Герои и предатели - читать онлайн книгу. Автор: Павел Яковенко cтр.№ 46

Было довольно тихо, и уже достаточно светло. Толтинов мирно дремал, свернувшись калачиком на снарядных ящиках возле миномета. Во сне его лицо казалось совершенно детским. Он, в отличие от многих других солдат, даже растительности на лице толком не имел, хотя, естественно, не брился уже много недель. Правда, был большой вопрос, брился ли он вообще еще хоть раз?

Лейтенант обошел минометы, не стал будить Толтинова, а зашел в блиндаж к остальным минометчикам. Остановился, принюхался… Да, так и есть. В воздухе явно чувствовался запах перегара. Попов начал пристально осматривать помещение, хотя этому несколько мешал легкий сумрак.

Но, в конце — концов, Юра выглядел то, что хотел найти. Он пошел, перешагивая через ноги, руки и тела, в самый дальний угол блиндажа, и отбросил в сторону чей-то лежавший там бушлат.

Под ним оказалось три пустых бутылки из-под водки. Юра взял одну, поднес к носу, понюхал. Запах был свежий, на дне оставалось еще несколько капель.

— Ну и откуда же вы взяли водку? — спросил вслух Попов. Но спросил он негромко, больше про себя, так что никто из спавших даже не пошевелился. — Наверное, что-то пришлось продать? А что? И кому?

Попов аккуратно вернулся к выходу, держа все три бутылки у себя в руках, и теперь уже очень громко, отчетливо, и протяжно закричал:

— Батарея, подъем!!!

Перепуганные бойцы словно взвились в воздух. Не встали только трое. Сержант Коля Николаев, и парочка его товарищей — прихлебателей.

— Что это?! — сразу перешел в наступление лейтенант, потрясая бутылками. — Откуда?

Сзади подошел проснувшийся, и также перепуганный Толтинов. Юра развернулся, и впихнул солдата внутрь помещения.

— Кто пил? — уже почти спокойно спросил он. Однако этот переход тона с громкого на преувеличенно спокойный, как раз и свидетельствовал о том, что лейтенант начал впадать в бешенство.

— Понятно, — сам себе ответил Попов, глядя на безмятежно спавшую троицу. — По пузырю на лоб всосали, так что теперь и в себя прийти не могут.

Бойцы стояли, опустив головы в пол. Поднять глаза, чтобы встретиться взглядом с командиром, не хотел никто.

— Что продали? — теперь уже командир перешел напрямую к интересовавшей его теме.

В помещении установилась такая тишина, что было только хорошо слышно, как сопят «алкоголики», да под потолком гудят толстые черные мухи.

— Так, давайте показывайте свои штык-ножи и боеприпасы.

Оружие, патроны и гранаты трех спящих Попов осмотрел сам — тем более, что им было, видимо, все равно, и они пребывали в блаженном забытьи.

Осмотр ничего не дал. Правда, тут же Попов вспомнил, что в одной из «шишиг» лежало несколько цинков с патронами, которые за ненадобностью, в виду передислокации обратно в Махач-Юрт, презентовал ему прежний командир второй роты.

— Ну-ка, сбегай, принеси их, — приказал Попов Воробьеву, как самому сообразительному.

Воробьев мгновенно «испарился».

— Тащите воду из капли в котелках, — продолжал раздавать приказы командир батареи, — сейчас будем реанимировать покойников. «Реаниматор» все видели?

Дуропляс Рагулин не удержался, и пошутил:

— А вот они поднимутся, и всех нас покусают!

Бойцы засмеялись, напряжение у них спало. Попов улыбнулся одними губами. Глаза у него по-прежнему были темные.

Воду доставили, и в ту же минуту вернулся растерянный Воробьев.

— Ничего нет, — сказал он. — Я все обыскал.

— Ты уверен? — спросил его Попов.

— Ну да, я же сам их положил в машину по вашему приказу. Нет их там теперь.

Попов подошел к Николаеву, и с размаху ударил его носком ботинка по подошве сапога. Сержант замычал, и брыкнул ногой в ответ. Окружающие рассмеялись. Юра прикусил губу. Ему даже показалось, что блиндаж слегка поплыл у него перед глазами, но это неприятное ощущение быстро исчезло.

Лейтенант взял полную кружку холодной воды, отпил из нее, потом подержал на весу, выпил всю воду до дна, и протянул руку обратно:

— Дайте другую!

Получив другую кружку воды, он наклонился над Николаевым, и начал медленно выливать воду ему в ухо. Сержант закряхтел, повернулся на спину, и вода полилась ему на лицо. Николаев с трудом приоткрыл мутные глаза, и прохрипел:

— Пошли на хер все! Охренели, что ли, совсем?! А ну…, а то рыло начищу.

Юра списал всю эту тираду на похмельный синдром, взял еще одну кружку воды, и продолжил поливать сержанта. В конце — концов, тот поднялся и присел.

— Где ты взял водку? — спросил его Попов.

Сержант смотрел на него, словно не узнавая, и не понимая, о чем его спрашивают.

— Где ты взял водку? Кто тебе ее дал?

Николаев начал расталкивать своих спящих товарищей, и глядя куда-то в сторону, ответил невнятно:

— Товарищи дали.

— Какие товарищи? — тут же последовал уточняющий вопрос. — И что ты дал товарищам? Куда цинки с патронами дел, скотина!

Попов заорал. Да, его раздражало не то, что Николаев был пьян. Выпивали у него бойцы и до этого. Но тогда он знал — откуда это все. Доставали сахар, дрожжи, сами затевали брагу, сами выпивали. Самое главное — ставили его, командира, в известность заранее. Они, впрочем, догадывались, что возражать он не будет.

Так что к самому факту выпивки Юра относился довольно лояльно. Брага получалось не такая уж крепкая, ртов было много, так что напиться серьезно было почти невозможно. Так, легкая эйфория, и не более того. Ну, как, скажем, две бутылочки пива натощак выпить.

Но вот продавать за водку боеприпасы… Это уже выходило за все границы дозволенного. Это было, в глазах Попова, настоящее преступление. В общем-то, он уже решил, что доложит о происшедшем комбату, и пусть этого оборзевшего сержанта забирают отсюда, и разбираются уже наверху. Под трибунал, в штрафбат, или куда там еще — не важно. Спускать такое нельзя, и такая сволочь у него в батарее процветать не должна.

Не понятно, что это было — то ли Николаев, и правда, еще не отошел от опьянения, то ли такое похмелье у него было тяжелое, то ли он вообще слетел с катушек, только сержант громко и отчетливо сказал вслух то, что говорить ему по должности было совсем не положено:

— Сам ты, летеха, скотина!

Это было такое оскорбление, что на мгновение Попов опешил, и даже почувствовал в животе пустоту и ледяной холод. Такое спускать было нельзя. Юра сделал шаг вперед, и без особого замаха, резко ударил Николаева кулаком в глаз. Тот покачнулся, взвыл от боли, размахнулся, и ударил лейтенанта в ответ. И попал точно в нос.

Боль на мгновение была просто адская. Потекла кровь, и Попов отступил. При этом он увидел выражения лиц своих бойцов. Они ждали. Они ждали, что он сделает. Юра понял, что отступи он сейчас — и все. Его вообще никто не будет слушать. Вступить в драку сержантом — поставить себя на одну доску с ним. Каков не был бы итог боя — а Коля был массивным товарищем — потом бы все равно посмеивались.