Братья по оружию - читать онлайн книгу. Автор: Иван Стрельцов cтр.№ 39

После тренировок начинались занятия по богословию. Усевшись на коврики, женщины зубрили на память Коран. Между сидящими не спеша прохаживались несколько инструкторов с тонкими бамбуковыми прутьями, время от времени стегая будущих шахидок по спинам. После таких «занятий» у многих оставались вздутые багровые рубцы.

Облегчение наступало лишь ночью, когда будущим смертницам вручали психотропные таблетки. После их принятия боль и усталость улетучивались без следа, а мозг обволакивала липкая паутина безразличия. В такие моменты арабы-инструкторы насиловали безвольных женщин, те же не сопротивлялись, послушно выполняя все прихоти своих насильников. А утром все начиналось по новой.

У женщин, попавших в батальон «Черная вдова», были почти одинаковые судьбы. Все они в свое время побывали замужем за кем-нибудь из моджахедов (причем чаще всего перед замужеством многих воровали из семьи). После смерти мужа бывшим женам дорога назад была заказана, они уже считались позором семьи, и смыть этот позор можно было только кровью.

Муштра и зубрежка Корана доводили «вдов» до искреннего желания смерти, ожидания ее как вселенского освобождения от земных страданий для вхождения очищенными в райский сад.

Лейла также мечтала о смерти. Она знала от Али, который жил с ней все это время, не позволяя остальным прикасаться к ней, что скоро предстоит большое дело и шахидки не просто умрут, захватив с собой никчемные жизни гяуров, они приблизят освобождение Ичкерии. А потом их имена будут вписаны золотыми буквами в историю независимой республики.

От этой мысли Лейла Хадашева чувствовала, как по телу разливалась горячая волна удовольствия, она уже слышала, как ее восхваляют мужчины их тейпа, а потомки ею гордятся…

Мысли молодой женщины прервал неожиданный рев сигнала общей тревоги. Сразу же загремели десятки дверей, ярко вспыхнуло верхнее освещение, которое включалось только в самом экстренном случае.

Через минуту в коридор стали выбегать сперва мужчины, затем женщины, на ходу набрасывая одежду. Без суеты, узкой цепочкой они направлялись в сторону арсенала. Последним появился Али, камуфляжная куртка не сходилась на его глобусообразном животе, но этот факт нисколько не смущал алжирца. Запахнув полы куртки, он затянул на животе широкий ремень с автоматическим пистолетом в кобуре.

– Только что на связь вышел Шамиль, – остановившись возле Лейлы, негромко сообщил начальник учебного центра. – Нам приказано спускаться на равнину и ждать команду атаковать федералов. Час освобождения близок.

– Хвала Всевышнему, – так же негромко произнесла чеченка, чувствуя, как по всему телу вновь разливается горячая волна восторга перед предстоящим очищением…

Лето в Москве в этом году выдалось дождливым. Ветер с севера нагонял на столицу свинцовые тучи, которые проливались на город холодными ливнями. Природа лишь изредка устраивала кратковременные передышки, давая москвичам возможность выбраться из-под зонтов и с надеждой посмотреть на небо.

В один из таких удачных дней, вырвавшись из плотного автомобильного потока, у бордюра мягко притормозила «тридцать первая» «Волга» апельсинового цвета с гребешком на крыше. Из салона выбрался высокий моложавый мужчина с короткой модельной стрижкой. Рассчитавшись с водителем, мужчина небрежно хлопнул дверцей и… несмотря на серую ненастную погоду, водрузил на нос темные солнцезащитные очки.

Бывший министр, бывший парламентарий Ефим Гансов был слишком одиозной фигурой, как говорится, у всех на глазах. Последнюю игру в большой политике Гансов проиграл (не на тех поставил), после чего был немедленно вышвырнут из-за игрального стола. Долгие годы, проведенные в коридорах власти, закалили его и воспитали в нем опытного игрока, досконально изучившего все приемы подковерной игры, не теряющего надежду отыграться. Теперь он изо всех сил запасался политическим капиталом (позируя в различных телешоу, выступая по радио, кропая статейки в разные газетенки прозападного толка). Но с некоторых пор бывший парламентарий избегал публичности. Причина была проста до банальности: те, кто незримо поддерживал Гансова, предложили ему разыграть еще одну партию «подковерного покера», как говорится, «по маленькой». Но в случае победы был обещан довольно серьезный бонус – возвращение в большую политику. Против такого предложения было трудно устоять, и Ефим Львович решил сыграть. Только теперь следовало не особо демонстрировать свои контакты, чтобы впоследствии не были выплеснуты через СМИ нелицеприятные факты.

Выйдя на Старый Арбат, Гансов, стараясь смотреть под ноги, направился в сторону Староконюшенного переулка. На углу он остановился и из-под темных стекол очков посмотрел на вывеску небольшого ресторана «Арбатский кабачок».

Из-за дождливой и прохладной погоды открытая терраса пустовала. Пригладив коротко стриженные волосы, Ефим Львович ступил на лестницу, ведущую в подвальное помещение, где и располагался сам ресторанчик. Здесь было уютно, звучала тихая музыка, привлекал приятный интерьер нескольких залов. В дальнем углу крайнего зала его уже ждали. За круглым столиком с чашкой черного кофе явно томилась в ожидании журналистка Буковинская.

Как всегда, женщина была в голубых, изрядно потертых джинсах и длинном свитере грубой вязки. Острый носик венчали очки в тонкой блестящей оправе. Каштановые волосы, подстриженные под «пажа», украшали «перья» осветленных волос, придававшие журналистке шарм многоопытной женщины.

Увидев вошедшего, Буковинская широко улыбнулась, приподнимаясь навстречу Гансову. Они никогда не были любовниками, соблюдая дистанцию «идейных» борцов, которым пока выгоден союз, поэтому лишь обменялись легкими объятиями и вялыми поцелуями.

– Ты, как всегда, обворожительна, Лина, – слегка слукавил бывший министр.

– Не нужно лишних слов, Ефим, – по-своему отреагировала на комплимент Буковинская. – У нас ведь не романтическое свидание, а чисто деловая встреча. Поэтому давай сразу перейдем к делу.

Но начать разговор о делах они не успели – к столику подошел молодой человек в белоснежной рубашке и черном галстуке-«бабочке», классическом наряде халдея.

– Стакан апельсинового сока, свежевыжатого, – не глядя на официанта, сделал заказ Гансов. Халдей молча удалился к барной стойке.

– Все уже готово, – сделав маленький глоток остывшего кофе, сообщила журналистка. – Нам удалось надавить на Министерство печати, конечно, не обошлось без помощи извне, но факт остается фактом. Я добилась аккредитации и послезавтра вылетаю в Чечню. К тому же со мной целая команда: оператор и двое специалистов с мини-телестанцией. Такая же станция сейчас монтируется на радиостанции «Эхо России», и еще одна установлена в Брюсселе на квартире Кузнецова. Как только заварится каша, мы устроим тройной телемост – я из занятого повстанцами Грозного, Сергей Сергеевич из Бельгии, ты – из Москвы со студии «Эхо Москвы», – вместе с тобой там будет председатель Комитета солдатских матерей.

Гансов недовольно поморщился, ему уже приходилось сталкиваться с этой дородной, крашеной, истеричной особой.

Неслышно подошел официант, поставил на стол высокий стакан с ядовито-желтым напитком, на поверхности которого колыхались два кубика льда, и так же неслышно удалился.