Метроленд - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Сафонов cтр.№ 55

Но по мере того как они продвигались вперед, в тоннеле и впрямь становилось светлее. Теперь Гарин четко видел контуры мужчины, идущего впереди.

Он был ему благодарен за то, что мужчина больше заботился о Ксюше, чем о себе. Но его сильно смущала неизвестная причина такой заботы.

Ведь, если бы Гарин был один, без дочери, этот мужчина вряд ли вызвался бы ему помогать. Значит, все дело в Ксюше. Но почему? Откуда такая любовь к незнакомому ребенку?

«Брось, Гарин, – говорил он себе. – Не надо думать о человеке хуже, чем он есть. Разве Михаил не относился к ней точно так же?»

Воспоминание о толстяке заставило его сердце болезненно сжаться. Как он? Сумел ли выбраться?

«Я вам верю», – сказал толстяк. И еще он сказал: «Я не умею плавать».

Сознание того, что он бросил человека, не давало Гарину покоя. Сколько он ни пытался списать свое поведение на сложившуюся ситуацию, но так и не мог до конца себя оправдать.

Этот мужчина, которого он, спас, заставил Гарина забыть о Михаиле. «Ну а что я еще мог сделать?» – подумал Гарин и удивился, как вяло сейчас звучит его обычное оправдание.

Последние годы он только и делает, что оправдывается: перед Ириной за то, что не мог толком обеспечить семью; перед Ксюшей за то, что многие простые и вполне естественные радости оставались для нее недоступны – все по той же причине; перед самим собой, наконец, за то, что был мямлей и предоставил жизни идти своим чередом, не пытаясь в ней хоть что-то изменить.

«Ну а что я могу сделать? Что мне, воровать, что ли?» – говорил он, считая, что одним этим решает все возникающие проблемы. Ерунда! Проблемы оставались проблемами, потому что Гарин оставался Гариным.

Но сейчас где-то внутри него возник такой сильный и неожиданный протест против своей привычной фразы, что он чуть не задохнулся от злости.

«Что я мог сделать? Да все, что угодно! Даже больше, если кто-то и мог что-то сделать, то только я! Я один! И не сделал!»

Мысли его вновь переключились на мужчину, шедшего первым.

«Вся разница между нами в том, что он может твердо сказать: я – первый! А я – не могу!»

Да, он спас этого человека. То есть смог. И мужчина помог ему. Но Гарин сильно сомневался, что он сделал это как ответную любезность.

Мужчиной двигали совсем другие побуждения, которые Гарин не понимал.

Почему-то именно это не давало ему покоя. Наверное, он боялся и подсознательно ждал момента, когда мужчина обернется и скажет: «Все, хватит! Я отчаливаю, а дальше карабкайся сам!» Ведь сказал же он что-то подобное Михаилу.

Гарин был готов к такому повороту событий, но главный вопрос – почему? – так и остался бы невыясненным.

Гарин собрался было спросить мужчину, сказать что-то вроде: «Я, конечно, понимаю, сейчас не время и не место, но все-таки… Почему это вы, уважаемый, так ревностно заботитесь о моей дочери? И о чем вы разговаривали с ней, сидя в вагоне? И что за дурацкие вопросы – кто на кого похож? На маму или на папу? И?»

Было что-то еще, ускользнувшее из сознания, как ключ от двери сквозь дырку в кармане. Что-то еще заставило Гарина насторожиться, вот только он не мог вспомнить что…

«Он сказал… Он сказал…»

Мужчина вдруг выкинул вперед правую руку:

– Фу! Кажется, выбрались!

Гарин посмотрел через его плечо и увидел свет, играющий на стенках тоннеля. Бледный электрический свет. Самое приятное и долгожданное зрелище.

Они, не сговариваясь, ускорили шаг.

– Как Ксюша? – хрипло спросил мужчина.

– Рука болит, – хнычущим голоском произнесла дочь.

– Ничего, девочка! Мы уже вышли! Потерпи еще маленько! – бодро выкрикнул мужчина.

Теперь он почти бежал, и Гарин удивился – как ему удается так быстро передвигаться? Со сломанной-то ногой?

Через минуту они вышли из тоннеля.

Гарин подошел к платформе.

– Слезай, принцесса!

Ксюша встала на ноги и отошла от края.

– Сейчас я залезу и помогу тебе! – сказал Гарин, обращаясь к мужчине. Тот не ответил.

На станции вполнакала горели светильники, и Гарин попытался еще раз внимательно рассмотреть незнакомца. В вагоне тени, отбрасываемые факелом, искажали черты лица.

Гарин понял, что никогда его раньше не видел. Ни в жизни, ни на фотографии. Но странное чувство, что мужчина его откуда-то знает, напротив, только усилилось.

Гарин кряхтя забрался на платформу и протянул мужчине руку.

– Залезай!

Тот будто колебался – брать ему протянутую руку или нет. Правда, длилось это недолго. Мужчина обхватил гаринское запястье и, упираясь здоровой ногой в стенку, рывком бросил тело вверх.

Гарин подхватил его за воротник и вытянул на бетонный пол.

Это было непередаваемое, ни с чем не сравнимое ощущение – вновь почувствовать под ногами твердую опору. Только сейчас Гарин понял, как же он, оказывается, устал.

Он посмотрел на мужчину; видимо, ему досталось не меньше, а может, даже и больше. Он лежал на спине, не делая попыток подняться.

– Сейчас, принцесса… Немного передохнем и пойдем дальше, – Гарин обернулся, отыскивая глазами Ксюшу, и не увидел ее.

– Ксюша! – заорал он и бросился вперед.

Краем глаза он успел отметить, что его крик мгновенно поднял мужчину на ноги; тот вскочил, как ошпаренный, и побежал еще быстрее Гарина.

– Я здесь, – раздался тонкий голосок невдалеке.

– Где? – Гарин пошел на голос.

Из-за колонны, стоявшей на другой стороне платформы, показалась дочь.

– Здесь. Я смотрела.

– Куда? – Гарин подошел ближе и все понял.

Параллельный путь был почти свободен от воды. Она плескалась на самом дне желоба, проложенного между рельсами.

Он поразился – почему ему самому не пришла в голову такая простая мысль. Но еще больше его поразила реакция незнакомого мужчины.

– Фу, как ты меня напугала, девочка! Не делай так больше. Не делай так больше никогда! – сказал он.

Гарин стоял, тупо соображая, что означает это «никогда». Мужчина говорил так, словно не собирался расставаться с Ксюшей.

Незнакомец доковылял до его дочери («моей дочери!») и осторожно коснулся ее плеча.

– Ты права, – говорил он, будто не замечая, что Гарин стоит рядом. – Мы пойдем здесь. Умница. Умница…

– Эй! – спросил ошеломленный Гарин. – Что здесь происходит?

Мужчина, казалось, только сейчас вспомнил о его существовании.

– Что происходит? – переспросил он. – Нам надо выбираться – вот что происходит. Поэтому давай не рассиживайся. Пошли!