Поджигательница звезд - читать онлайн книгу. Автор: Инна Бачинская cтр.№ 7

– Мой отец здесь тоже получил, он в военкомате работал. Мне было лет двадцать, так генерал меня в свою компанию звал, дразнил, что я жених для его дочки. У него дочка Ляля была, красивая, избалованная. На меня, конечно, ноль внимания, за ней такие ухлестывали, куда мне, очкарику! – Он махнул рукой. – Иван Ильич видным мужиком был – здоровый, голос зычный, все костер жег, шашлыки жарил. Друзья приходили, такое братство, даже завидно было. И жена его, толстая, смуглая, из грузинок, тетя Тамико. Хорошая женщина, царствие небесное им обоим.

Его в восемьдесят четвертом, в августе, в Афгане убили. С тех пор она тут ни разу не появлялась. Говорили, болела сильно, что-то с головой. А Ляля еще долго приезжала, друзей привозила. Они здесь такое вытворяли!

– Долго – это сколько? – спросил Шибаев.

– Ну, несколько лет… Подождите… – Миша задумался.

Шибаев ждал молча.

– Знаете, я, кажется, могу назвать точную дату! – радостно заявил он наконец. – Девятнадцатого августа одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого! Точно! Девятнадцатого августа в последний раз! Я как раз женился девятого числа, и мы тут же дунули в Болгарию на Золотые Пески, вроде как медовый месяц. На неделю. А когда приехали, сразу навестили родителей, как раз яблочный Спас был, мама обед приготовила, говорит, хочу посидеть с вами в спокойной обстановке, и про заграницу расскажете. Мы им еще подарки привезли. Маме, как сейчас помню, телогрейку из белой козы, вроде жилетки, без рукавов, а отцу – бутылочку, а внутри разноцветным песком его имя выложено – Андрей. Папаня все не мог понять, как это они умудрились его имя выложить! До сих пор бутылка есть, а их уже нету. – Миша вздохнул и развел руками. – Да, так приехали мы, сели в саду. А у соседей гулянье! Музыка гремит, костер, дым столбом, искры! Как сейчас помню. Они лили в огонь бензин, чтоб лучше горело. Отец хотел пойти отчитать, но мать удержала. Говорит, не вмешивайся, не дай бог в драку полезут, они же пьяные! У Ляльки ни стыда, ни совести! Такой отец, постыдилась бы. И все! Больше они не приезжали. Учеба началась, Ляля училась в институте, не до того стало. Я спрашивал у матери, как там, спокойно? А она говорит, спокойно, никого нет с тех пор, никто не ездит. Генеральша еще раньше умерла. А Ляля вышла замуж за американца и укатила в Америку.

Миша потянулся за бутылкой, разлил по новой.

– Земля им пухом! Ивану Ильичу и тете Тамико. Говорят, в закрытом гробу генерала хоронили…

Они выпили. И Миша продолжил:

– Дача закрытая простояла года четыре или даже все пять, мебель вывезли, а потом ее купил у правления Петя Дяченко, Петр Петрович. Хороший человек, мастеровой, руки золотые. Правда, не военный. Там уже и пол провалился, и крыша текла. Так Петя все своими руками починил – он прорабом работал на стройке, материалы всякие мог достать. А через два года продал дачу Леониду Стояновичу, заслуженному человеку, архитектору. Чуть не плакал, так жалко было. Дураки люди! – Миша взмахнул рукой с зажатым в ней куском хлеба. – Представляете, продал дачу, которую восстановил своими руками! На свадьбу дочке деньги были нужны. И что? Теперь дачи нет, а той же самой дочке очень пришлась бы! Сейчас такую не купишь, никаких денег не хватит!

