Зови меня ястребом - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Рощин, Константин Щипачев cтр.№ 3

— Ты чего здесь, Сидоренко?

Пышноусый сержант поднялся с корточек, тряхнул головой. Словно оправдываясь, протянул:

— Комендант приказал. Покуда охранение не выставит, от комнат не отходить…

— Охрана уже выставлена. Иди вниз. Там… рядом с парадным входом сержантскому составу выделена большая зала. Иди, отдыхай.

— Во сколько будить-то? — закинул автомат на плечо служивый.

— Как и всех. В половине шестого…

Среди ночи кто-то постучал в дверь. Сначала робко, потом сильнее. Начальник разведки проснулся сразу — верно, сработала многолетняя привычка даже во сне реагировать на любой звук. Очнувшись, подивился: неужели утро? Нет, фосфорные стрелки показывали два часа. Еще пару секунд лежал неподвижно и надеялся на чудо — вдруг показалось? Вдруг ошиблись дверью?..

Стук не прекращался. Да и голос послышался знакомый:

— Товарищ полковник! Товарищ полковник!.. — настойчиво звал Сидоренко.

Вздохнув, Литвин поднялся с дивана, накинул шинель и протопал босыми ногами по холодному полу. У двери нашарил выключатель, повернул… И вспомнил: подстанция разрушена — света не было во всем городе. Толкнув дверь, прищурился от слепившего фонаря.

— Чего тебе?

— Там внизу человек к вам просится.

— Какой еще человек?!

— Гражданский. Лет шестидесяти. Поляк, вроде, но по-русски хорошо балакает.

— Ты сдурел, Сидоренко?! Я трое суток не спал…

— Он гутарит, товарищ полковник, шо очень важное дело.

— Чего ему надо?

— А я почем знаю?! Он до вас просится, а с другими гутарить не хочет.

— Черт бы побрал этих поляков… До утра потерпеть не могут… Веди!..

Спустя минуту на лестнице послышались шаги; по стенам заплясал размытый желтый луч…

Когда скрипнула дверь, полковник сидел на диване и натягивал сапоги на отекшие ноги. Сидоренко деликатно осветил фонарем потолок комнаты; доложил:

— Прибыли, значит. Вот…

Разведчик бросил заниматься узким голенищем, притопнул по паркету и поднялся. Приблизившись, попытался рассмотреть при тусклом луче невысокого пожилого мужчину. На вид ему было лет шестьдесят — шестьдесят пять; редкие седые волосы, прямой нос и тонкие губы. Одет в легкое — не по сезону пальто, зато вокруг поднятого воротника дважды обернут толстый шарф.

Полковник дважды кашлянул в кулак:

— Полагаю, у вас чрезвычайно важное дело, коли пришли среди ночи. Верно?

Мужчина заговорил на идеальном русском языке. Голос был ровным, поставленным и приятным:

— Прошу извинить за поздний визит, но попасть к вам раньше не получалось из-за оцепления. Ваши люди оцепили квартал, в котором я вынужденно… проживаю. Покорнейше прошу уделить мне четверть часа. Ровно четверть часа.

— А вы, собственно, кто?

Представляться гость не торопился. В тусклом свете он слегка повернул голову, искоса глянув на стоявшего за спиной сержанта; помедлил.

— Не стесняйтесь, — подбодрил советский офицер, — здесь чужих нет.

Мужчина коротко кивнул:

— Дьяконов Василий Авраамович. Бывший командир 1-ой Донской дивизии, генерал-майор.

— 1-ой Донской? В составе нашего Фронта есть Донской корпус, а про дивизию не слышал… Это в какой же армии?..

— Добровольческой.

— Добровольческой? Что-то я такой не припомню… А кто ей командует?

— Командующих было несколько. Генерал от инфантерии Корнилов, генерал-лейтенанты Деникин, Врангель, Май-Маевский и снова Врангель…

Литвин поперхнулся. Откашлявшись, незаметно расстегнул кобуру и положил ладонь на рукоятку «ТТ».

— Фамильярность порождает обиду, а предсказуемость — скуку, — усмехнулся генерал, обнаружив острожное движение собеседника. — Во-первых, полковник, это не вежливо. Во-вторых, я пришел к вам сам, и у парадного входа меня тщательно и по-хамски обыскали. В-третьих, ваши товарищи отдыхают — стоит ли их будить стрельбой? И, наконец, в-четвертых, за отказ сотрудничать с немецкими оккупационными властями год назад я подвергся аресту, и если бы не везение — наверняка был бы расстрелян. Так что… — взял паузу Василий Авраамович, — так что, я вполне могу считать себя представителем советского подполья.

— Почему я должен вам верить?

— Ну, это уж ваше дело — верить или нет. Я же, как русский человек и как истинный патриот России, обязан поделиться с вами теми сведениями, которыми случайно завладел около года назад. Итак, полковник, вы готовы меня выслушать?

Сергей Литвин взял у денщика фонарь и, подтолкнув того в сторону коридора, распорядился:

— А ну-ка организуй чайку…

* * *

— Да-а, заинтриговали, вы меня, господин генерал. Заинтриговали, — выпускал табачный дым к открытой настежь форточке полковник.

Генерал-майор курил, прислонившись плечом к стене. Пряча нижнюю половину лица за поднятым воротником, он смотрел в непроглядную черноту за мокрым оконным стеклом и о чем-то отрешенно раздумывал. Выслушав его рассказ, начальник разведки армии задал с десяток вопросов, выудил из полевой сумки тетрадь и с четверть часа записывал, пока собеседник редкими глотками допивал остывший чай.

Закончив писать, полковник встрепенулся:

— Василий Авраамович, расскажите о себе. Поподробнее…

— О себе? О семье рассказал. Чего ж вам еще?..

— Ну… где учились, воевали.

Помолчав, Дьяконов негромко начал:

— Родился в одна тысяча восемьсот восемьдесят шестом году на Дону — в станице Новониколаевской, Таганрогского округа. Из дворян. Сын офицера. Окончил Донской кадетский корпус, затем Николаевское кавалерийское училище, откуда был выпущен хорунжим в Лейб-гвардии Атаманский полк. После Николаевской академии Генштаба выпущен командиром сотни в Лейб-гвардии Казачий Его Величества полк, в котором честно воевал на фронтах Первой мировой войны, затем с большевиками в гражданскую. Дважды ранен, контужен; в семнадцатом произведен в полковники и назначен командовать полком. В начале восемнадцатого полк возвратился на Дон. И в январе же у станицы Каменской вместе с другими офицерами я был арестован Военным Революционным Комитетом и отправлен на станцию Миллерово, где некоторое время дожидался расстрела…

От нахлынувших воспоминаний Василий Авраамович разволновался, замолчал, потянулся за новой папиросой.

— Арестованы?! Ах, ну да… И что же потом?

— Потом нас отправили железной дорогой до Новочеркасска. Но об этом я как-нибудь позже, — он бросил в банку потухшую спичку и поторопил: — Время, полковник. У нас очень мало времени! Скоро половина шестого, а ваше донесение не готово.