Легкий привкус измены - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Исхаков cтр.№ 25

12

Может, подойти к ней и сказать: "У меня, видишь ли, отец очень строгий, он тоже учитель, директор школы - не нашей школы, другой, но это все равно, директор всегда главнее рядового преподавателя, к тому же если он еще и отец, - так вот мой строгий отец не разрешает мне встречаться с девочками". И самое смешное, что это будет правда. Если его отец узнает, что Виктор встречался с несовершеннолетней девочкой... Если он хотя бы на миг поверит, что он что-то такое сделал с ней...

Не знаю, думал Виктор, что он со мной сделает.

Хотя скорее всего ничего такого не сделает. Не ударит его кулаком, не влепит пощечину. Однако если узнает о его проказах с малюткой - не простит до самой смерти.

Смерть... Нет, о своей смерти не думал тогда Виктор как о избавительнице. И в мыслях не было что-нибудь сделать с собой, он был слишком рациональным, слишком плотским, весь от мира сего, чтобы сознательно причинить себе вред, но если бы он когда-нибудь с кем-нибудь решился быть совершено откровенным, то признался бы, что не раз представлял себе, как милосердный несчастный случай обрывает жизнь ничем не примечательной девочки, ученицы девятого "В" - одной из учениц, их там и без нее достаточно много останется - и разом избавляет его от страха и угрызений совести. Он бы сумел достойно держаться на ее похоронах, сумел бы найти продуманные и вместе с тем идущие от сердца слова утешения для ее родителей... и может быть, мелькнула на благородном траурном фоне непрошеная проказливая мыслишка, постарался бы утешить мамочку, помочь ей скрасить горестные дни, как ни один на свете муж, тем более такой простой, от сохи, любитель пива и болельщик "Спартака", помочь не в силах.

Ох, подумал он с тоской, мне бы сейчас женщину - нормальную женщину, взрослую, средних размеров, чтобы не в гольфиках и не в юбчонке выше колен, замужнюю, разведенную, с ребенком, даже старую деву - все равно! Лишь бы уткнуться в нее, зарыться носом в горячую подмышку, надышаться ее запахами, положить голову на колени, и чтобы она молча гладила меня по волосам - и главное, чтобы простила, простила за все, ни о чем меня не расспрашивая, как прощала когда-то мама, как могла бы простить К. - но не захотела простить, прогнала прочь, нашла себе другого мужчину, и вот я теперь один на один с этой девочкой и чувствую себя перед ней таким слабым, таким безоружным, будто это она - учительница химии, а я - ученик девятого "В", не выучивший урока...

13

В конце концов он не выдержал: подошел к стоящей с невинным видом девчонке и нарочито резко, почти грубо сказал ей:

- Пошли! Нам нужно поговорить.

- О чем? - удивленно подняла она брови.

- Ты знаешь о чем. Не притворяйся!

- Понятия не имею. Не о чем нам с тобой говорить...

Это нечаянное, а может быть, умышленное "с тобой" прозвучало излишне громко, и две или три головы повернулись в их сторону, две-три одноклассницы посмотрели на новенькую с интересом. Такого от нее не ожидали. Тихоня-тихоней, ни с кем в классе до сих пор не подружилась, на мальчишек ноль внимания, они отвечают ей тем же - а тут на тебе, с самим Виктором Сергеевичем на ты! Интере-есно получается...

- Пошли!

Он еле удержался от соблазна схватить ее за руку, завернуть за спину, как милиционер карманнику, причинить боль, подчинить себе, заставить.

- Ну пойдем, если ты так хочешь... - как-то двусмысленно сказала она и пошла за ним следом.

Он привел ее в кабинет химии, тщательно запер дверь - и когда обернулся, она уже сидела на парте, широко расставив ноги, и, задумчиво глядя на него широко распахнутыми глазами, неумело заведя за спину руки, расстегивала кружевной белый лифчик, который казался еще ослепительнее на фоне загорелой дочерна кожи. Белая кофточка лежала рядом, и трогательно, по-детски свисали длинные рукава с кружевными манжетами, почти доставая до полу.

Когда он увидел ее грудь - такую нежную, такую белую на фоне загара, с такими розовыми доверчивыми сосками, он зарычал и непроизвольно облизал пересохшие губы - и тут только сообразил, что разглядывает ее грудь почти вплотную, с расстояния метра, не более, но каким образом он проделал путь от дверей, как оказался в опасной близости от нее, этого он ни тогда, ни в последствии понять не мог. Он готов был поклясться на Библии, на Коране, на учебнике химии Глинки, что не он подошел, а его передвинуло, переставило с места на место каким-то фантастическим образом - и конечно же, он и не думал протягивать эти дурацкие руки, чтобы коснуться этой нежнейшей груди.

- Не надо, - сказала она спокойно.

И он вдруг понял, он поверил, что ей действительно не надо. Не хочет она, чтобы он к ней прикасался. Раньше, на озере, хотела, он чувствовал это. Млела в его крепких объятиях. Воображала себя прекрасной и желанной. Ждала со страхом и надеждой, когда он придавит ее к песку своим крепким мускулистым телом и овладеет ею. Не дождалась. И теперь не хочет его. Даже сейчас, продолжая раздеваться перед ним, она его не хочет.

- Чего же ты хочешь? - с трудом ворочая пересохшим языком, спросил он.

- А правду говорят, что ты фотографией занимаешься? Что ты девочек голых снимаешь?

- Не голых, а обнаженных, - поправил он взрослым, учительским тоном. - И не девочек, только натурщиц. Которые профессионально позируют. За деньги. Но у нас в городе таких нет, только в Свердловске.

- А меня сфотографируешь?

- Так ты этого хочешь? - Ему показалось, что он увидел впереди небольшой просвет. Небольшой, но вполне различимый. 6х9. Или 9х12. Если она только этого хочет... - Если я сфотографирую тебя, ты перестанешь преследовать меня? Не будешь подкарауливать на переменках?

- А разве я подкарауливаю? Больно надо...

Актриса она была никакая. Но она и не хотела обмануть. Напротив, всем своим видом она ему показывала: ну конечно, я тебя преследую, ну конечно, подкарауливаю тебя на переменках, - а ты чего хотел, гадкий соблазнитель малолетних?..

- Да или нет?

- Какой ты скучный... - Она деловито взяла лифчик и стала одеваться. Застегни пожалуйста, - подставила доверчиво спину.

Он дрожащими пальцами застегивал тугой крючок, когда дверь кабинета вдруг быстро и с шумом распахнулась...

14

На этом все могло для Виктора кончиться. Если бы директриса дала ход делу. Если бы узнали родители девочки. Если бы кто-то из тех, кто воочию видел, как Виктор расстегивал крючки лифчика (поди докажи, что не расстегивал, а застегивал - ведь на ней больше ничего не было, даже трусиков! если бы одевалась, наверное, с них бы начала), проболтался. Если бы наконец одна из тех, кто видел, не решилась прийти ему на помощь. Вылетел бы из школы с волчьим билетом, это в лучшем случае, и благодарил бы бога, если бы ее папа с мамой, инженер и стоматолог, не потребовали завести уголовное дело. "Только ради ваших замечательных родителей, Виктор Сергеевич, - сказала ему директриса. - Только чтобы позор не коснулся наших замечательных педагогов, нашей гордости, нашей славы..."