Все под контролем - читать онлайн книгу. Автор: Энди Макнаб cтр.№ 59

Я стоял на четвереньках, задрав задницу, в совершенно беспомощном положении, и смотрел на Макгира, стараясь очухаться. Он стал пятиться к офису, наставив на меня оружие.

— Давай, крутой, ползи!

Намек я понял.

Теперь Келли пришлось совсем хреново. За мной по полу тянулся кровавый след. Келли, должно быть, вляпалась в эту кровь. Она впилась в запястье Макгира, стараясь смягчить его хватку. Ползая на коленях, пытаясь приподняться, она вела себя так, словно ее тащит за собой лошадь. Макгир был заинтересован исключительно в том, чтобы продолжать пятиться, держа меня на прицеле.

— Стой где стоишь! — сказал он и, шаркая подошвами, попятился к двери в большой офис.

Я старался взять себя в руки, понимая, что если ничего не предприму, то жить мне осталось недолго.

— Давай внутрь!

Я поднялся и побрел к офису.

— Шевелись!

Я окончательно распрямился и прошел в комнату, все еще спиной к Макгиру. Медленно добрался до кофейного столика и уже готовился обойти его, когда Макгир приказал:

— Стой! Повернись!

Я сделал что велено. Это была непривычная команда, потому что, как правило, держишь человека спиной к себе, чтобы он не знал, что происходит. Если ничего не видишь, среагировать сложно.

Повернувшись, я увидел, что Келли сидит в кожаном вращающемся кресле, которое теперь оттащили влево. Макгир стоял за ней. Он все так же держал ее левой рукой за волосы, притягивая к спинке кресла и наставив на меня свой пистолет девятого калибра.

Передний и задний прицелы смонтированы на кожухе полуавтоматического оружия, который скользит взад-вперед. После выстрела он сдвигается назад, чтобы выбросить пустую гильзу, а на обратном ходу захватывает из обоймы новый патрон. Если его сдвинуть назад всего на одну восьмую дюйма, оружие не сможет стрелять, а это значит, что, если ты достаточно быстр и, просунув руку, сможешь изо всех сил вцепиться в дуло и сдвинуть назад кожух, спусковой механизм не сработает до тех пор, пока ты будешь удерживать кожух. Но для этого надо действительно действовать быстро и агрессивно — впрочем, мне терять было нечего.

Казалось, ничего не происходит, наступило временное затишье. О чем думал Макгир? Решал, что делать дальше? Это длилось меньше двадцати секунд, но они показались мне вечностью.

Келли не переставая плакала и ныла; от того, что ее волочили по полу, у нее на коже появились похожие на ожоги ссадины. Левой рукой Макгир дернул ее вверх и сказал:

— Заткнись, сучка!

Как раз в этот момент мы встретились глазами, и я понял, что пора.

Я прыгнул на Макгира, заорав во всю глотку, чтобы сбить его с толку. Выбросил вперед правую руку, дотянулся до дула и сдвинул кожух примерно на полдюйма.

У него вырвалось громкое «Чёрт!», наполовину от боли, наполовину от ярости.

Впившись в его запястье, я дернул его к себе, правой рукой нажав на кожух пистолета. Макгир нажал на спусковой крючок, но было слишком поздно: пистолет не выстрелил. Теперь надо было только не ослаблять хватки.

По ходу дела я стал подталкивать его к стене — толчок за толчком; он по-прежнему не отпускал Келли и волок ее за собой; та вопила что есть мочи. Я постарался выкинуть ее из головы, целиком сосредоточившись на пистолете; изогнувшись, продолжал толкать его к стене. Когда он ударился о стену, я почувствовал его выдох. Келли оказалась между нами, и каждый наступал на нее — он и я, — и она вопила от боли. Макгир, должно быть, решил, что ему нужно освободить вторую руку, чтобы разобраться со мной, поскольку в следующий момент я увидел, что Келли убегает.

Тогда я стал всерьез обрабатывать его головой. Я бил его лбом, носом, скулой. Мой нос болел и кровоточил, наверное, как и у него, но я продолжал бить, бить и бить, стараясь нанести ему как можно больше повреждений и в то же время не отпуская от стены.

— Засранец! Засранец! Ты труп! — вопил он.

— Заткнись, сука! Падаль! Падаль, заткнись! — вторил ему я.

И продолжал прижимать к стене. Когда я бил его, его зубы распороли мне кожу на лбу и под глазом. Но до тех пор, пока в крови кипит адреналин, боли не чувствуешь. Я снова и снова наносил ему удары головой; это должно было вывести его из строя; к тому же в данный момент мне больше ничего не оставалось. Мои руки цепко держали оружие, и я во весь голос выкрикивал всевозможные ругательства, чтобы напугать его, но еще в большей степени, чтобы поддерживать себя в моральном тонусе.

Когда он уронил голову на грудь, я впился зубами в первое подвернувшееся, чувствуя тугую кожу его щеки. Преодолев сопротивление Макгира, я почувствовал мякоть, живую плоть и стал полосовать зубами его лицо. Он завопил еще громче, но я целиком и полностью сосредоточился на том, что делаю; все другие мысли улетучились, пока я кусал его, впивался в его мясо, стараясь причинить как можно больше вреда.

Мои челюсти смыкались снова и снова. Макгир заверещал, как свинья, которую режут. Я отхватил кусок его щеки и продолжал терзать то, что осталось. В его глазах появился ужас.

Теперь мы оба были с ног до головы в крови. Я чувствовал ее железистый привкус, мое собственное лицо кровоточило от порезов, и все это было пропитано нашим потом. Стараясь отхаркнуться, я чуть не задохнулся.

Все время я пытался отвернуть ствол пистолета от себя и держать кожух в заднем положении. Макгир все еще не сдавался и не переставая нажимал на спусковой крючок, но таким способом он все равно бы ничего не добился — пока. Другой рукой он старался оторвать мои пальцы от оружия. До тех пор, пока я буду удерживать кожух, все будет в порядке. Я продолжал прижимать его к стене, мне нужна была опора, потому что главное для меня теперь было навалиться на него и развернуть пистолет.

Я все еще кусался, вгрызаясь в него. Я откусил ему часть щеки и продолжал глодать дальше; почувствовав зубами лицевую кость, я ощутил примерно то же, как если бы пальцы мои нащупали стальную рукоять. Теперь я грыз его надбровные дуги, его нос, срывая кожу с челюстей и черепа.

Я начал уставать, потому что запасы адреналина подходили к концу, да и прижимать его к стене стоило мне немалых сил. Потом я стал задыхаться и понял, что кусок его кожи застрял где-то у меня в горле. Я слышал, как воздух проходит через дыру в его щеке, когда он дышал; я слышал собственное хриплое дыхание — клочья его кожи забили мне глотку.

Борьба шла между нашими чувствами, взгляд уже ничего не значил. Наша кровь, смешавшись, жгла мне глаза. Все было как в тумане. Я не знал, где сейчас Келли, да это меня и не волновало. Я не смогу помочь ей, пока не помогу самому себе.

Я по-прежнему старался направить пистолет на Макгира. Не важно куда; я мог прострелить ему ногу, мог попасть в живот — один хрен, мне важно было начать стрелять в него.

Он завопил еще громче, когда почувствовал, как мой палец накрыл его палец на спусковом крючке.