Масштабная операция - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Рощин cтр.№ 17

Группе снова повезло. Углубившись в густые дебри, удалось уйти от редколесья километра на три. Циркачу с Серовым требовался отдых, а рану Тургенева следовало хорошенько осмотреть и обработать уже не на скорую руку, а основательно. Наконец, подобрав пригодное для бивака местечко, Гросс остановил отряд, объявив двухчасовой отдых. Вожделенный и долгожданный отдых…

Те, кто нес связиста, попадали в изнеможении на траву, остальные занялись ногой Ивана. Жгут сняли ненадолго — слишком велик был риск летального исхода от большой потери крови. Два укола антибиотиков и обезболивающего не помогли — Бояринов продолжал стонать в полубессознательном состоянии. Состояние его ухудшалось — температура стремительно росла, и сознание временами покидало парня. Помимо того, что он лишился ноги, давала о себе знать и приличная контузия — молодой человек до сих пор ничего не слышал, из носа и ушей изредка шла кровь. Вероятно, граната разорвалась совсем близко…

— Плохи наши дела… — горестно констатировал Серега, присаживаясь на корточки и незаметно — в кулаке, подпаливая сигарету.

Расположившийся на травянистом бугре Торбин, сосредоточенно обдумывал ситуацию, и, казалось, не замечал подошедшего прапорщика.

— С ним далеко не уйти, но и одного Ивана тут не оставишь, — продолжал рассуждать вслух снайпер, стараясь привлечь внимание командира.

Но тот, похожий на каменное изваяние, снова ответил молчанием. Несомненно, в голове у Гросса происходил какой-то вдохновенный и в то же время противоречивый процесс, вмешиваться в который никому не следовало…

— Я вот что думаю… — утопив окурок в почву и вдобавок присыпав сверху пригоршней земли, сызнова завел разговор Серега.

— Кого лучше оставить с ним? — холодно спросил капитан, очнувшись в тот же миг, точно разбуженный от задумчивости собственным голосом.

Шип на мгновение примолк, уставившись на него в немом изумлении. Видимо, схожее решение созревало и в его голове.

— Куцый — неплохой гранатометчик… — протянул он, — и нам бы для дела сгодился. Циркач само собой пойдет дальше. Андрюха же Серов — подрывник. На кой нам, ядрен-батон, подрывник супротив Шахабова и остальных «чертей»?! Чай не осаду крепости устаивать идем!..

— В этой операции не угадаешь — кто нужнее, — возразил командир. — Тут другое важно…

Не понимая, снайпер молча ожидал продолжения и, словно зачарованный наблюдал, как между пальцами офицера мелькает, чуть поблескивая матовым металлом, монета с заточенными краями.

— Связи у нас никакой — это раз, — объяснил тот, — место, где мы оставим Тургенева со здоровым бойцом, будет известно лишь нам — это два. Сколько им тут придется дожидаться нашего возвращения — одному богу ведомо — это три. Да и суждено ли вообще вернуться — это четыре. Так что логичнее было бы исходить из того, кто сможет присмотреть за Иваном здесь и, если помощь не подоспеет — выпутаться из передряги самостоятельно.

— Согласен, — пробасил ветеран «Шторма».

— Но, пожалуй, и по этим критериям, выбор скорее падает на Андрюху.

— Вот и я говорю! — оживился Шипилло. — Рассудительный парень, делает все обстоятельно, с пониманием. Да и поздоровее Куцего будет… А пулемет Серова мы с собой заберем.

— Тогда — решено, — сунув монетку в нагрудный карман разгрузочного жилета, встал с травы Торбин.

В этот момент его взгляд упал на пропитанную кровью правую штанину снайпера…

— Ты, какого ж черта, молчишь!? А ну покажи.

— Потерпел бы, чай, до большого привала… — прапорщик с неохотой оголил бедро.

Над коленом, с внешней стороны ноги зияла длинная и довольно глубокая рана, оставленная, прошедшим вскользь осколком. Вся нога ниже колена была сплошь залита кровью. Осмотрев рваный разрез, Гроссмейстер сокрушенно покачал головой:

— Надо обработать и зашить Серега. До ночного привала еще уйма времени, и кровушки из тебя вытечет немерено. Да и неравен час, воспаление начнется, а потом сам знаешь…

Он окликнул Воронцова, имевшего практику подобного врачевания — однажды накладывал швы на ножевое ранение, полученное кем-то из бойцов «Шторма» в рукопашной схватке.

— Легко! — просто заметил Александр, осмотрев повреждение и роясь в своем ранце. — Мне все равно кого штопать. Хоть африканскому песцу хвост пришить, хоть Шипилло пару лишних ушей…

— Лучше б мозгов себе вживил килограммчик, прохфессор… — буркнул в ответ снайпер. Завидев же, как «доктор» перед хирургическим вмешательством задумал сделать ему обезболивающий укол, решительно воспротивился: — нет, Воронец, это оставь для Тургенева!

Пожав плечами, тот убрал шприц-ампулу. Шип жалостливо посмотрел на Стаса и предложил другой, куда более приятный вариант:

— Мне б рюмашку внутрь кувыркнуть, да делайте со мной, что пожелаете. Хоть аппендикс второй раз кромсайте…

Возражать командир не стал. Откупорив единственную фляжку спирта, протянул ее Сашке. Тот, в свою очередь, словно выкраивая дозу точно под объем «рюмашки», накапал немного крепчайшего алкоголя в алюминиевую кружку.

— И не разорвет же тебя от скаредности… — проворчал Серега, наблюдая за его манипуляциями. — Ну, плесни же по-человечески!

Войдя в роль врачевателя, офицер строго глянул на пациента, но, узрев страдальческое выражение лица, смилостивился…

Минут через сорок «хирург» отрезал лишнюю нить, полюбовался своей работой, перебинтовал шов и хлопнул по плечу разомлевшего от спиртовой дозы приятеля:

— Жить будешь, Шипучка!

— Ужо прострочил? — нехотя откликнулся тот.

— Легко.

— Узелок-то не забыл заплести, Пилюлькин?

— Не грубите, больной, а то в следующий раз сапожным шилом дырявить буду. И без наркоза…

— Ирод…

Остаток дня поредевший отряд потратил на поиски надежного укрытия для тяжело раненного Бояринова и сержанта Серова. Их путь, то неприметною тропою пробиравшийся в зарослях, то петлявший меж каменистых скал, то спускавшийся в низины, ежечасно прерывался необходимым отдыхом и длился до наступления сумерек. Сумерки на этой южной широте проистекали недолго, и темнота надвигалась стремительно, потому Торбин часто поторапливал команду. Когда последние нежно-красные лучи солнца скользнули по вершинам гор, желанное укромное место нашлось — остроглазый снайпер узрел в скалистой породе некое подобие грота, подступы к которому окружали густой кустарник и высокие вековые деревья. Именно туда и перенесли Ивана. Приготовив в неглубокой нише настил из мягких ветвей и двух снайперских ковриков, они осторожно уложили на него Тургенева…

Утром — лишь забрезжил рассвет, четверо спецназовцев прощались с двумя товарищами…

— Снадобья хватит надолго, — кивком указал на оставленные медикаменты прапорщик, — антибиотиков, Андрюха, не жалей, не то совсем парню худо будет. Я просчитал: уколов ему на две недели с хвостиком хватит. Огонь разводи в самом крайнем случае — ежели воду прокипятить или еще что.