Экспедиция в один конец - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Молчанов cтр.№ 95

— Живой собственник яхты нам нужен как хрен на ужин, — изрек старпом. Посему я просто завершил приборку. А теперь нам пора разобраться в своем высшем обществе. — Он отступил в сторону. Указал Крохину на чемодан. — Спускай, Вова, этот груз на яхту. Она мне сразу приглянулась. Надеюсь, ты тоже не разочаруешься в ней.

— Я что‑то не понял… — болезненно сморщился, глядя на Сенчука, Забелин. — Вы куда‑то торопитесь?

— А я все объясню, — вкрадчиво продолжил старпом. Обернувшись на нескольких приподнявшихся на локтях матросов, рявкнул: — Лежать, суки! И слушать сюда! Господин Ассафар проводит нас до трапа. Шалить не надо, вы на линии огня! Кто пошевелится, не возрадуется. В первую очередь — ваш босс! — И двинулся спиной к леерам.

Вслед за ним потянулись и остальные.

— Дело в том, — негромко пояснял старпом, волоча за ворот араба, — что наш боевой коллектив вынужденно разделяется. Я и Вова отчаливаем на яхте. Парень мне определенно подходит. К тому же, как говорил мой бывший шеф, чекисту нужны не только холодная голова, горячее сердце и прочая анатомия, но и прислуга. Научу его управляться с парусами и дизелем, и через годик, на худой конец, если не станет яхтсменом, то уж заправским шкипером — точно!

— А мы? — растерянно проговорил Прозоров, прикладывая холодную пивную банку к фиолетовой вздутости под щелкой глаза.

— Хороший вопрос, — вдумчиво ответил Сенчук, с усмешкой глядя в его разбитое лицо. — Отвечаю. Вы, — обернулся к Забелину и Каменцеву, — дуйте к кран–балкам и спускайте дежурную шлюпку. Там ваши документы, компас, вода со жратвой и карта… Я даже звезды вам на ней нарисовал… Мало ли что! Бензина для движка — в обрез, но в случае чего до островов дотянете на веслах, по прогнозу еще три дня будет штиль. Родная мать бы так о вас не позаботилась, как Георгий Романович! Хотя на доброе слово от вас даже и не рассчитываю! обреченно махнул рукой.

— Наша компания, значит, вас не устраивает? — уточнил Забелин.

— Почему? Мое сердце разрывается от того, что я покидаю столь почтенное общество господ офицеров и авантюристов! — приложил руку к груди старпом. — Но я трезво смотрю на наши совместные перспективы, и они мне не по душе. Увы! Примем со смирением неизбежность разлуки.

— Не ожидал от вас такого сальто–мортале, — произнес кав–торанг.

— На войне, — поведал Сенчук, — одни ценности: это взаимовыручка, честь и порядочность. А в мирной жизни, к сожалению, прямо противоположные. Кроме того, мне не по пути и с вами, и с этой кодлой, в которой меня временно прописали. Я — вольный разбойник, хотя всю жизнь был в личине холопа–опричника. Однако теперь хочу дожить все мне положенное по собственному разумению, радуясь божьему миру, в котором мне столько пришлось нагрешить. Уточню: вне коллектива и бухгалтерии. Это только слабаки думают, что жить в обществе и быть свободным от бухгалтерии нельзя. Устал я от разного рода коллективов. Мышление коллективов, да и труды их, всегда угловаты, как хрущевские пятиэтажки, а божьи — приятно округлы… Вообще, все, что от Него, — хорошо, вечно и — бесплатно. А вот все, что от рода людского…

— И вы еще рассуждаете о боге?! — сжимая кулаки, воскликнул Забелин.

— Да, — кивнул Сенчук. — Эта гипотеза, от которой я, вероятно, в дальнейшем серьезно пострадаю, представляется мне, несмотря ни на что, наиболее перспективной.

— По–моему, я понимаю, откуда взялся этот чемодан, — напряженным голосом произнес Прозоров.

— О, если бы кто знал его доподлинную историю! — с чувством произнес Сенчук. — Но похоже, она прояснится в подробностях только на Страшном суде. Озабоченно надув щеки, он посмотрел на часы. — Итак, настала пора прощальных рукопожатий. Вновь огорчен: их придется избежать. А то вдруг кому‑то взбредет вывернуть кисть старому доброму простофиле… К сожалению, люди, как убеждаюсь, куда опаснее любых ядерных материалов. Да, советую поторопиться… — Он с силой пнул Ассафара башмаком под дых, наступил на обмякшее тело, а затем пальцем поманил к себе Каменцева. Прошептал ему на ухо: — Напоследок, как человек благодарный и не любящий оставаться в долгу, я устроил ответный сюрприз нашему другу арабу… Сюрприз приводится в действие обычным кипятильником, и когда вода превратится в пар…

— Как?.. — Тот оторопело взглянул на содрогавшуюся от яростного напора дверь.

— Ты хочешь отпустить на волю этих придурков? — устало покачал головой Сенчук. — Что же… Иди открывай запор, они тебя вмиг вздернут под ребро на гаке! Или насадят задницей на гюйсшток, как свадебную куклу на капот! Впрочем, хватит вести беседы. Вова! — Требовательно зыркнул на Крохина. — Самая пора отдать швартовы! Бери чемодан — и меняй борт!

Крохин, несмотря на тяжесть груза, буквально растворился в пространстве вместе с командой, которую отдал ему новый начальник.

— Моя песенка спета. Извольте выплатить гонорар! — Сенчук в прощальном полупоклоне приподнял над головой фуражку. — Гонорар будет скромен: от вас требуется всего лишь молчание, господа! Молчание о персоне, сохранившей то, что от вас осталось. — И, двигаясь боком вдоль лееров, с нацеленным на Прозорова пистолетом, добавил: — Советую вам в различных инстанциях рассказать легенду о страстном поцелуе борта с заплутавшим айсбергом. Или что‑нибудь в этом роде. Поскольку в любой правде мало кто заинтересован. А у араба, подозреваю, есть много дурных приятелей… Не удивлюсь в этой связи, если вскоре заполыхают министерско–морфлотовские архивы. О, а вот и ваша лодчонка спущена… И если, донеслось уже из‑за планширя, — в ближайшие полчаса вы не преодолеете тройку–четверку кабельтовых, я не смогу поручиться за встречу вами счастливого Нового года!

Ассафар с яростью смотрел на скрывавшуюся вдалеке яхту. Оснащенная мощным подвесным движком шлюпка тоже бойко уходила от "Скрябина".

Кто‑то осторожно тронул его за плечо. Он увидел искривленное от боли лицо Еременко. Второй помощник стоял на подгибающихся ногах, судорожно прижимая скрещенные ладони к паху.

— Мы разгадали их фокус, — с натугой прохрипел он. — Этот… Сенчук оставил в трюме бомбу. Еще несколько минут, и она бы рванула… Я так и знал! Хитрая, скользкая гадина…

— Где Кальянраман? — спросил Ассафар затравленно.

— Он готовит батисферу, правда, эти уроды повредили один из основных тросов…

— Плевать! Это нас уже не остановит! — сказал Ассафар. — Судно далеко отнесло от подлодки?

— Нет, дрейф контролирует компьютер, сбивов нет, сейчас штиль… Через три часа мы уже сможем начинать… — Внезапно, поднявшись на цыпочках, он замер, вглядываясь в безоблачное небо.

В синеве появилась, снижаясь над плоскостью океана, серебристая точка.

Ассафар как завороженный уставился на нее.

С каждой секундой точка укрупнялась в размерах, словно раздвигая изнутри саму себя.

— Самолет? — неуверенно спросил неизвестно кого Еременко. И в следующий момент сдавленно охнул, оторопев.