Предательская западня - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Рощин cтр.№ 21

Сам же отправился посмотреть на травму оператора…

Спецназовцы дело знали – не дожидаясь указаний и подсказок, оттащили парня в ближайшую складку, где можно было подсветить фонарями и оказать первую помощь. Станислав спрыгнул на дно неглубокой промоины к метавшемуся внизу желтому фонарному лучу. Пострадавший сидел на камнях и поддерживал под колено приподнятую правую ногу; расшнурованный ботинок с ребристой подошвой валялся рядом.

– Лодыжка опухает. Растяжение, – пояснил Сонин, распечатывая индивидуальный перевязочный пакет.

Подполковник сбросил со спины ранец, присел рядом; не обращая внимания на приглушенный стон, ощупал сустав.

– Сейчас плотненько перемотаем, – колдовал капитан с бинтами, – при желании можно и обезболивающий вколоть. Или потерпишь до заставы?

Стоявшая рядом журналистка нашлась первой:

– Лучше потерпеть. Ваши обезболивающие – те же наркотики.

– А ваши западные – чисто шоколадные конфеты! – хмыкнул Юрка.

Ответить на колкость девушка не успела – неуместную пикировку прервал голос Бельского:

– Дробыш!

– Я здесь, командир, – вынырнул тот из темноты.

– Надо бы палку ему раздобыть. Иначе придется тащить. Поблизости растительности нет, вернись-ка, Иван, к последним деревцам – подбери там что-нибудь подходящее.

Послышались приглушенные шаги – боец отправился выполнять приказание…

Станислав выбрался на край промоины, вдохнул полную грудь пьянящего чистого воздуха… И вдруг почувствовал чье-то прикосновение к плечу.

– Дайте закурить, – послышался рядом расстроенный голос журналистки.

Она говорила почти без акцента, а нужные слова с оборотами подбирала быстро. "Вероятно, частый гость в России", – подумал Бельский, вынимая из пачки пару сигарет. Нашарив в темноте ее руку, передал сигарету, чиркнул зажигалкой. И пока англичанка прикуривала, успел при свете крохотного пламени заметить, как та дрожит и потирает ладонями плечи.

– Замерзли?

– Здесь такие резкие перепады. Я, признаться, не ожидала…

– Впервые в горах?

– Довелось когда-то отдыхать в австрийских Альпах – в Китцбюэле.

– На лыжах, стало быть, катались?

– Да, там замечательный горнолыжный курорт. Но он расположен гораздо ниже, и мой отдых пришелся на июль. А вообще-то, я предпочитаю в свободное время греться на пляже – где-нибудь на берегу теплого моря.

Офицер на миг задумался, представил ее хрупкие плечи под тонкой кофточкой, под бестолковой красной курткой. И полез в десантный ранец…

– Наденьте под куртку, – распорядился он, протягивая мягкий шерстяной свитер из экипировки горного спецназа. – До утра еще куча времени и здесь не австрийский курорт – недолго и переохладиться со всеми вытекающими "прелестями".

Возможно, в другой обстановке она бы заупрямилась, побрезговала надевать грубую одежку с чужого плеча. Но сейчас нужно было безропотно внимать советам бывалого человека. Тем более, тон его, хоть и казался мягким, да возражений не предусматривал.

– Скажите, это у него надолго? – покончив с облачением, выдохнула она сигаретный дым.

– С неделю похромает. Ничего серьезного.

– А работать сможет?

– Куда он денется?… На заставе есть врач, осмотрит. Отснимете свой материал – не уложитесь в пару дней, так задержитесь – какие проблемы?… А в Ханкалу вернетесь вертолетом.

Спокойный и уверенный голос подполковника подействовал – докуривая сигарету, Анжелина понемногу успокоилась. И будто извиняясь за волнение, объяснила:

– Видите ли… я, к сожалению, вынуждена торопиться – у меня нет ни дня в запасе.

– Почему такая спешка?

– Деловая виза с аккредитацией скоро закончатся, а с вашими чиновниками лучше не связываться. Если не уложусь в отведенный срок – в Сибирь, конечно, не сошлют, но при оформлении следующего въезда обязательно возникнут сложности.

– Да, уж, тут я с вами солидарен – с нашими бумажными грызунами лучше не связываться, – не смог сдержать он улыбки. Но потом серьезно добавил: – Ерунда, Анжелина. Наше командование письменно подтвердит историю с аварийной посадкой вертолета. На языке господ чиновников это, если не ошибаюсь, называется "форс-мажорными обстоятельствами".

– Вроде цунами? – тихо засмеялась она.

– Или наводнения, – поддержал он шутливый тон.

Бросив окурок, девушка помолчала. Затем, прервав неловкую паузу, нерешительно спросила:

– А можно узнать ваше имя?

– Запросто. Станислав.

– Очень приятно.

Кажется, она хотела что-то добавить, но к промоине вернулся Иван.

– Нашел, командир! – доложил он, переведя сбившееся дыхание. – Не палка, а загляденье – почти готовый костыль. Как из аптеки!…

– Отлично. Бес, ну что там с пациентом?

Сонин помогал оператору напялить на забинтованную ногу ботинок.

– Жить будет. Еще минута и можем двигаться дальше, – оповестил тот. – Все. Зашнуровывай покрепче, чтобы стопа внутри не болталась…

* * *

Бельский опять шел первым. Периодически осматривая местность с помощью ночного бинокля, он выбирал путь и вел группу на юг вверх по отрогу…

В лесочке и возле вертолета остались двое из его людей. Так он решил. На всякий случай. Не мог он себе позволить бросить на плато одного бортача с раненным пилотом. Понимал: времени до прихода помощи пройдет немало – часов десять-двенадцать. Интуиция, расчеты… все это замечательно, но случиться за такой срок может всякое.

Да, ежели произойдет самое отвратительное, и банда вознамерится пробиться к стоявшей на плоском пятачке "восьмерке" – пара спецназовцев не спасет. Однако и с него ответственности за перехват у границы Касаева никто не снимал – приказ есть приказ. Потому и принял половинчатое или, скорее, компромиссной решение в надежде на то, что хорошо организованных банд в чеченских горах почти не осталось. Очень хотелось надеяться на скорое и благополучное возвращение в Ханкалу авиаторов с двумя его бойцами…

Следующей за Станиславом увязалась Анжелина, потом меж Игнатьевым и Дробышем ковылял, опираясь на полку, оператор; за ними топали два паренька-пограничника. Замыкал шествие, приотстав на три десятка шагов, капитан Сонин. Слухом он обладал отличным, да и опыта хождения по горам хватало. На его "вале", как и у остальных бойцов, был установлен ночной прицел трехкратного увеличения. Менее удобная штука, чем бинокль – дальше трехсот метров человека не увидишь. Но Бес привык к этой неприхотливой штуковине и от биноклей, а тем более от нахлобучиваемых на башку ПБНов типа "комбат" упорно отказывался. Частенько останавливаясь, он прислушивался, затем поднимал автомат и осматривал сквозь оптику то пространство, по которому недавно прошел отряд.