Красный свет - читать онлайн книгу. Автор: Т. Джефферсон Паркер cтр.№ 63

– Это большая нагрузка для ребенка.

Эван пожал плечами:

– Да, но они любили меня. Они были какими-то сумасбродными, видимо, совершенно неправыми в отношении друг к другу, но меня любили, и я это знал. Были не такими уж скверными родителями. Я не отрицаю этого и не жалуюсь. Когда возникала необходимость, они стояли за меня.

– Я слышала, у Джима была репутация бабника, – неуверенно произнесла Мерси.

Глаза Эвана сузились, он помрачнел.

– Когда мать умирала, отец сидел у кровати, держал жену за руку. Я за другую. Он пережил ее почти на двадцать лет, и у него никогда не было любовницы. Я не знал ни об одной, хотя видел его часто. Мы были близки. Общались. Кто сказал тебе такое о нем?

Мерси уже в который раз пожалела, что не держала язык за зубами. Сдуру ляпнуть такое, притом у могилы человека! Подумала, что в аду есть особое место для людей, повторяющих одни и те же ошибки. Видимо, она сможет руководить управлением к пятидесяти восьми годам.

– Эван, не важно.

– Для меня важно. Передай своему осведомителю, пусть сядет на раскаленную кочергу или придет ко мне. Я ему вправлю мозги.

– Хорошо, скажу.

Эван вздохнул:

– За мертвых никто не заступается. Мы должны делать для них хотя бы это.

– Да.

Мерси прислушалась к шуму ветра в ветвях. Закодированные тайны, подумала она. Если разгадать код, весь мир можно было бы загнать в ящик.

Нужно положить все это в ящик и выбросить его.

Нужно ли?

– Твой отец рассказывал когда-нибудь о деле Бейли? – спросила Мерси.

О'Брайен чуть удивленно посмотрел на нее:

– Немного. Отец не говорил о служебных делах. До самой смерти.

– Патти Бейли была одной из причин тех драк?

– Да, какая-то Бейли упоминалась.

– Он знал ее?

– Не помню, Мерси. Те воспоминания уже стали смутными. Мне приходилось о многом думать после того, как отец покончил с собой. Это произошло почти пять лет назад. Я думал о нем, о матери. И ни на секунду не вспоминал о Патти Бейли. Понимаешь меня?

– Эван, почему он это сделал?

– Его что-то терзало. Многое в нем было сокрыто от меня. Думаю, и от всех.

Это совпадало с тем, что поняла Мерси о человеческой природе через таких людей, как Вырыватель Кошельков: невозможно полностью знать человека. О нем можно узнать многое. Но не все.

– Отец снится мне, – продолжил О'Брайен. – Постоянно. В сновидениях он жив, здоров, и мы вместе занимаемся то одним, то другим: рыбачим, запускаем модель самолета, играем в мяч. Я не люблю эти развлечения, но вижу себя проводящим за ними время с отцом.

* * *

Мерси побыла еще полчаса у могилы Хесса в одиночестве, стоя на мокрой траве и подняв воротник пальто для защиты от холодного ветра. Два года три месяца двадцать девять дней. Мерси вспоминала Хесса, и сердце у нее щемило; думала о Майке, и оно сжималось; размышляла о Патти Бейли и Обри Уиттакер, и сердце ныло. Ей казалось, что внутри у нее вырастают какие-то темные лозы, стараются опутать ее сердце. Мать всегда называла его «твое маленькое сердечко». Мерси вспомнила один ее совет: если тебе грустно, сделай кому-нибудь что-то хорошее.

Это был один из немногих дельных советов Марселлы. Мерси уже следовала ему.

Направляясь к своей машине, она позвонила Саморре на сотовый телефон. Голос Пола звучал спокойно. Мерси сказала, что хочет поговорить с ним с глазу на глаз.

– Приезжай, – промолвил он. – Я дома, переставляю мебель.

И назвал адрес.

* * *

Саморра жил на Фуллертонских холмах, в доме, выстроенном в испанском стиле, к нему вела длинная подъездная аллея. Мерси остановила машину и осмотрела высокие пальмы у гаража, двор с фонтаном и скамейками вокруг, большой гараж на три машины, где стояла служебная машина Саморры, фургон последней модели и ярко-красный «БМВ» с откидным верхом.

Открыв калитку, Мерси вошла во двор: горшки с цветами и растениями, искусно размещенные на каменных плитах, бьющий фонтан, плющ у стены и не меньше десятка больших деревьев в необычном зимнем цвету. Яркие оранжево-голубые головки, казалось, наблюдали за ней, пока она шла ко входу.

Саморра открыл дверь до того, как Мерси постучала.

– Красивое место, – улыбнулась она.

– Джанин содержала его в порядке. Содержит.

Саморра выглядел бледным, усталым. Одет как обычно – в брюки от костюма и белую рубашку, но она была не заправлена и заляпана бурой грязью.

– Приехала сообщить, что попросила другого напарника?

– Нет-нет. Посмотреть, не смогу ли помочь, что-нибудь сделать.

– Ну что ж, помоги мне установить больничную кровать.

Саморра повел ее по коридору, мимо гостиной с большими окнами, выходящими на задний двор, с прудом, местом для жарки барбекю и зеленой, как изумруд, лужайкой. Слева находилась кухня, не уступающая размерами всему дому Мерси. Стояла тишина. Ни музыки. Ни щебета птиц. Ни шума машин.

– Пол, какой дом!

– У Джанин есть деньги. Родительские.

– Судя по виду, вы его любите.

– Мы купили его по дешевке и реставрировали. Он был таким старым, что в подшивке потолка оказался асбест, пришлось его выдирать. Я уж думал, может, асбестовая пыль как-то попала ей в мозг, послужила причиной опухоли. Врач сказал, видимо, нет. Я спросил его, что вызвало ее появление, он ответил – рок.

– Как она?

Саморра промолчал и повел Мерси в большую комнату в дальнем конце дома. Стены были белыми, ковер кремовым, потолок казался не ниже двадцати футов. Раздвижная застекленная дверь выходила на внутренний дворик со шпалерами, горячей ванной и плавательным бассейном.

Мерси увидела прислоненные к стене большой матрац и пружинную сетку. К ним приставлена рама на колесиках. Напротив них, возле большого деревянного подголовника, стояла очень узкая кровать с металлическими ограждениями и шедшим к стене толстым электрическим проводом. К одному из ограждений была привязана контрольная панель.

Саморра нажал что-то на панели, и изголовье кровати начало подниматься. Он остановил его и поднял изножье. Потом опустил то и другое. Саморра вопросительно смотрел, как движется матрац, и Мерси заинтересовалась, что он видит там.

– Замечательно, правда?

– Ей это поможет, – ответила Мерси.

– Я решил, что стану спать на большой кровати, потому что на такой штуковине вдвоем не поместиться. Если Джанин будет спать здесь, где всегда спала, будет хорошо.