Секреты Лос-Анджелеса - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Эллрой cтр.№ 92

Что-то Мусорщик запаздывает. Перейдем к заметкам о Хадженсе.

Тело страшно изуродовано – словно поработал мясник. Подозреваемых нет – точнее, их слишком много:

Хадженса ненавидели все. Вялое расследование началось с Макса Пелтца и его коллег по «Жетону Чести» – в последнем номере «Строго секретно» Хадженс устроил громкое «разоблачение» Макса и его школьниц. Пелтц прошел проверку на детекторе лжи. прочие предъявили алиби. Между строк – Паркер считал, что убитый вполне заслужил свою участь, полому и убийцу искать не стал.

Мусорщика все нет. Эд листает перечень алиби.

Макс Пелтц проводил время с несовершеннолетней – обвинение не выдвинуто. Сценаристка Пенни Фулвейдер – дома с мужем. Алиби Билли Дитерлинга – Тимми Валберн. Декоратор Дэвид Мертенс – тяжелый эпилептик – был с Джерри Марсаласом, медбратом, сопровождающим его повсюду. Звезда сериала Бретт Чейз – на вечеринке. Там же – его «напарник» по сценарию Миллер Стентон. Никаких следов, дело закрыто. И все же именно убийство Хадженса не давало покоя Винсеннсу той страшной весной 53-го.

Подходит Мусорщик, садится напротив. Без предисловий:

– Ну что?

– Завтра встречаюсь с Паркером. Не сомневаюсь, он объявит о пересмотре дела.

Винсеннс, с усмешкой:

– Ну и чего ты рожу кроишь? Сам этого хотел – так теперь хотя бы сделай вид, что доволен.

Эд выкладывает на стол шесть стреляных гильз.

– Три из них – с твоих последних тренировочных стрельб. Другие три я получил из хранилища вещественных доказательств в Голливудском участке. Следы на всех шести совершенно идентичны. Апрель пятьдесят третьего, Джек. Помнишь стрельбу на Черамойя?

Мусорщик, схватившись обеими руками за край стола:

– Продолжай.

– Тем ломом на Черамойя владеет Пирс Пэтчетт, хотя и тщательно это скрывает. В этом доме были найдены садомазохистские игрушки. Пэтчетт – добрый знакомый Линн Брэкен, подруги Бада Уайта, имени которой ты – якобы – никогда не слышал. Ты в то время расследовал дело о порнухе, а порнуха и секс-игрушки – один бизнес. В последнем нашем разговоре ты признался, что у Хадженса был на тебя компромат, – поэтому-то ты и не находил себе места во время расследования. А теперь поправь меня, если я ошибаюсь: Брэкен и Пэтчетт знали Хадженса?

Мусорщик, впиваясь ногтями в столешницу:

– А ты догадливый… с-сукин сын! И что дальше?

– Бад Уайт знал Хадженса?

– Нет, вряд ли.

– Что есть у Уайта на Пэтчетта и Брэкен?

– Не знаю. Послушай, Эксли…

– Нет, это ты послушай. А потом ответь. Ты получил то, что хранил на тебя Хадженс?

Мусорщик, истекая потом:

– Да.

– От кого?

– От этой женщины, Брэкен.

– Как?

– Пригрозил разоблачением. Изложил на бумаге все, что знаю про нее и про Пэтчетта, все, что на них накопал. Сделал несколько копий и разложил по сейфам в нескольких банках.

– И они все еще…

– Да, они все еще в моем распоряжении. А в распоряжении Пэтчетта и Брэкен – копия компромата на меня.

Так он и думал.

– Ту порнуху, за которой ты охотился, распространял Пэтчетт?

– Да. Послушай, Эксли…

– Нет, Винсеннс, слушать будешь ты. Порножурналы у тебя сохранились?

– Да, все на депозите. Давай договоримся, Эксли. Я работаю на тебя – ты снимаешь с меня обвинение в сокрытии улик. И работу по «Ночной сове» делим надвое.

– Натрое. Нам не обойтись без Уайта.

Мотель «Виктория», номер 6. Дадли. Дот Ротштейн – огромная мужеподобная баба в комбинезоне – листает «Плейбой». Здоровенный качок прикован наручниками к стулу.

Дадли разворачивает досье.

– Ламар Хинтон, тридцати одного года. Одно обвинение в вооруженном нападении, освобожден досрочно. Работал в телефонной компании, подозревался в установке «черных» телефонных линий для Джека Уэйлена. В апреле 1953 года скрылся из города. Думаю, сынок, вполне логично будет назвать тебя матерым бандитом – и, следовательно, человеком, который, чтобы вновь стать членом цивилизованного общества, нуждается в энергичном перевоспитании.

Хинтон нервно облизывает губы, Дадли, с отеческой улыбкой:

– Ты добровольно согласился пойти с нами – это, безусловно, говорит в твою пользу. Ты не стал верещать о своих гражданских правах – это говорит в пользу твоего интеллекта, ибо, будучи умным мальчиком, ты, сынок, прекрасно понимаешь, что никаких прав у тебя нет. Моя работа – следить за организованной преступностью в Лос-Анджелесе и по мере сил удерживать ее в должных рамках. Должен тебе сказать, сынок, я обнаружил, что отличным средством убеждения в этом деликатном деле является физическое насилие. А теперь я буду задавать вопросы, а ты – отвечать. Если твои ответы меня удовлетворят, участие сержанта Венделла Уайта нам не понадобится. Итак, почему в апреле пятьдесят третьего ты покинул город?

Хинтон начинает заикаться, выбивая зубами дробь. Бад встает, подходит к нему. Тыльной стороной ладони по лицу – раз, раз, раз. Смотрит в стену – чтобы не видеть, что делает. Дот подает знак: достаточно.

Отбой. Дадли:

– Маленькое предупреждение, сынок, чтобы ты понял, на что способен сержант Уайт. Я вижу, что говорить тебе нелегко, и готов пойти тебе навстречу. Легкую задержку в ответах я готов отнести на счет твоего заикания. Вопрос помнишь? Почему ты сбежал из города в апреле пятьдесят третьего?

Хинтон, зажмурившись: «М… м… м…»

– Мы ждем, сынок. Хинтон:

– М-м-м-не н-н-н-надо б-б-ыло см-м-м-мыться.

– Замечательно. И почему же?

– П-п-просто н-н-н-неприятности. Из-за ж-ж-жен-щины.

– Извини, сынок, что-то не верится.

– Это п-п-п-правда.

Дадли кивает Баду. Тот делает вид, что собирается бить в полную силу, но в последний момент не доводит удар. Дот говорит:

– Золотко, если не разговоришься, тебя ждут куда большие неприятности. Давай, облегчи себе жизнь. Апрель пятьдесят третьего. Почему ты смылся?

За дверью переговариваются Брюнинг и Карлайл. Бад вдруг соображает: апрель пятьдесят третьего – это же «Ночная сова»!

– Вижу, сынок, я переоценил твою память. Что ж, давай помогу. Пирс Пэтчетт. Ты ведь был с ним знаком?

Бада пробирает холодная дрожь. Откуда, черт побери, он знает о Пэтчетте?

Хинтон молча рвется со стула.

– Ага, вижу, мы задели больное место.