Шаровая молния - читать онлайн книгу. Автор: Иван Черных cтр.№ 5

И вот, когда личный состав эскадрильи настроился уже на покидание «военной коробочки», дежурный вдруг объявил: «Всем собраться в клубе!»

Широкоскулое, с бледноватыми веснушками на щеках, лицо командира эскадрильи было напряженно и озабоченно. Когда все расселись в зале на скамейках, Синицын вышел на сцену и, прочистив горло громким кашлем, заговорил глухо и надрывно:

– Итак, дорогие товарищи, мы еще до возвращения на свой аэродром знали, что скоро придется распрощаться со своими боевыми машинами. Да, они устарели и утратили те боевые качества, которые требуются в современном бою. Но они верно нам послужили, и, как бы там ни было, жаль с ними расставаться. А надо. Не буду томить вас загадками; сообщаю, что пришел приказ подготовить наши «ласточки» к перегону на завод, где их создавали и где будут реставрировать. Задача: с завтрашнего утра приступить к подготовке наших «сушек» к дальнему перелету.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – вздохнул сидевший рядом с Геннадием старший лейтенант Соболев.

– А дальше-то что? – задал вопрос самый пожилой летчик в эскадрилье Сергей Касаткин. Ему перевалило за тридцать восемь, и он давно ждал приказа на увольнение. Но Синицын его ценил – летчик он был божьей милостью, в Чечне не одну бандитскую группу обнаружил в горах и уничтожил. Комэск всякий раз отстаивал летчика перед ретивыми кадровиками.

– Дальше – загадывать не будем, – ответил довольно буднично подполковник. – Надо полагать, сразу нам никто новые самолеты не даст, а сколько придется ждать, поживем увидим.

Нерадостная перспектива. Но приказы вышестоящих командиров и начальников не обсуждают.

Эскадрилья состояла из трех отрядов, по три самолета в каждом, плюс самолет командира эскадрильи. Итого 10 машин. 22 человека летного состава. Плюс – инженерно-технический состав. Но он не в счет, оставался на своем аэродроме.

Работа на аэродроме кипела от темна до темна, хотя осенние дни, довольно короткие, не давали особенно развернуться. На некоторых самолетах техникам приходилось трудиться и ночью. Через два дня инженер эскадрильи доложил командиру, что самолеты к перелету готовы.

Маршрут предстоял длинный, с тремя посадками на промежуточных аэродромах. А поскольку, знал командир, с топливом ныне проблемы, решил перелет осуществлять тремя группами, поотрядно. Первый отряд поведет сам, а замыкать перелет предстояло капитану Голубкову.

Геннадий был доволен: первые многое прояснят и с заправкой самолетов отрегулируют. Ему предстояло поднять отряд на третий день после взлета группы подполковника Синицына. Но осень есть осень. На третий день на аэродром надвинулся мощный циклон, полил дождь. И с промежуточного аэродрома близ Самары позвонил Синицын и распорядился ждать особых указаний: его группа еще не вылетает, нет топлива и неизвестно, когда будет.

Летчики толпились на командно-диспетчерском пункте и костерили почем зря вышестоящих командиров и начальников. Докатились, нет топлива на боевые самолеты! А если завтра война? Ничему не научили фашисты…

Не оставался равнодушным и Геннадий, хотя успокаивал себя тем, что с такими накладками летчики встречаются не впервые. Порою и в Чечне было не лучше: банды появлялись в горах, и с вылетом на их уничтожение шли непонятные переговоры, уточнения, согласования… А как перевернули все с ног на голову с его последним боевым вылетом! Похлеще, чем с Будановым. Будто он десятилетний мальчик, решил в войнушку поиграть. Ведь не раз докладывали Синицыну, что из той хатенки на окраине Бурнушки боевики стреляют по пролетающим самолетам; подбили «Су-24» Соболева, и Николаю несдобровать бы, если бы он не включил противоракетную систему. На повторный заход пошел лишь после того, когда «игла» была уничтожена тепловой противоракетой. И что Геннадию оставалось делать? Ждать, пока боевик еще кого-то подстережет? Вот и врезал по этой хатенке. А что туда притащили чьи-то трупы, так разве это проблема? Специально для иностранных журналистов. А Синицын… «Не плюй против ветра», – его давний девиз. В Самаре тоже, наверное, не очень-то проявляет требовательность… «Ну и хрен с ним, пусть сидит на чужом аэродроме, нам на своем лучше».

