Русский - читать онлайн книгу. Автор: Энди Макнаб, Питер Гримсдейл cтр.№ 75

Огонек мигал. Дима должен был испытывать облегчение, но что-то не давало ему покоя, а что именно — он не мог определить.

— Давайте надеяться на то, что на этот раз он от нас не уйдет.

Вход в дом зиял черной дырой, дверь давно была выломана. Лифт не работал.

— Девятый этаж. Мать твою!.. — выругался Владимир.

— Ничего, тебе полезно. Пошли.

На третьем этаже они чуть не наступили на двоих наркоманов, валявшихся в беспамятстве. Под ногами хрустели шприцы. В нескольких квартирах не было дверей, виднелись обгоревшие стены. А те немногие, у которых еще остались двери, судя по доносившемуся изнутри шуму, вскоре должны были с ними распрощаться. На восьмом этаже им встретилась компания гопников с капюшонами, надвинутыми до глаз; у каждого парня был пистолет.

— Давайте обратно, если хотите жить.

— Нам некогда, отвали, — сказал Дима и, почти не целясь, выстрелил в руку главаря.

Пистолет звякнул об пол. Юнец скрючился на полу, остальные шмыгнули в какую-то дыру.

Девятый этаж. Квартира шесть. Они в последний раз сверились с навигатором. Ярко-зеленый огонек по-прежнему мигал. Дима надел прибор ночного видения. Остальные двое последовали его примеру. Они тщательно осмотрели дверь. Затем Дима и Владимир встали по обеим сторонам от нее, готовые вломиться внутрь, а Кролль выстрелил в замок.

Вбежав в квартиру, Дима выстрелил несколько раз — на всякий случай вверх, чтобы не задеть бомбу. Квартира была примитивной: спальня, гостиная, кухня и ванная. Все стены были исписаны граффити. Воняло мочой. Никаких признаков жизни.

— Тьфу, пропасть. Не та квартира, — сказал Кролль.

— Именно та, — возразил Владимир.

Он стоял в ванной, указывая на маленький зеленый огонек — устройство слежения. Но бомбы рядом с ним не было.

Форт-Дональдсон, США

В следующий раз, услышав шаги, Блэкберн вскочил на ноги. Дверца, через которую ему подавали пищу, закрывалась неплотно, оставляя с одной стороны узкую щель. Через нее просачивался луч света из коридора. Блэкберну хотелось прижаться лицом к двери, чтобы разглядеть человека, который пел, но с потолка на него смотрела круглосуточно включенная камера. Шваб сказал ему, что они боятся, как бы он не покончил с собой. Сейчас Блэкберн уже был уверен, что песня ему приснилась. Как мог Дима прислать ему сообщение сюда? Откуда он узнал, где Блэкберн?

Но что, если этот человек действительно передал ему сообщение от Димы? Попытавшись заговорить с ним, Блэкберн его раскроет. Поэтому он принялся насвистывать.

Никакого ответа. Лишь скрежет стремянки о пол, затем шаги.

Он снова засвистел.

Ничего.

Джордж направился к своему грузовику. Он часто выезжал днем с базы за сигаретами. Но сейчас ему не нужны были сигареты. Он взял запасной телефон, которым можно было пользоваться только в чрезвычайной ситуации, и набрал номер Хэла.

— Он ответил свистом. Что мне делать?

— Ты туда еще пойдешь?

— Могу.

— Пой еще — только теперь «Я здесь, в Париже».

Прошло тридцать минут или около того — у Блэкберна не было часов. Снова послышались шаги. И скрип лестницы. А затем — песня.

«Я здесь, в Париже».

Париж

Дима попытался совладать с приступом ярости. Попытался, но это ему не удалось. Гнев ведет к ошибкам, он всегда говорил это своим ученикам. А ошибка может стоить тебе жизни.

Если бы он не так сильно устал, если бы не провел несколько суток без сна, если бы мысли его не были заняты молодым человеком с фотографий, то у него, скорее всего, хватило бы ума ничего не трогать. Он увидел все, что нужно. Теперь следовало уходить.

Но он совершил ошибку. Он протянул руку и взял «маячок».

Только после этого он заметил провода. А потом мелькнула ослепительная вспышка.

Форт-Дональдсон, США

По выходным в медицинском центре Дональдсона было пустынно. Джеки Дуглис, временно замещавшая врача в Сент-Элизабет, была дежурной медсестрой. О боже, какая же здесь была тоска! Джеки мечтала работать врачом в отделении экстренной помощи. Она решила это еще в школе, и осуществление мечты близилось. Но торчание на полупустой базе морпехов в жаркий уик-энд не соответствовало ее представлениям о карьерном росте. Вдобавок ее подруга Стэйси устраивала пикник, а ей пришлось его пропустить.

Вой сирены заставил ее подскочить на месте. В дверь вразвалку вошел Уэйн, здоровенный, вечно сонный санитар:

— У нас срыв на гауптвахте.

Джеки не поняла, что значит «срыв», да и насчет значения слова «гауптвахта» тоже не была уверена. Но это звучало интересно, и ей хотелось отвлечься. Поэтому она вышла из медпункта на заасфальтированную площадку и последовала за Уэйном. В коридоре возилась группа мужчин. Заметив решетки, Джеки поняла, что такое гауптвахта. Некоторые мужчины опустились на колени. «Может, кто-то в обмороке, нужно сделать искусственное дыхание?» Она начала вспоминать нужный ритм.

Но молодой человек на полу не нуждался в искусственном дыхании. Двое охранников заставили его опуститься на колени, а третий старался надеть ему на ноги металлические обручи.

Один из них, обернувшись, заметил Уэйна:

— Готово?

Джеки увидела, что Уэйн неловко возится со шприцем.

— Эй, пустите меня! Я врач! — закричала она в первый раз в жизни. Она так долго ждала, когда можно будет наконец произнести эти слова.

Париж

Запах мочи заставил Диму очнуться. Он вспомнил, что так пахло в квартире. Вонь застряла у него в глотке и вместе с пылью мешала думать. Но он не видел квартиру — он ничего не видел. Он не мог пошевелиться. Был и другой запах — запах гари. Затем Дима вспомнил, что произошло, и от этого воспоминания окончательно пришел в себя. Его охватила злоба на самого себя за то, что он допустил такую глупую ошибку. Нет, хватит, теперь будем делать все по правилам. Все по очереди. Дима пошевелил пальцами ног, затем пальцами рук. Из носа текла кровь: он чувствовал на лице теплую липкую жидкость, во рту стоял металлический привкус. Дима был в ловушке, он был похоронен заживо.

— Мне надо выбраться отсюда, — произнес он вслух. Собрав последние силы, Дима позвал на помощь, но, очевидно, его никто не слышал. Он попытался вытянуть ноги и при этом обнаружил, что может двигать головой. Но затем поморщился от новой боли — в бедре и левой руке. В его рабочей руке. Ну что ж, он может неплохо стрелять и правой. Нужно думать о хорошем. Это единственный выход. От негатива никакого толку.