Таня Гроттер и трон Древнира - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 75

– А вот и нет! Я все знал! – раздался чей-то знакомый голос.

Таня и Фудзий одновременно обернулись. Фудзий отшатнулся.

Запуржили зеленые искры. Посреди зала, чуть правее магфордца, проявились Сарданапал и Зубодериха. Великая Зуби, наспех запахнутая в нелепый халат с васильками, была не в духе. Она терпеть не могла, когда ее будили среди ночи. На голове у Зуби была смешная полиэтиленовая шапочка, похожая на ту, которую тетя Нинель надевала, покрасив волосы. Однако даже в таком нелепом виде Зубодериха ухитрялась внушать к себе уважение.

Академик сбросил дымящийся после телепортации плащ. Из-под него, скалясь, вынырнул золотой сфинкс Сарданапала.

– Максимус гигантус! – произнес академик, выбрасывая искру.

Сфинкс стал расти и раздуваться. Каждую секунду он становился вдвое крупнее. Под золотистой шкурой бугрились сухие мышцы. Прижавшись к полу, сфинкс стал подбираться к Фудзию, готовясь к прыжку.

– Как видишь, мы сумели тебя найти.

– Но как вы догадались, что это я? – прохрипел Фудзий.

– Я видел пламя над котлом! В день, когда Клоппу подбросили яблоко… Оно было бордовым! Таким пламя бывает вскоре после телепортаций, – пояснил академик.

Не сводя глаз со сфинкса, Фудзий поспешно отступил в центр спирали. Испуг постепенно сглаживался с его лица, и проступало прежнее, затаенно-уверенное и язвительное выражение.

Академик спокойно наблюдал за ним.

– Душа человеческая как яблоко – с одного конца растет, с другого уже подгнивает. В ней все, что угодно – и пропасти, и провалы, и старые шрамы. Она и всесильна, но она же и беспомощна, и наивна, и глупа. Иногда она движется вперед, иногда откатывается назад и усыхает… Так и твоя душа, Фудзий, она уже усохла! Она ничтожна! – сказал он.

– В самом деле? – хмыкнул магфордец. – Значит, моя душа усохла? Ну туда ей и дорога! А пока посмотрим, не разучился ли ты отражать искры, старый пень!

Он вскинул руку с перстнем и быстро, почти не делая паузы, выбросил два потока искр. Первый поток академик отразил блокирующим заклинанием. Но уже второй снес его блок и ударил Сарданапала в грудь.

Академик упал. Зарычав, сфинкс кинулся ему на подмогу и прыгнул на Фудзия. Преподаватель магических сущностей присел и, подняв обе руки, поймал сфинкса двумя алыми потоками. Сфинкса, почти уже долетевшего до Фудзия, отшвырнуло, как котенка.

В воздухе сфинкс несколько раз перевернулся, но все же ухитрился приземлиться на лапы. Едва оказавшись на плитах, он стал готовиться к новому прыжку, но Фудзий уже очертил вокруг себя огненный круг. Сфинкс заметался по границе круга, пытаясь найти лазейку, чтобы проникнуть внутрь. Пляшущие языки магического пламени шипели как змеи и пытались ужалить сфинкса в морду.

– Пора приступать! Этот кукольный театр для дебилов мне наскучил! – нарочито зевнув, сказал Фудзий.

Он завертелся на месте и, делая руками быстрые пассы, произнес:

– Ноуменус кантус выпулялис!

Колонны дрогнули. Таня услышала, как наверху, где над ними нависала громада Тибидохса, все затряслось и заходило ходуном. Но Фудзий явно ожидал чего-то иного.

– Не получается! Древнир явно поставил отвод от темных магов. Мерзкий подозрительный старик, вечно ставит палки в колеса! – озабоченно сказал он. – Интересно, как мне обойти это ограничение? Ага, а если попытаться сменить кольцо… Кольцо белого мага!

– Эй ты! – велел он Тане, кивая на лежащего без чувств академика. – Принеси мне его кольцо!

– Уже бегу! Сейчас только ботинки переодену! – сказала Таня, не трогаясь с места.

Фудзий хотел было сам выйти из круга, но покосился на сфинкса и раздумал.

– Не хочешь дать мне его кольцо? Отлично! Подойдет и твое! Цапус-застукалус! – крикнул он.

Таня почувствовала, как ее захлестывает и подтягивает к кругу незримая петля. Она сопротивлялась, цеплялась руками за камни, но ее неумолимо подтягивало к Фудзию. Но, самое удивительное, подтягивало не по прямой, а по проходу между очерченными спиралями.

– Помогите! Сделайте что-нибудь! – крикнула Таня Зубодерихе.

Великая Зуби вскинула кольцо и прицелилась в Фудзия.

– Оставь девчонку, а то сглажу! – приказала она.

– Я весь дрожу! Я просто раздавлен твоими угрозами! А можно, я сдамся и добровольно отправлюсь за Жуткие Ворота? – захихикал Фудзий.

– Гумползит транзитум ваэреньо! – произнесла Зубодериха.

Это был один из самых страшных сглазов – паучий. Отвод от него был особенно сложным. К тому же его надо было успеть произнести всего за минуту, иначе результат сглаза становился необратимым.

Красная искра понеслась к Фудзию. Тот спокойно следил за ее полетом. Когда же искра была совсем близко, он ухмыльнулся и легонько подул. Изменив направление, искра вернулась к Зубодерихе. Великая Зуби едва успела отпрянуть.

– Не получилось? Ай-ай-ай! Может, попытаешься еще раз? Я подожду! – сочувственно предложил магфордец.

Но Зуби не стала пытаться. Она уже поняла, что магическая защита Фудзия, использующего неиссякаемые запасы Древнира, универсальна.

– Не хочешь? Как грустно! Видно, не судьба мне стать пауком! – вздохнул Фудзий. – А раз так – теперь моя очередь!

Он вскинул руку и, насмехаясь, стал выбрасывать искры, ударявшие в камень прямо под ногами Зубодерихи. Спасаясь от искр, Великая Зуби вынуждена была бросаться из сторону в сторону и подпрыгивать.

– Я был уверен, ты умеешь танцевать! Больше чувства! Вот так, вот так! – с хохотом восклицал Фудзий.

Он ощущал себя хозяином положения. Сарданапал лежал без чувств. Сфинкс, точно загипнотизированный, метался вокруг огненного круга, с каждой минутой становясь все меньше.

Внезапно Великая Зуби оказалась рядом со Спящим Красавцем. Выбрав паузу между искрами, она подскочила к Красавцу, обхватила его за шею и поцеловала в губы.

Возникнув точно из ниоткуда, в ледяную глыбу ударила сдвоенная молния. Трескаясь, лед освободил от оков плененную фигуру. Спящий Красавец широко распахнул глаза и благодарно посмотрел на Великую Зуби. Та, смутившись, отвернулась.

– Поймите меня правильно. Это была всего лишь необходимость, хотя… – путаясь, забормотала она.

– Что ты натворила? Ты хоть понимаешь, что сняла отсроченное проклятие? Идиотка засушенная! Училка вечная! – теряя самообладание, заорал Фудзий.

Готфрид Бульонский повернулся на звук его голоса.