Более того, некоторые места Священного Писания
в эти тяжелые эпохи получали новое толкование в духе жажды мести, которого они
в эпоху написания вовсе не имели. О поступке Симеона и Леви, вероломным образом
истребивших население целого города, в Библии (Gen. 34, 30, 44, 5 слл.)
рассказывается с укоризной, как о пятне на всем их потомстве; в книге же Юдифи,
написанной в эпоху еврейских преследований, этот вероломный проступок
прославляется как акт патриотизма и достойный пример для потомства: «О Бог
моего предка Симеона, давший ему в руку меч для мести иноверцам» (Юдифь 9, 2,
см. комм. Каутцша).
Но даже в эти эпохи гонений жажда мести
никогда не претворялась в дело. Мы уже показали (стр. 75), что восстание евреев
при Траяне было не актом мести, а актом самообороны. Если мы внимательно
вчитаемся в «дышащую свирепостью, кровожадностью и фанатизмом» (Штегелин) книгу
Эсфири, книгу, которую Лютер хотел бы исключить из библейского канона, а
Гутшмид назвал «крайне глупой и безнравственной» (см. Stahelin о. с., 21 пр.
1), то увидим, что все эти оценки являются результатом умышленного замалчивания
отдельных подробностей книги, в результате чего получается заведомо
неправильная передача содержания ее.
Действительно, почти во всех научных трудах, в
которых излагается содержание этой книги, вплоть до новейшей работы Oesterley
(The book of the apocryphe, London, 1916, 398 слл.), говорится, что по просьбе
Эсфири персидский царь в отмену указа об истреблении евреев издал новый указ об
избиении евреями неевреев. (»The King issuies another proclamation, at Esther's
request in which power is granted to the jews to pillage and slay their
enemies», Oesterly, 399). Если бы дело обстояло так, то Гутшмид был бы
совершенно прав, это – совершенно неправдоподобно, глупо и безнравственно.
Но в тексте Эсфири читается нечто совершенно
иное. 8,11 – в подлиннике: Царь позволил евреям во всех городах собраться и,
защищая свою жизнь (wela'amod'alnaphsam, ihr Leben zu verteidigen, Kautsch, ap.
Dn. 12), уничтожить, убить, истребить все те толпы народа (kol-chel'am, alle
Volkchaufen, Kautsch) в провинциях, которые проявят враждебность к ним
(hassarim 'otham – von denen sie befehrdet wurden, Kautsch), вместе с женами и
детьми, а также разграбить их имущество…
Это же место в переводе (вернее – пересказе)
Септуагинты: «Царь позволил евреям в своих городах организоваться по своим
законам (khresthai tois nomois auton весьма произвольный, тенденциозный перевод
слов lehaqahel – собираться, оправдываемый тем, что уже в Библии qahel (кагал)
часто означает „еврейская община“), организовать самооборону (boethesai autois
– autois в см. heautois, как обычно в Септуагинте) и поступить со своими
врагами и противниками, как им заблагорассудится (умышленное смягчение более
жестоких выражений подлинника; умышленно вычеркнуто указание о женах, детях и
имуществе).
Дубликат этого места в греческом добав. к этой
главе книги Эсфири в указе Артаксеркса: «Вы поступите правильно, если не
исполните указа, посланного вам Аманом, сыном Амадаты… и если вы выставите
копию этого письма повсюду вместе с объявлением, что евреям разрешается
организовываться по своим законам и организовать самооборону (kai synepiskhyen
autois = heautois), дабы во время погрома (kairo thipseos) они могли
обороняться против нападающих на них (epithemenous autois amynontai).
9, 16: Равным образом и остальные евреи,
жившие в подчиненных царю провинциях, собрались и, защищая свою жизнь (we'amod
'al-naphsam; heautois eboethoun LXX) отмстили своим врагам и убили 75 000
из числа ненавидящих их; но к добыче не протянули своих рук.
Почему Ахащверош не отменяет попросту своего
указа, а только разрешает евреям организовать самооборону? Один из лучших
знатоков Библии Драйвер (S. R. Driver, An introduction to the literature of the
Old Testament, Edinbourgh, 1898, p. 480—481), один из немногих, правильно
понявших нашу книгу («the edict permits the Jews to defend themselves against
their assailants») объясняет это вместе с автором книги тем, что по персидским
законам однажды изданный указ уже не может быть отменяем.
Так объясняется причудливость этого рассказа с
точки зрения фабулы, но внутренняя причина этой особенности психологическая:
даже когда еврей хочет, хоть в воображении, упиться местью гонителям, дух его
настолько выдрессирован многовековыми гонениями, что эту месть он может
представить себе только в таком виде: толпы погромщиков уже выходят на улицу,
чтобы «проявить свою враждебность к евреям»; но, вследствие того, что, противно
обычному положению дел, нападающие лишены правительственной поддержки, с
которой евреи бороться бессильны, а евреям разрешена самооборона, они выходят
навстречу погромщикам и, защищая свою жизнь, истребляют их, не щадя, правда, в
своей мести женщин и детей, но гордо отворачиваясь от имущества погромщиков, дабы
не уподобиться им.
Прежде всего, что касается чувства мести к
женщинам и детям (здесь и в псалме 137), то, чтобы парализовать рассуждения о
специфически-еврейской («шейлоковской») жестокости, процитирую для примера
продукт греческого правового сознания, теосский закон V в. до Р. Х. (C. J.
G. 3044 – Hicks and Hill, A manual of greek hist. inscriptions, Oxford, 1901, ь
23):
«Того, кто приготовляет яды… казнить и самого
и все его потомство… Того, кто препятствует ввозу хлеба в Теос… казнить и
самого и все его потомство… Того, кто злоумышляет против Теосского государства…
казнить и самого и все его потомство!!» Итак, здесь повинна психология
античного человека вообще, а не евреев в частности. Впрочем, если мы сравним
подлинник с Септуагинтой, то увидим, что первобытная яркость ощущений в
подлиннике уже оскорбляла нравственное чувство александр. евреев: в переводе
нет ни слова о женах и детях погромщиков, свирепое «уничтожить, убить и
истребить» заменено культурным, эвфемистическим выражением.
С другой стороны, мы видим, что перманентные
погромы сделали право самообороны одним из основных, предъявляемых
правительству требований. Постоянная угроза погрома делала самооборону одной из
главных задач автономных еврейских общин: только это дает нам ключ к пониманию того,
для чего в перевод и в добавленный к переводу царский указ как будто без
всякого отношения к содержанию книги вставлено разрешение «организоваться по
своим законам».
Действительно, во время погрома 38 г.
погромщики и правительственная власть ищут в еврейских домах оружие: именно
ввиду связи самообороны с еврейской автономной общиной правительства всячески
боролись с самообороной, считая ее политически опасной организацией.
Естественно, что евреям, и не без некоторого основания, казалось, что разрешение
национальной самообороны – лучший способ борьбы с опасностью погрома, и
поэтому, горя жаждой мести, они мечтали… о легальной самообороне. Итак, от
«кровожадной мстительности» не осталось ни следа.