстрела, с десяток вайнахов помчалось разбирать преграду.

«Десяток — это много! Столько я не перестреляю», — разочарованно сказал себе снайпер. — «Ну пусть… Мы пойдем другим путем, как говорила Элла Эмильевна!». Воспоминание о ненавистной философичке добавило Саше злобы и хладнокровия.