Правда, особенно лучше не было. Неизвестность, неопределенность всегда томили его. И теперь… Сидеть на аэродроме или в штабе части… Мало радости. А что поделаешь? Некоторые летчики и авиаспециалисты, несмотря на строгое указание быть на связи, уходят с аэродрома и по вечерам устраивают увеселительные попойки. До Геннадия дошли слухи, что его ведомый, Николай Соболев, накануне так поднабрался, что планшет с планом полета забыл в ресторане. На вопрос Геннадия, так ли это, выпучил глаза:

– Кто вам сказал? Пусть при мне повторит эту клевету.

Геннадий перед ответственным заданием не стал обострять отношения, просто предупредил Соболева:

– Дай бог, чтобы это было не так. Но если услышу еще что-то подобное, к самолету больше не подпущу.

Циклон побушевал над воронежскими степями два дня и двинулся на северо-восток. И Синицын сообщил из Самары: вылетают завтра, и аэродром готов принять очередную тройку…

Утреннее небо, промытое накануне дождями, сияло, как первозданная лазурь. И внизу дома, постройки, дороги казались милыми, игрушечными. Особенно деревья, позолоченные осенними холодами, радовали глаз и будто манили под свою сень. Солнце только взошло и ослепительными искрами сверкало в лужах, озерках, реках. Но с набором высоты краски быстро менялись, затушевывались дымчатыми завитушками, образующимися от прогрева земли, и небо становилось все ослепительнее, все ярче.

Геннадий вел самолет, отрывал взгляд от приборной доски и любовался проносившимися внизу пейзажами. И мысли: как прекрасна жизнь, как здорово, что он стал летчиком, волновали его, поднимали настроение. А скоро эскадрилья получит еще более современные, скоростные, более грозные машины. И он, в недавнем прошлом сельский парнишка, будет управлять громовержцем, защищать от стервятников наше родное, прекрасное небо!

«А вдруг…» – невольно ворвалась в голову тревожная мысль. Обстановка в стране, в мире очень сложная. Кризис охватил весь земной шарик… Почему, отчего? Когда он учился в школе, да и в военном училище, о кризисе только в книжках читали, и то – в каких-то дальних капиталистических странах. А теперь… Керосина не хватает для боевых самолетов…

Аэродромная служба Самары встретила их, как и ожидалось, без радости. Выделили места для стоянки самолетов и велели ждать, пока для них подвезут топливо. Хорошо еще, что в местной гостинице для летчиков нашлись места.

Ожидание… Не зря умный человек сказал, что нет ничего хуже, чем ждать да догонять. Летчики изнывали от безделья, пытались скоротать время за шахматами, игрой в бильярд, но вскоре это надоедало, и они искали другого спасения от скуки: вечерами кое-кто пропускал в ресторане рюмку-другую водки. Предупреждения Геннадия вроде бы принимались, но… забывались. А он вынужден почти не отлучаться из номера, ждать команды на заправку самолетов, на вылет. Разные мысли лезли в голову, и зачастую нерадостные. Возмущали порядки в стране, точнее, беспорядки, отношение высших руководителей к армии, новые грядущие сокращения. Не исключено, что они коснутся и эскадрильи. Что тогда делать, чем заняться? Геннадий, как и его сослуживцы, кроме как летать, стрелять, бомбить, ничего не умеет. Правда, еще владеет приемами самбо, карате, некоторыми восточными способами борьбы, и в какое-то частное охранное предприятие его возьмут с удовольствием. Но разве это доставит ему удовольствие? Столько учиться – и стать сторожем?! Нет, что угодно, только не ЧОП!