Поначалу новые хозяева бывали часто, он с сыном Игорем – видный парень, художник, а потом как отрезало. Времена тогда наступали смутные, стали дачи грабить, охрана уже не та была… Да мы и сами не очень приезжали, мама болела, отец от нее не отходил. А как Игорь женился, они снова стали появляться, уже с женой, с Кристинкой. Хорошие ребята, ничего не скажу. Особенно Кристинка.

Да, не позавидуешь ей с этим скелетом. Она сирень купила, стали копать – и на тебе! Выкопали на свою голову! Народ толпами валил. Сейчас уже, конечно, ездят поменьше. Если бы хоть яму засыпать, да не разрешают, она говорит. Дело, мол, открыли, а какое может быть дело, если столько лет прошло? Четыре года никто не жил или все пять, мало ли кто мог залезть. Полно бомжей!

Они помолчали. Шибаев спросил:

– А в этом месте что раньше было?

– В каком смысле? – не понял Миша.

– На месте ямы что раньше было?

– Тоже какие-то кусты росли вроде, малина или какие другие, все одичало, заросли как в джунглях. Игорь с краю выдернул, вскопал, и Кристинка там цветы посадила. А в этом году надумала сирень сажать, а то малина очень разрослась. Я говорил ей, рано, нужно в сентябре, а ей втемяшилось – хоть ты тресни! Женщина, одним словом! А подождала бы до сентября, глядишь, и передумала бы.

– А вы здесь все время живете?

– Ага. Слушай, давай на «ты», а? А то как-то не по-людски. Мне свежий воздух нужен, я четверть века в химическом цеху протрубил, легкие посадил, теперь задыхаюсь. Даже курить бросил. Давай еще по одной!

– А не много?

– Одну на двоих? – удивился Миша, и Шибаев устыдился неуместности своего вопроса.

– А она… Ляля эта, где училась? Ляля – это Ольга?

– Людмила. А училась вроде как на инязе – самый престижный у нас факультет. Был бы жив отец, пристроил бы куда-нибудь за границу переводчицей, нынче языки везде нужны. Но и сама не растерялась, видишь, американца отхватила – и поминай как звали!

– А когда мать умерла, она еще здесь была?

– Здесь! Генеральша умерла через год примерно после Ивана Ильича. А Лялька… Точно! Я был на похоронах, видел ее. А как уехала в Америку, ни разу больше не появлялась. Если и приезжала, то на дачу точно не заходила. А к кому приезжать? Разве что к подружкам. Никого не осталось. Говорят, грузинская родня была, но я лично никого не видел.

Они помолчали. Потом Миша сказал, словно подводя итог:

– Вот так живет человек, живет и не знает, где его закопают. – Он подпер голову рукой и понурился.

Шибаев поднялся, но тут Миша встрепенулся и сказал нетвердым голосом:

– Сядь, Саша! Давай за нее! За покойницу! Пусть земля будет ей пухом…

Он осекся, видимо, вспомнил, что похорон еще не было. Махнул рукой и вылил остатки водки в стаканы…

Через полчаса Шибаев решительно встал из-за стола. Миша его не удерживал. На прощание сообщил, что в тридцать четвертом номере живет подполковник Якубов, Степан Давыдович, тоже ветеран, вроде дружил с генералом. Так что, если что… Миша неопределенно пошевелил пальцами. Шибаев, обняв его по-дружески, довел до топчана под яблоней, уложил. С сомнением оглядел нападавшие яблоки, усеявшие землю, перевел взгляд на те, что еще держались на ветках. Попрощался и пошел к калитке, рассудив, что если яблоко и упадет на Мишу, то… не убьет же!

Дача подполковника Якубова производила впечатление крепости или военного укрепления. Высокий забор, металлические ворота, мощный домина и собака – белый буль с розовым голым животом. Когда Шибаев нажал на звонок, с булем случилась истерика. Он так бросался на решетку, так визжал и брызгал слюной, что Шибаев невольно отступил. На шум из глубин появился хозяин – невысокий полный мужик в одних трусах. Он подошел к калитке и сказал твердо: