Побег обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Молчанов cтр.№ 82

– Да хрена ли там распинаться, ясно! – бурчал Дима, ерзая на остро впившихся в ягодицы камушках.

Они сидели в глубине скального распадка, неподалеку от поселка, откуда хорошо просматривался дом, в который сегодня необходимо было пробраться, дабы похитить из него трех людей: Ракитина, его приятеля и подлого иностранца, ослепившего Диму в поезде и должного сегодня за такое свое действие физически пострадать.

Указания ЦРУ, полученные Ахмедом накануне, были жестко просты: с помощью боевой группы, входившей в состав одного из оппозиционных формирований, воюющих с нынешним пророссийским режимом, захватить Ракитина и его спутников с багажом и личными вещами, переправив пленников на территорию Афганистана, где их заберет вертолет.

По завершении операции Диме надлежало убыть обратно в Москву.

«Хрен вам», – подумал на это Дима, решивший поехать из Душанбе в Узбекистан и, отсидевшись там некоторое время, рвануть оттуда в Стамбул, а уж после – в Америку.

Там, в Штатах, вдали от русского ГБ и сладенького, как патока, Ахмеда, способного, по разумению Димы, не моргнув глазом, отрезать «драгоценному гостю» голову и скормить его останки своим злющим дворовым псам, он, Дима, попросту заявит офицерам из Лэнгли о нервном срыве, о своих подозрениях о неминуемом провале и напрочь откажется от возвращения в Россию, дав кандидатуры на свое замещение.

Что ему, в конце концов, сделают? Обратно насильно не отправят, точно. Убить не убьют, смысл? Ну, выкинут, как отработанный материал, но так и превосходно! Деньги есть, родственники под боком, и гори все ЦРУ синим пламенем! Главное – перелететь через океан, коснувшись подошвами Американского материка. А уж коснулся – никто пушкой тебя обратно не вышибет!

Но сейчас Дима лежал на холодном камне сурового Памира в окружении несимпатичной и опасной компании вооруженных бородатых бандюг, готовящихся к сомнительному мероприятию; далее предстоял малопривлекательный переход через горы до афганской границы, где, с рук на руки передав пленников, он пустится без передыха в обратный путь, молясь, чтобы не встретиться на горных тропах с русскими отчаянными погранцами…

Отрывисто пикнул сигнал вызова рации.

Ахмед прижал наушник к уху, напряженно сузив глаза.

Докладывал человек, наблюдавший за домом непосредственно из поселка.

Выслушав его доклад, Ахмед сообщил:

– Они едут в домик в горах… Тут, недалеко, я знаю это место. Там и заночуют. – Он воодушевленно потер ладонь о ладонь. – Это подарок Аллаха! Мы возьмем их, как волк берет баранов, отбившихся от отары… Вперед!

Лампа фонаря, висевшего на потолке небольшой открытой террасы, по счастью, оказалась перегоревшей; ночные тени скал плотно затемняли асфальтированную площадку перед домом, обрамленную метровым бетонным бордюром, укрепившим край пологого склона, на котором расположилась цепью группа Власова.

«Уазик» с хозяином дома и его гостьей уехал, свет в окнах погас, и оставалось выждать полчаса, прежде чем группа войдет в дверь, оставшуюся незапертой.

Власов сидел, привалившись спиной к валуну, и, отирая ладонью росистую влагу, покрывшую сталь автомата, раздумывал, вызывать ли из поселка машину прямо сейчас или же следует обождать? В итоге решил не торопить события: мало ли что?

Сбоку, буквально в метре, послышался шорох: по склону кто-то поднимался…

Сорвался камень, донеслась сдавленная брань на фарси, скрежетнула о почву оружейная сталь – ее, эту сталь, Власов ощутил и в темноте безошибочно, как змея ощущает живое тепло…

Он вжался в почву.

Рядом возникли три силуэта. Автоматы, бородатые лица, вязаные шапочки на головах…

Торопливый невнятный шепот, хруст песка под тяжелыми башмаками…

Один из силуэтов, перемахнув через бордюр, канул во мглу, устремившись к дому, двое остальных залегли, настраивая приборы ночного видения и отложив в сторону оружие.

В голове Власова закружил хоровод воспаленных мыслей, из которого выпала, кристаллизуясь в своей выверенности, одна, необходимая: «Бандиты или ЦРУ… А, впрочем, какая разница?»

Власов уже долго не работал в «поле» и сейчас остро ощущал утрату навыков, однако заставил себя собраться, одолеть неуверенность и заметавшийся внутри, как бабочка в сачке, страх.

Выдернул из ножен кинжал, подарок дядьки, ветерана СМЕРШа – эсэсовский именной клинок, острый как бритва, ухоженный, с любовно выведенным жалом, выполированными ложбинами в золингеновской стали…

Рывком приподнявшись, бросил тело на спину одного из усердно вглядывающихся в темноту незнакомцев и, вжавшись в эту спину бедром, длинным косым движением всадил лезвие в шею второго, испуганно встрепенувшегося и тут же выронившего прибор ночного видения из рук.

Лезвие, не встретив ни малейшего себе сопротивления, легко пересекло гортань и шейные мышцы, и тут же, отчужденно почувствовав окропившую его лицо кровь, Власов, ухватив второго незнакомца за шею сгибом локтя, всадил ему кинжал в почку, тверже и тверже сжимая захват, не давая противнику издать ни звука и дожидаясь, когда обмякнет под ним жилистое тренированное тело…

Это был плохой и противный удар ножом, но Николай действовал наверняка, опасаясь возможной преграды бронежилета, дважды спасшего ему жизнь в аналогичной ситуации, – правда, заколоть тогда пытались его, Власова.

Затем сноровисто обыскал тела: гранаты, тесаки с широкими лезвиями и костяными, украшенными серебром ручками…

Ни документов, ни номерных спецжетонов на шеях… Значит, точно не свои.

Прислушался. Ни шороха.

Подобравшись к валуну, произнес в укрепленный у губ микрофон рации, одновременно нашаривая прибор ночного видения и поднося его к глазам:

– Тревога! Посторонние на склоне! Пытаются проникнуть в дом. Выявить по периметру и уничтожить. Не стрелять! Только ножами! В дом не лезть! Ликвидация противника по его выходу! Осторожнее с объектами!

– Понял, понял, понял… – зашуршало в наушнике.

Это воодушевило: группа была цела, и адреналинчику в кровь он, Власов, ребятам добавил… Не помешает.

За бордюром, со стороны двора, послышалось отчетливое движение – вероятно, назад возвращался лазутчик.

Миг, и Власов приник плечом к основанию бетонного бруствера, ощущая, как кровь, высыхающая на сжимающих рукоять кинжала пальцах, омерзительной холодной коростой стягивает кожу…

– Муса! – донесся призывный шепот, и над головой Власова появилась косоглазая, заросшая физиономия.

В-жик! – серпом рассекло лезвие воздух, перерубив шею очередной жертвы, тут же перетащенной через ограду к своим бездыханным соратникам.

Власову вспомнилась Москва, стол в ресторане с обилием мясных и рыбных закусок, неторопливый разговор под остуженную на льду «Смирновскую» с деловым человеком, предлагающим за оказание услуг сотню тысяч «зеленых»…