Звук доносился до меня через микрофон видеокамеры лишь с небольшим усилением – достаточным, чтобы нормально слышать.
"Уилл! О, Уилл Трона! Давай потолкуем".
Это был голос стрелявшего.
– Запись выключена, – ответил Берч.
– Не похоже.
– Поверни эту штуковину мордой к стене, если не веришь, – предложил Одеркирк. – И выруби ее.
Гэйлен взглянул на камеру, снял плащ и, свернув его, завесил объектив и микрофон.
– А кто там за зеркалом?
– Никого.
Дыхание у меня участилось, я наблюдал за ним, пытаясь успокоиться и сосредоточиться.
Он был высокого роста с бронзовой кожей и необычайно интересным лицом. Широкие скулы, выразительные кожные складки, полные губы. Настороженные и очень живые глаза. На нем был темно-синий костюм, серебристо-голубая шелковая рубашка с серебристо-синим шелковым галстуком. На запястье виднелись часы "Ролекс" или их копия.
В комнате для допросов стоял стол с четырьмя стульями по бокам – все было надежно привинчено к полу. Когда-то они были выкрашены светло-коричневой краской, которая со временем облупилась на углах, обнажив металлическую основу. На крышке стола виднелись шрамы от сигарет, оставшиеся еще с тех времен, когда при допросе разрешалось курить. Несколько лет это было запрещено, но работники управления решили оставить эти следы, рассчитывая, что напоминание о невозможности закурить может сделать сговорчивее некоторых из допрашиваемых подонков.
Под крышкой стола напротив стула номер четыре была установлена кнопка для управления рабочей видеокамерой, но Рик уже включил ее снаружи.
– Присаживайся, Джон, – предложил Рик Берч.
Гэйлен выбрал стул, стоявший в стороне от ложной камеры. Стандартная реакция. Зато это позволило яснее рассмотреть его лицо на мониторе и через зеркало.
Одеркирк остался стоять, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Берч, достав блокнот и ручку, сел напротив Гэйлена.
– Итак, Джон, о событиях вечера той среды, – начал Берч. – У нас есть свидетель убийства Уилла Троны. Он сообщил, что это дело рук "Кобровых королей".
– Вот с ними и разбирайтесь.
– С кем именно?
– Меня там не было.
– Так. И где же ты был?
– С женщиной.
– Хотелось бы узнать имя и номер телефона.
Гэйлен посмотрел сначала в моем направлении, потом на Одеркирка и снова на Берча.
– Держу пари, все это у вас уже есть. Не так ли?
"О, Уилл Трона!"
Берч сидел, откинувшись назад и постукивая ручкой по столу.
– Мы располагаем подробным описанием человека, стрелявшего тем вечером. И оно очень напоминает тебя. Что ты на это скажешь? – Берч снова заглянул в свой блокнот. – Высокий, среднего телосложения, длинное пальто или плащ. Темнокожий, возможно, афроамериканец. Правша. Низкий голос.
Пока Берч это читал, Гэйлен не спускал с него взгляда. Потом дважды слабо кивнул.
– Под это описание подойдет много людей.
– Не совсем так. Пять парней в длинных плащах? Какой прок устанавливать свою отличительную марку, если ей не пользоваться? Пять парней в длинных плащах – это и есть пять "Кобровых королей".
– Не знаю, не был там.
– А кто был? Помоги разобраться.
Гэйлен ухмыльнулся.
Хлопнув дверью, Одеркирк вышел из комнаты.
– Послушай, Джон. Я доберусь до всех твоих приятелей. До каждого. И как следует их потрясу. Крепко потрясу. И если тебе что-нибудь известно о том вечере, лучше выкладывай прямо сейчас. В противном случае это будет оказание сопротивления правосудию и потянет на срок от трех до пяти лет. Подумай о трех годах без той девицы, с которой ты виделся две недели назад. О трех годах без женщин вообще. Если ты, Джон, собираешься что-либо скрыть от меня, тебе придется дорого за это заплатить.
Гэйлен ответил Рику пристальным взглядом.
В мой наблюдательный пункт вошел Одеркирк.
– Это тот парень?
– Да. Такой голос невозможно спутать.
– Мы не можем задержать его только по голосу, Джо. А как насчет лица?
Я с трудом сдерживался, чтобы не ворваться в комнату, где проходил допрос, и самому не разобраться с этим Джоном Гэйленом.
– Его лицо скрывал туман. Но голос-то он скрыть не мог.
– Очень жаль. Хотя, на мой взгляд, он вполне мог замочить двух приятелей, чтобы прикрыть свою модно задрапированную задницу.
– Спроси его, знает ли Сэмми Нгуен о его отношениях с Бернадетт Ли.
– Той крошкой с фотографии?
– Ну да. Это подруга Сэмми. Он не расстается с этим снимком в своей камере. Он арестован за убийство, и у него полно приятелей на свободе.
– Схвачено.
Мы смотрели, как Берч продолжал допрос.
– Джон, может, это был и не ты с ребятами. Возможно, эти пятеро парней пытались "косить" под твою команду. Хотя не очень в это верится, не так ли? Все указывает на тебя. У нас по крайней мере один свидетель – но очень надежный. А другой – пока в больнице. Као вполне может расколоться, ты понимаешь. Такой горячий молодой человек. И он будет рад кое-чем с нами поделиться, согласен? Нам известно, как ты подстрелил его. Прекрасный свидетель, который все видел.
– Я не стреляю в друзей. Может, вы сами этим занимаетесь.
– Брось, Джон. Встань на место бедного Као, преданного собственным дружком. А если он откажется, расколем кого-нибудь из твоих парней помоложе или жаждущего срочно "ширнуться". Того, кто любит тебя не так сильно. А если уж твое имя всплывет, то держись – утопим в дерьме. Но пока у тебя есть возможность спастись, а заодно помочь нам.
– Помочь вам? Вполне веский повод отвалить отсюда, – ответил Гэйлен.
– В любое время. Дверь открыта. Откуда ты знаешь Уилла Трону?
Гэйлен тряхнул головой.
– Никогда не знал и не знаю.
– А вот сам Уилл Трона утверждал другое.
– Вам удалось его оживить?
– Я читал его ежедневник.
Последняя фраза заставила Гэйлена на секунду задуматься.
– Уж не хотите ли сказать, что он приглашал нас на ленч в ресторан "Ритц"?
– Никаких имен, Джон. Просто "Кобровый король" тот и "Кобровый король" этот.
Лицо у Гэйлена застыло.
– Возможно, это просто был кто-то из его приятелей.
Я знал, что Берч все это выдумал, потому что сам сделал копии всех страниц календаря и расписания встреч перед тем, как передать ему.