Любовь, только любовь - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 132

Филипп резко схватил молодую женщину за плечи и выпрямился, поставив колено на кровать.

– Замолчи! Я никогда не обреку тебя на это! Я люблю тебя как никогда, и, если я должен жениться, это не значит, что ты будешь терпеть унижения. Я – герцог Бургундии, и я сумею сохранить твое положение при мне.

– Это невозможно! По крайней мере, здесь! Я могу жить в Бургундии… Ты не сможешь часто приезжать ко мне, но будешь навещать меня время от времени.

Вошедшая Сара, объявившая, что ужин подан, прервала их разговор. Филипп подал руку Катрин и повел ее к столу. Ужин был подан в парадной комнате у горящего камина. Их обслуживали трое слуг. Катрин и Филипп обменивались при слугах лишь незначительными словами. Герцог выглядел озабоченным. Глубокая складка пролегла меж его серых глаз, и Катрин читала в них страшную муку. Он не притронулся к кушаньям. Когда слуга нагнулся, чтобы разрезать пирог с козлятиной, Филипп внезапно выпрямился и так сильно толкнул стол, что он со страшным грохотом перевернулся. Катрин в испуге закричала. Жестом он указал слугам на дверь.

– Уходите все! – прорычал он.

Они в страхе повиновались, оставив на полу блюда и тарелки с кушаньями. Серые глаза герцога почернели, и гримаса гнева исказила его лицо.

– Филипп! – закричала Катрин.

– Не бойся, я не причиню тебе зла…

Он подошел к ней и поднял ее легко, как перышко. Потом бросился бегом в спальню. Катрин видела, что слезы залили его лицо… Он положил ее на кровать, но не отпускал. Скорее наоборот, он все сильнее прижимал ее к себе.

– Послушай… – шептал он, задыхаясь. – И не забывай, что я тебе сейчас скажу: я люблю тебя больше всего на свете, больше жизни, больше спасения своей души… и больше моих владений. Если ты потребуешь, я откажусь от всего завтра же, лишь бы ты оставалась со мной. Что значит для меня наследник? Я прикажу ван Эйку не уезжать… я не женюсь. Я не хочу тебя терять, слышишь меня?.. Я никогда не соглашусь потерять тебя! Если ты хочешь, я отпущу тебя завтра, но поклянись мне, что ты вернешься…

– Филипп, речь идет о моем ребенке, о нашем сыне.

– Пусть! Клянись, что ты вернешься ко мне, что бы ни случилось, как только ты успокоишься. Клянись, или даю тебе слово рыцаря, что ты не выедешь из города. Я закрою его…

Он больше не владел собой. Его длинные тонкие пальцы впились в тело молодой женщины. Его дыхание обжигало губы его пленницы, его слезы смешивались со слезами Катрин. Она никогда не видела его таким. Он весь дрожал и внезапно напомнил ей Гарена в ту минуту, когда чувство победило его разум. У Гарена тоже было это выражение болезненной страсти и желания.

– Клянись, Катрин, клянись своей жизнью, что ты вернешься, – то ли молил Филипп, то ли приказывал. – Или скажи тогда, что ты меня никогда не любила…

Прижавшись к его груди, Катрин слышала, как бешено билось сердце Филиппа. Она вдруг почувствовала жалость к нему. И кроме того, сама не догадываясь об этом, она была восприимчива к страсти этого вельможи, который рядом с ней становился обыкновенным мужчиной. Она сдалась.

– Клянусь… – прошептала она наконец. – Я вернусь, как только малыш поправится…

Эффект был мгновенный. Она почувствовала, что он успокаивается. Он встал перед ней на колени, опустив руки.

– Нет, Филипп, – попросила она. – Умоляю тебя, встань!

Он послушался, снова взял ее на руки и завладел ее губами. Постепенно под жаром его поцелуя Катрин почувствовала, как тают ее последние силы. Казалось, Филипп снова обрел свою магическую власть над ней, которая привязывала ее к нему.

