Таня Гроттер и трон Древнира - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 65

Ягун сосредоточился. Тут все решали мгновения. От Гуллис-дуллис полагалось применить Цап-царапс, но Ягун был малый не промах. Он знал, что мысленно Омлет уже изменил заклинание или изменит его в последний миг. И тогда нужно будет определить один из двух оставшихся отводов: Леос-зафиндилеос либо Щупс-курощупс.

Держа в поле зрения летящий к нему мяч, Ягун скользнул к Омлету в сознание. Тот, сам явно телепат, ухмыльнулся и умело заблокировался, однако Ягун невероятным усилием сумел протиснуться сквозь блок и поймать даже не саму мысль, а ее обрывок «…апус».

– Щупс-курощупс! – крикнул Ягун, сообразив, что заклинание на мяч изменено на «Фигус-зацапус».

Мяч послушно скользнул ему в руку. Омлет перестал улыбаться.

– Труллис-запуллис! – громко сказал Ягун, отсылая мяч обратно Омлету.

Омлет поспешно попытался проникнуть ему в сознание, но Ягун был надежно заблокирован. Принц задергался. Он раз за разом атаковал сознание Ягуна, но тот вместо своих мыслей подсовывал ему привязчивый стишок:

Раз, два, три, четыре, пять —

Вышел зайчик погулять!

Омлет, не знавший русского языка, испугался, решив, что имеет дело с опасной обрядовой магией. Кроме того, он был уверен, что Ягун сейчас изменяет заклинание, как это сделал он сам, но вот на какое из двух оставшихся? Гуллис-дуллис или Фигус-зацапус? Приходилось угадывать, доверяясь случаю.

– Цап-царапс! – паникуя, крикнул принц.

Обездвиживающий мяч толкнул его в грудь.

Слетев с метлы, Омлет с жалобным воплем понесся вниз. В его печальных воловьих глазах было изумление. Как же это он опростоволосился? Глухой шлепок – и вот к Омлету уже сбегаются заботливые санитары.

– Вообще-то я ничего не менял. Не стоит видеть потаенный смысл там, где его нету! – назидательно пояснил Ягун другим невидимкам, провожая Омлета печальным взглядом.

Графин Калиостров грозно поднялся. Он собирался назначить команде Тибидохса штрафной, а Ягуна удалить с поля, но внезапно обнаружил, что у него исчез голос. Сколько он ни шевелил губами, из горла у него не вырвалось ни звука.

– Что-то я сегодня вредный! Вот думаю, не с пищеварением ли это связано? – задумчиво закрывая коробочку, сказал Милюле Поклеп Поклепыч.

Милюля высунулась из бочки и ласково поцеловала завуча в ухо. Она тоже болела за команду Тибидохса.

Ягун набрал высоту и вернулся к исполнению своих комментаторских обязанностей.

Игра шла с переменным успехом. Таня атаковала Кенг-Кинга с перцовым мячом, но промахнулась и получила ожог руки. Ее едва не протаранила Кэрилин Курло, вынырнувшая откуда-то справа. У Кузи Тузикова загорелся веник, но пламя удалось сбить. Катя Лоткова строила глазки Пупперу, но тот был настолько увлечен Таней и Гробыней, что ровным счетом ничего не замечал. Семь-Пень-Дыр наконец вновь был выпущен на поле и с большим рвением включился в борьбу за пламягасительный мяч, отвоевав его у Гулькинда-Носа.

– Семь-Пень-Дыр передает пас Кузе Тузикову! Отлично, просто отлично! Расстояние небольшое, кажется, он даже обходится без заклинания! Но что это, куда подевался мяч? Тузиков ничего не понимает, и я тоже!.. Мамочка моя бабуся! Снова этот Пуппер! Он распахивает плащ и демонстрирует всем пламягасительный мяч! Невероятно! Только что он был совсем в другом месте! – едва ли не со слезами закричал Баб-Ягун. – С пламягасительным мячом Пуппер несется к Гоярыну, ловко уворачиваясь от языков пламени! Неужели забросит?.. Нет, вы видите, что делает Пуппер? Невероятно! Он внезапно меняет направление полета, снижается и прямо на лету галантно вручает мяч Гробыне Склеповой!

– Снимай, снимай, все снимай! В таракана превращу, ежели что упустишь! – закричала Грызиана на оператора, трещащего своим «Вещим Глазом».

Стадион замер. Фаны Пуппера ахнули, едва не выронив перетяжку.

«ГУРИЙ, ТЫ ЧТО? ОБРАЗУМЬСЯ, ГУРИЙ!» – вспыхнуло на ней.

Гореанна от ревности схватилась за сглаздамат, но, не дотянувшись до курка, без чувств рухнула на руки к заботливому Пруну. Шейх Спиря заскрежетал зубами и произнес несколько арабских слов с туманным значением. Катя Лоткова повисла на шее у Гоярына. Между тем Гробыня взяла у Пуппера мяч и, свесившись с пылесоса, небрежно метнула его в сторону Кенг-Кинга, даже не потрудившись попасть ему в пасть.

– Это все, конечно, очень мило! Цветочки там, мячики! В хозяйстве все пригодится! Но я бы предпочла узнать дату помолвки и номера твоих кредитных карт! – небрежно сказала Гробыня.

Пуппер смотрел на нее бараньими глазами. Склепова прикинула, что при равенстве любовных магий Гурий теперь будет больше любить ту, которая окажется к нему ближе. Вскочив с ногами на пылесос, она приготовилась уже к тигриному прыжку на шею Пупперу, но слегка замешкалась и упустила момент.

К Гурию на коврах-самолетах уже мчались обеспокоенные магнитезеры. Его сдернули с метлы, покрутили перед глазами шариком и, образумив, вновь усадили на метлу.

– Чистая работа! – восхитился Баб-Ягун. – Пуппер приходит в себя! Он уже совсем другими, трезвыми глазами смотрит на Склепову, запахивается в свой плащик и мчится за мячами. Интересно, на сколько его хватит?.. Напоминаю, счет пока 2:0 в пользу невидимок!.. О, ситуация на поле вновь накаляется! Пламягасительный мяч, столь любезно «подаренный» нам Пуппером, опять в игре… Его перехватывает Семь-Пень-Дыр. Идет на прорыв к Кенг-Кингу… Неужели прорвется? Но нет! Пылесос Пня начинает чихать и снижает скорость. Засор карбюратора или опять Кэрилин Курло? Я склоняюсь ко второму объяснению, тем более что сама Кэрилин отворачивается с подозрительно неприкаянным видом. Бэд-Фэт-Рэт и Жульсон прижимают Пня к земле и гонят его прямо на барьер. Пень, понимая, что сейчас лишится мяча, передает пас Лизе Зализиной…

Таня подула на обожженную руку и заставила себя забыть о боли. Похоже, следовало намазаться упырьей желчью погуще, но она никак не могла привыкнуть к ее кошмарному запаху. Своей сегодняшней игрой она была пока недовольна. Игра не ладилась. Должно быть, из-за постоянных остановок, то судейских, то вызванных странным поведением Пуппера.

К тому же внутренне Таня испытывала неловкость. Смущал ее потерянный вид Гурия Пуппера, перед которым она ощущала себе виноватой. Ну не странная ли игра, когда играют все остальные, а двое лучших – она и Пуппер – пока держатся в стороне?