Куплю чужое лицо - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Дышев cтр.№ 18

Я благоразумно поступил, не наказав подростка. А он благоразумно быстро объяснил нам, что наши вещи, пока мы предавались лучшему из лучших занятий, уволокло приливом. А он сумел их мужественно спасти, выстирать от соли и даже высушить утюгом. Действительно, наша одежка была тщательно отглажена, сложена и с поклоном преподнесена.

– Мария, дай ему десять батов, заодно проверь, на месте ли кошелек и вещи в твоей сумке.

Она так и сделала. Вещи были на месте, в Таиланде, как правило, не воруют. В Таиланде ловко дурят. И не упускают клиента.

– Что будем делать? – спросила Мария, еще плохо соображая после потрясения.

– Могу предложить еще раз искупнуться.

– Нетушки. Нахлебалась.

– Ладно, смертная казнь откладывается. Только никогда не называй меня мертвой фамилией Раевский. Это у тебя навязчивая идея. Она развилась на почве глубоких психических переживаний, связанных с потерей близкого человека. Тебе надо восстановить психофизиологическую пустоту, и ты ищешь мужчин, которые напоминают тебе утраченный объект. Недостающие черты нивелируются по подобию утраченного идеала. Это чисто защитная функция организма.

– Ты стал болтлив. Но, извини, то, что у нас сейчас было в море, это все твое, это не подменишь. Это не скроешь. Женщину в этом никогда не обманешь. А ты глупый мальчишка, не понимаешь…

– Ха, а у нас с тобой до этого в море ни разу не было, – бухнул я простодушно.

– Вот ты и проговорился, – усмехнулась Мария, правда, без особой радости.

– У тебя деньги есть? Я не собираюсь альфонсить. Но сама понимаешь, у меня все забрали, меня ограбили твои лучшие друзья.

Она открыла сумку, вытрясла содержимое на песок. Кроме женских принадлежностей, там был кошелек. Сидя на бережку, пересчитали наличность. Было около семисот долларов и тысячи три местных батов. Она поинтересовалась, не голоден ли я. Конечно, я тут же сказал: «Нет-нет! Я сыт». Мы пошли в тайскую деревню, точнее, там было несколько хижин. Из ближайшей, отодвинув бамбуковый полог, вышел мужчина. Он был черен, как натуральный негроид. На его бесстрастном морщинистом лице угадывалось сильное желание заработать на нас. Мы знаками объяснили, что хотим кушать. На диком английском и помогая знаками он пригласил нас в хижину. Мы сели в плетеные кресла. Появилась женщина с маленьким, как печеное яблочко, личиком. Улыбнувшись, она принесла разрезанный ананас, несколько бутылочек пепси, арбуз.

– Они давно нас караулят, – тихо сказал я.

Моя интуиция работала исправно, как поршень: когда помогала, когда вредила, когда помогала, когда вредила…

Потом для нас стали жарить щупальца, присоски, жабры, хвосты, клешни, кишки, плавники, разнообразные желтые, красные, фиолетовые кусочки. Мы решительно стали отнекиваться от этих угощений. Мой желудок после длительного голодания и пищи из слизняков и ракушек не выдержал бы еще одного испытания. Мария тоже отказалась из чувства брезгливой солидарности.

– Це гiдко! – сказала она по-украински.

Мы попросили бульон, обычных овощей и вина и пили до самого заката солнца. В этом же доме решили и переночевать. Нам постелили за фанерной перегородкой, на большом надувном матрасе. Я перекрестился и заснул. Во сне мне привиделось, будто кто-то касался моих губ, но не в силах был проснуться и понять, действительно ли это поцелуй. Глухой ночью я таки проснулся. Мария спала, дыхания ее почти не было слышно. В открытое окно заглядывал квадратик звездного неба. Звезды были спокойными и величаво-торжественными. Ощущение покоя и счастья…

Утром я проснулся первым. Мария безмятежно спала, разметав на подушке волосы. Все женщины выглядят во сне моложе и прекрасней: не озабочены помыслами о первенстве, ничего не требуют, не раздражаются и не поучают и становятся беззащитными, трогательными и просто бесценными. Налюбовавшись, я пошел купаться.

На заре океан девственно прекрасен: все оттенки розового и голубого цветов на горизонте отражаются в волнах. Чтобы прикоснуться к волшебству, не нужны розовые очки… Я плыл в малиновой ряби. Ничего иного не хотелось.

Когда я вернулся, Мария уже проснулась. Она сидела на матрасе с сумкой в руках, вид у нее был встревоженный и недовольный.

– Ты где был? – спросила она подозрительно.

– Купался! – пожал я плечами.

– Предупреждать надо, – заметила она. – Проснулась – тебя нет…

– Ты была такой прекрасной, когда спала, и мне не хотелось тебя будить.

Она выдавила усмешку.

– Меня уже ищут, надо срочно ехать в Паттайю, – сказала она после паузы. Пауза нужна была, чтобы успокоиться. Мария нервничала и не хотела, чтобы я это заметил. Я молчал, ожидая решения своей судьбы. В драном черном трико я был жалок и смешон, как бродячий акробат с картины Пикассо. Но я не умел жонглировать даже двумя апельсинами. – Для твоей же безопасности ты должен пока остаться у этих команчей. Я появлюсь на базе, покажусь на глаза Лао и Шамилю, потом приеду за тобой, устрою в каком-нибудь недорогом отеле.

– А потом ты мне дашь свои старые черные колготки, я надену их на голову и, как ниндзя, глухой ночью проникну на вашу базу и зарежу всех ножиком…

– Чушь! Сейчас там очень сильная охрана, на каждом углу видеокамеры, лазерная система обнаружения по всему периметру… Я постараюсь узнать, где твой паспорт, ну а деньги достанем.

Мы вышли на шоссе, остановили проезжавший микроавтобус «Nissan», я подсадил ее, коротко поцеловал в сухие губы.

– Никуда не исчезай, обязательно дождись, я приеду через день, от силы – через два.

Она сунула мне несколько местных бумажек – батов. И машина – фр-р-р! – уехала. А я остался в драном трико и с тремя тысячами батов в руке.

В целом мире не было человека счастливее меня.

Я вел образ жизни червя, спрятавшегося в яблоке. Ел, спал, прекрасно сознавая, что, как только деньги закончатся, мне придется вылезать на свет божий, где меня склюет первая же ворона. На поденную работу эти нищие меня не возьмут. Своих голодранцев хватает. Я же был экзотическим голодранцем, у которого водились деньги. Мои хозяева – старик со старухой – не удивлялись моему виду и образу жизни. Они привыкли, что у белых курортников свои причуды, и вежливо улыбались мне.

Мария не приехала и на второй, и на третий день. На четвертый я расплатился со старухой, надел парашютные ботинки и вышел на дорогу. У меня оставалось еще тысяча батов.

Я тормознул помятый тарантас и приказал везти меня в Паттайю. Дорогу я помнил – и через пару часов стоял перед бетонным забором базы моих врагов.

– Лао, выходи! – крикнул я и ударил ногой по металлическим воротам. Хорошо провоцировать скандал, когда знаешь, что это самое большее, на что способен в своем бессилии. Не мог же я идти в полицию и рассказывать, как меня обдурили. Самым интересным местом в моей печальной истории, конечно, был бы запуск в небеса контейнеров с наркотиками. Полисмены оценили бы по достоинству. Потом самый быстрый и справедливый в мире суд – и расстрел из пулемета. Гуманно… стопроцентная гарантия.