Корона скифа - читать онлайн книгу. Автор: Борис Климычев cтр.№ 63

Вот этого гиганта они тоже заманили в свою ловушку! — Матвей Зонтаг-Брук влез по лесенке-стремянке и погладил череп мамонта. — И в этой голове тоже были какие-то мысли! Эта голова советовала её владельцу есть, пить, любить! И он делал это!

Зачем Египет, и его пирамиды, если в Сибири так много удивительного!

— Я Сибири еще по-настоящему и не видел! — не без грусти сказал Улаф Страленберг.

— Да-да! Эти злодеи не давали вам работать. Вы не знаете здешних порядков. Продажная администрация. Полиция, которая сама давно стала преступной.

— Но как же здесь вообще можно жить честному человеку?

— Милый друг, люди ко всему могут приспособиться. Не случайно я поставил свой дом в отдалении от города, среди болот, в неприступном месте. Мои люди вооружены. И у меня есть подземный ход, по которому можно уйти в случае опасности. Я изучил повадки этих полицейских, и их тайных агентов, и они меня не застанут врасплох. Не случайно мне удалось вас вызволить из их паучьих тенет.

Теперь вы можете во всем положиться на меня, и спокойно заниматься наукой.

— Я не могу и выразить, как я вам благодарен, господин Зонтаг-Брук! — вы мне спасли жизнь.

— Долг ученых — помогать друг другу. Мне стало известно, что вы ищете историческую реликвию, я с радостью помогу вам в этом.

— Я буду счастлив таким сотрудничеством! — воскликнул Улаф Страленберг, — в деле еще может принять участие Философ Александрович Горохов, Он был первым, кто поддержал меня в этом городе.

— Да-да! Я знаю этого несчастного старика. Ему не повезло с приисками, он потерял всё, что имел. Такие люди, как он, до самого конца испытывают жажду деятельности. Если его энергию ввести в должное русло, он может многое еще сделать для науки. По крайней мере, он нам не помешает! Он, как и мы, не любит полицию. И знает её изнутри, так-так в молодости был прокурором. Я пошлю за ним, мы вместе разработаем операцию по поискам вашей реликвии.

И Зонтаг-Брук отправил кучера с каретой за знаменитым "томским герцогом".

Не прошло и часа, как Философ Александрович появился в таинственном загородном доме. Первым делом они обнялись и расцеловались с Улафом Страленбергом, причем Горохов даже прослезился:

— Я уже и не чаял с тобой свидеться, мой добрый шведец! Как же ты исхудал!

— Теперь у меня всё хорошо, благодаря любезности хозяина этого дома. Он меня спас, он меня лечит, он обещает помочь нам в поисках реликвии

Зонтаг-Брук сказал, пожимая Философу Александровичу руку:

— Каждый в Томске знает Горохова, человека великих познаний и добрейшей души.

— Я где-то встречал вас в Томске, сударь мой, — сказал Горохов, разглядывая апартаменты. — Вы человек запоминающийся, если не сказать — более. И дом ваш такой оригинальный, я бы сказал, что это крепость.

— Это так и есть. Когда занимаешься наукой, то поневоле тянет уединиться, чтобы ничто не мешало мыслить. Вы ведь теперь тоже живете отшельником.

— Ну, мой флигель вовсе не так неприступен, как хотелось бы! — заметил Философ Александрович, — глядя в окно. Вдруг он воскликнул:

— Разрази меня гром, если это не Алена Береговая, которая меня и Улафа спустила с откоса! Это у неё укрывался бандит, укравший у господина Улафа Страленберга бронзовую фигурку оленя. И бандит этот прозывался Ильей Лошкаревым.

— Алена теперь служит у меня домоправительницей, — сообщил Зонтаг-Брук, — она, действительно, обладает большой телесной силой. То есть, тем, чего мне самому так не хватает! Посмотрите, как она колет дрова! Никакому мужику не угнаться! Всё мое хозяйство на ней держится. И с лошадьми управляется, и с коровами.

А что касается какого-то там Лошкарева, так что ж тут удивительного? Одинокая женщина с двумя детьми, она жила в лачуге неподалеку от пристани. Понятно, что у неё находили иногда приют разные пристанские люди. Тем более, что при её силе, ей бояться не приходится. Но теперь она живет здесь тихо, мирно. А её белобрысые отпрыски делают мой дом уютнее, и теплее. Я рад.

За обедом обсуждались детали сотрудничества. Зонтаг-Брук предложил купить древний дом, находящийся в полуверсте от соляного склада. Из этого дома можно будет вести подкоп. Дом будет куплен на имя нищего Севастьяна Огурцова. Он имеет медаль за оборону Севастополя. Известный нищий купит старенький дом, это не вызовет подозрения. Есть нищие, которые за милостыню могут купить даже дворец.

В дворне Зонтага-Брука есть опытнейшие мастера горного дела. Работы можно начать сейчас, а кончить к весне. Ведь найти исчезнувший, заиленный древний колодец будет не так просто, да еще надо раскопать его, перелопатить многие пуды земли.

— Я верю в успех! — торжественно сказал коротышка-ученый. — Господин Улаф пусть живет у меня, а господин Горохов всегда будет у нас желанным гостем. Только не надо ходить на Воскресенскую гору к дому Каминэров. Не надо никому сообщать, что господин Страленберг находится у меня. Ищейки Шершпинского всюду разыскивают шведского ученого.

Они и за вами следят, Философ Александрович. Будьте осторожны. Если захотите нас навестить, занавесьте окно своего дома вот этой розовой занавеской с ромбами. Вот, возьмите. Мои кареты ежедневно бывают в городе. Мои люди увидят эту занавеску, и привезут вас. Мы будем рады.

— Полина, Полина! Ты должна помочь мне! Пойми! Недруги оболгали меня, были доносы в Омск, к генерал-губернатору. Герман Густавович еле отстоял меня! А теперь приехали с проверкой из Петербурга. Всё это подстроил проклятый ссыльный мазурик профессор Берви-Флеровский.

Мне пришлось выпустить это болтуна Акулова. У Берви осенью кончился срок ссылки. Так купчик отправил его с последним пароходом, в каюте первого класса! Я не могу Акулова опять арестовать. А он сейчас этой комиссии такого наговорит!

Мне нужен сейчас успех, чтоб заткнуть ненавистникам их поганые рты. Но меня преследуют неудачи. Мало того, что Акулова сразу пришлось выпустить, не успел он даже тюрьмы понюхать, случился подкоп под тюрьму. Сбежали два важных преступника. Один из них — шведский шпион, другой фальшивомонетчик.

Помоги! Ты можешь вычислить, где находятся бежавшие преступники. Ты ведь можешь и какое-нибудь гнездо заговорщиков мне открыть! А главное — ты можешь повилять на комиссию.

— Нет, я ничего не смогу сделать. Мне жизнь не мила. Ты говоришь, сбежал преступник, фальшивомонетчик. Но это же тот самый художник, с помощью которого мы отдали бедную девочку в грязные лапы развратника.

— О чем ты говоришь? Герман Густавович — наш благодетель, всё, что я имею, дал он. И разве тебе плохо живется в моем доме? Слуги исполняют любое твое желание!

— Нет, не любое! Они не могут вернуть мне спокойную совесть. Хватит! Ты окунул меня в такую грязь, что вовек не отмыться, и не отмолить грехи. Я сон потеряла.

— Полинка! Иди ко мне! Маленькая моя, я сделаю, что ты хочешь!