Черная Орхидея - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Эллрой cтр.№ 43

Рамона посмотрела на меня каким-то бессмысленным взглядом, а Эммет сказал:

— Лэйси, наша прислуга, поклонница религии вуду. Ее христианской версии. Возможно, она наложила чары на корову, заключила пакт с ее чернокожим божеством, чтобы мясо было сочным и вкусным. Говоря о наших цветных братьях, каково было пристрелить тех двух негритосов, а, Баки?

Мадлен прошептала:

— Развесели его.

Эммет услышал и повторил:

— Да, парень, развесели меня. На самом деле тебе надо веселить всех богатеев, кому под шестьдесят. Тогда они могут впасть в маразм и включить тебя в число наследников.

Я засмеялся, обнажив свои лошадиные зубы, Марта потянулась за карандашом, чтобы их зарисовать.

— Я ничего такого не чувствовал. Тогда было так: или мы их, или они нас.

— А твой напарник? Тот блондин, с которым ты дрался в прошлом году?

— Ли воспринял это гораздо тяжелее, чем я.

Эммет заметил:

— Блондины — слишком чувствительные натуры. Я это знаю, потому что сам такой. Слава богу, у нас в семье две брюнетки. Они не дают нам удариться в сентиментальность. Мэдди и Рамона обладают какой-то бульдожьей хваткой, которой недостает нам с Мартой.

Только занятый едой рот удержал меня от резкого комментария. Я посмотрел на избалованную посетительницу злачных притонов, с которой собирался переспать сегодня вечером, и на ее мать, тупо улыбавшейся мне с противоположного конца стола. Желание засмеяться становилось все сильнее и сильнее. Наконец я кое-как проглотил свой кусок, но вместо того чтобы расхохотаться, выдохнул и поднял бокал:

— За вас, мистер Спрейг. За то, что вы впервые за эту неделю смогли меня рассмешить.

Рамона бросила на меня презрительный взгляд, Марта сосредоточилась на своем рисунке. Мадлен подтолкнула меня ногой под столом, а Эммет заметил:

— А что, парень, тяжелая неделя была?

Я засмеялся:

— Не то слово. Меня прикрепили к Отделу по раскрытию убийств расследовать дело Черной Орхидеи. Выходные дни отменены, мой напарник сходит по этому поводу с ума, и изо всех щелей повылезали сумасшедшие, готовые взять это убийство на себя. Над делом уже сейчас работает более двухсот полицейских. Это полный абсурд.

Эммет прокомментировал:

— Это трагедия, вот что это такое. А какова твоя версия случившегося, парень? Кто из живущих на этой планете мог сделать такое в отношении себе подобного?

Я знал, что семье неизвестно об интимной связи Мадлен и Бетти Шорт, и поэтому решил не прояснять ее алиби.

— Думаю, это был кто-то случайный. Шорт была, что называется, легкой добычей. Патологическая лгунья с сотней кавалеров. Если мы и найдем убийцу, то только благодаря счастливому стечению обстоятельств.

Эммет сказал:

— Пусть земля ей будет пухом. Надеюсь, вы его найдете, и он быстро отправится на свидание в маленькую зеленую комнатку в Квентине.

Проводя ногой по моей ноге, Мадлен, надув губки, произнесла:

— Папа, ты не даешь никому и слова вставить. И заставляешь Баки отрабатывать ужин.

— А что, я должен отрабатывать ужин, а? Я и так кормлю вас всех.

Глава семейства не на шутку рассердился, что было видно по его побагровевшему лицу и по тому, как остервенело вонзал в мясо вилку. Желая узнать о нем немного больше, я спросил:

— А когда вы приехали в Соединенные Штаты? Эммет сразу же просиял:

— Я спою для всякого, кто захочет послушать мою версию арии Удачливого Иммигранта. А что за фамилия — Блайкерт? Голландская?

— Немецкая, — ответил я.

Эммет поднял свой бокал.

— Великий народ — немцы. Гитлер, конечно, зашел слишком далеко, но помяните мое слово, когда-нибудь мы, возможно, пожалеем, что не объединились с ним в борьбе против красных. А из какого места в Германии ты родом?

— Мюнхен.

— Ах, Мюнхен. Я не удивляюсь, почему твои родители уехали оттуда. Если бы я родился в Эдинбурге или в другом цивилизованном месте, я бы до сих пор носил шотландскую юбку. Но я родом из забытого Богом Эбердина, поэтому сразу после Первой мировой приехал в Америку. Во время той войны я убил немало твоих доблестных соотечественников. Но ведь они хотели убить меня, так что у меня есть оправдание. Ты видел в гостиной Балто?

Я кивнул. Мадлен застонала, Рамона Спрейг поморщилась и вонзила вилку в картофелину. Эммет продолжил:

— Мой старинный друг, чудак Джорджи Тилден, сделал из него чучело. У старины Джорджи была масса всяческих талантов. Во время войны мы с ним служили в шотландской части, и я спас ему жизнь, когда несколько твоих доблестных соотечественников, озверев, стали колоть нас штыками. Джорджи обожал кино, ему нравилось ходить в кинотеатры. Когда после окончания военных действий мы возвратились в Эбердин и увидели, что это была за дыра, Джорджи убедил меня поехать с ним в Калифорнию — он очень хотел сниматься в немом кино. Без меня он был как без рук, сам мало чего стоил, поэтому, послонявшись по Эбердину и убедившись, что там нам ничего не светит, я сказал ему: «Ладно, Джорджи, Калифорния так Калифорния. Может быть, мы там разбогатеем, а если и нет, то, по крайней мере, потерпим неудачу в краях, где всегда светит солнце». Я вспомнил отца, приехавшего в Америку в 1908 году. У него тоже были наполеоновские планы, но, женившись на первой попавшейся немецкой эмигрантке, он успокоился и всю жизнь горбатился на «Пасифик Газ энд Электрик».

— Что было дальше?

Эммет Спрейг постучал вилкой по столу.

— Постучу по дереву, но это было удачное время для приезда. Голливуд тогда представлял непаханное поле, но вот немое кино переживало свой расцвет. Джорджи устроился осветителем на студию, а я нашел работу по строительству отличных домов — отличных и дешевых. Я жил за городом и вкладывал все заработанное в свой бизнес, затем стал брать кредиты в банках и у ростовщиков, которые были не прочь дать мне в долг, и начал покупать отличную недвижимость — отличную и дешевую. Джорджи познакомил меня с Маком Сеннетом, и я помог Маку построить несколько декораций к фильмам в его павильоне в Эдендейле, а потом попросил у него кредит на покупку очередной недвижимости. Старина Мак разглядел во мне хваткого парня, потому что сам был таким. Он дал мне кредит с условием, что я помогу ему в постройке жилого микрорайона — Голливудленд — прямо под этим жутким тридцатиметровым указателем, который он установил на горе Ли, для того чтобы рекламировать дома, которые он собирался там строить. Старый Мак умел считать деньги. Для строительства этих домов он привлекал актеров массовки и, наоборот, для участия в массовке брал строителей. После десяти-двенадцатичасового рабочего дня на съемках фильма про кистоунских копов, я отвозил актеров на стройку Голливудленда, и они работали там еще по шесть часов при искусственном освещении. В нескольких фильмах меня даже упомянули как ассистента режиссера. Старина Мак таким образом благодарил меня за то, что я помогал ему эксплуатировать его рабов.