Поздно ночью, когда Филипп после всех волнений наконец уснул, уронив голову на грудь молодой женщины, все еще прижимая ее к себе, она лежала с открытыми глазами, вглядываясь в глубину комнаты. Она находилась в том полубессознательном состоянии, которое позволяет разуму уйти от действительности и заглянуть в будущее. Никогда еще Филипп так не любил ее, как в этот вечер. Казалось, он никак не мог насытиться. Это были самые прекрасные и самые пылкие часы их любви. Почему же Катрин казалось, что они были последними, хотя она и поклялась вернуться?

Ее щека прижалась к его коротким белокурым волосам. Она слегка повернула голову, чтобы лучше видеть его. Он спал сном ребенка, с обиженным выражением наказанного мальчика, что взволновало ее сильнее, чем следы его страсти. Она тихо, чтобы не разбудить, прижалась губами к его виску, где под тонкой кожей пульсировала жилка. Потом, не удержавшись, заплакала, потому что ей показалось, что в эту минуту она по-настоящему любила его, как никогда раньше.

Почувствовав, что она зашевелилась, Филипп еще крепче сжал ее в своих объятиях. Испугавшись, что он проснется, Катрин больше не двигалась. Скоро рассвет, и надо будет расставаться. На какой срок?

Катрин смутно чувствовала, что больше не принадлежала этому человеку, этому дому. Мыслями она была уже в дороге, которая вела ее к сыну и подруге…

После утомительной дороги Катрин и ее эскорт приближались к башням Шатовиллена. Какое-то тяжелое предчувствие мучило ее. В деревне, зажатой в излучине реки, с колокольни доносился погребальный звон, далеко разносившийся в холодном воздухе. На холме, среди волн тумана, виднелись черные надстройки на башнях господского замка. Крыши блестели от сырости. Катрин по привычке пыталась разглядеть яркое знамя Шатовиллена на его башне. Но увидела среди зубцов стен лишь черный стяг, вяло плескавшийся на ветру.

Она пришпорила своего коня. Хотя уже наступил день, в крепости царила тишина. Подъемный мост был поднят, у ворот не было видно ни души… Обернувшись к начальнику эскорта, выделенного ей Филиппом, юному мальчику с едва пробивавшейся бородкой, который постоянно краснел по любому поводу, она приказала ему протрубить в рог и сообщить об их прибытии. Она чувствовала сильное беспокойство. Мрачная атмосфера деревни в долине Марны действовала на нее угнетающе.

Молодой начальник эскорта выполнил приказ. Один из воинов сопровождения взял рог, висевший у него на поясе. Протяжный звук разнесся в туманном воздухе, и после третьго сигнала какой-то человек показался наверху. Катрин, одетая в тяжелый промокший плащ, вздрогнула и оглянулась на Сару, которая остановилась чуть позади. Это путешествие показалось ей бесконечным. Не раз им пришлось выдерживать стычки с бродячими бандами или просто с голодными крестьянами, изгнанными из деревень, которым приходилось бродить по дорогам в поисках пропитания, постепенно превращаясь в настоящих бандитов, чья жестокость вызывалась не столько жаждой наживы, сколько поисками еды. И Катрин очень пожалела, что с ней не было Жака де Руссе, ее постоянного охранника, который в одном из турниров сломал ногу. Молодой воин, заменивший его, был явно не на высоте положения. Но сейчас он очень решительным голосом потребовал открыть ворота графине де Бразен.

– Приехали! – прокричал кто-то сверху из башни.

Ожидание показалось Катрин бесконечным. Сидя на своем белом коне, который тоже в нетерпении бил копытом, она не сводила глаз с гигантского подъемного моста. Наконец со страшным скрипом мост опустился, открыв высокие овальные ворота с гербом наверху. Одновременно подняли решетку, и можно было увидеть лучников, бегущих к воротам. Вскоре послышался топот копыт лошадей по мосту. Катрин первая проехала по мосту и, миновав ворота, очутилась во дворе, посреди которого возвышалась громада башни. Затем направилась к жилому дому с изящными овальными окнами. На пороге его появилась женщина в черном с головы до ног. Катрин не сразу узнала в этой согбенной фигуре свою подругу…