Голливудский участок - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Уэмбо cтр.№ 73

После пяти часов Фарли так и не пришел и не позвонил. Олив устала и очень хотела есть. Она вспомнила, как Мейбл говорила, что оставит ей ужин, и ей захотелось помочь ей приготовить еду, если она позволит. Хорошо было бы поужинать и поболтать с ней.

Когда она пришла к Мейбл, старуха очень обрадовалась.

— Извините, Мейбл, — сказала Олив. — Я не смогла найти Тилли.

— Не беспокойся, дорогая. Она объявится. Она всегда приходит домой. Все-таки Тилли наполовину дикая кошка. У нее цыганская душа.

— Хотите, я помогу приготовить ужин?

— О да. Если пообещаешь остаться и поужинать со мной.

— Спасибо, Мейбл. С удовольствием.

— Потом мы сыграем в джин-рамми. Если не знаешь правил, ничего страшного, я тебя научу. Я знаю о картах все. Не помню, рассказывала ли я тебе, что в свое время хорошо зарабатывала, предсказывая судьбу? Это было шестьдесят пять лет назад.

— Правда?

— Правда. Есть определенные юридические тонкости насчет предсказания судьбы, которые я не соблюдала. Меня дважды арестовывали и доставляли в Голливудский участок за несоблюдение этих дурацких тонкостей.

— Вас арестовывали? — Олив не могла скрыть удивление.

— О да, — сказала Мейбл. — Я была своенравной девушкой в свое время. Старый полицейский участок был восхитительным зданием. Его построили в 1913-м, в год, когда поженились мои родители. Когда я родилась, меня назвали в честь звезды немого кино, Мейбл Норманд. У меня не было ни братьев, ни сестер. Знаешь, я встречалась с полицейским из Голливудского участка. Он был один из тех, кто арестовал меня во второй раз. Он и убедил меня бросить предсказывать судьбу за деньги. Его убили на войне. Через неделю после высадки союзников в Нормандии.

Олив обожала слушать рассказы Мейбл о старом Голливуде, и ей очень не хотелось прерывать ее, но она вспомнила о Фарли и сказала:

— Мейбл, позвольте я сбегаю домой и оставлю Фарли записку, чтобы он знал, где я. И сразу вернусь!

— Только поскорей, дорогая, — сказала Мейбл. — Я расскажу массу историй о золотом веке Голливуда. И мы сыграем в карты. Это будет так интересно!

Козмо Бедросян ругал дорожное движение. Он ругал Лос-Анджелес за то, что это самый зависимый от автомобилей и самый загруженный автомобилями город в мире. Он ругал бармена-грузина, который достал ему краденую машину, и из-за него Козмо чуть не поймали. Но больше всего он ругал Фарли Рамсдейла и его глупую женщину. Он стоял в пробке в восточной части Сансет-бульвара и смотрел на окружавшие его вывески на языках Юго-Восточной Азии, которые тоже ругал.

Потом он услышал вой сирены, несколько секунд испытывая ужас, пока не увидел «скорую», пробивающуюся по встречной полосе бульвара, очевидно, чтобы добраться до места ДТП, которое блокировало движение по Сансет. Козмо ругался, то и дело поглядывая на циферблат своего поддельного «Ролекса».

Фарли продержали в комнате для допросов, как ему показалось, целый час, позволив выйти в туалет только один раз и наблюдая, как он мочится, точно так же, как это делал надзирающий офицер, дважды в месяц заставлявший его мочиться в бутылочку. Наблюдали без всякого сочувствия, словно не понимая, как трудно писать, когда следят, чтобы ты не перелил в бутылку мочу, не имеющую следов наркотика, из пузырька, спрятанного в трусах.

Потом вошел один из двух детективов и стал изображать из себя плохого копа, задавая вопросы об ограблении склада электронного оборудования, о котором Фарли ничего не знал. Другой детектив сыграл хорошего копа и предложил ему чашку кофе. Плохой коп перехватил инициативу, и спектакль повторился сначала.

У Фарли затряслись руки и участился пульс. Он понимал, что копы не купились на историю с неверным адресом, но не отступал от нее. И ему казалось, что они понемногу начинали приходить к убеждению, что он не причастен к ограблению склада, а был простым наркоманом с тремя долларами и 65 центами в кармане, нанятым, чтобы взять товар и доставить его по адресу.

Он немедленно сдал бы Малыша Барта, если бы думал, что это ему поможет, но что-то в голосе хорошего копа подсказало, что его могут освободить. Однако тут вошел плохой коп, отвел его в «обезьянник» с деревянной скамьей и запер. Теперь каждый проходящий мимо полицейский мог заглянуть через большое стеклянное окно и таращиться, словно он на самом деле был обезьяной в зоопарке Гриффит-парка.

Когда пятая смена ровно в шесть вышла с инструктажа, некоторые полицейские действительно вытаращились на него.

— Эй, Бенни, — толкнул Б. М. Дрисколл напарника, — это тот наркоман, которого мы оштрафовали?

— Да, — ответил Бенни Брюстер, потом постучал по стеклу и спросил: — Что случилось, приятель? Тебя поймали, когда ты продавал «снежок»?

— Пошел ты, — пробормотал Фарли, а когда Бенни рассмеялся и отошел, прорычал: — Это тебе нужно сидеть в зоопарке вместе с остальными гориллами, проклятая обезьяна!

Баджи с Фаусто видели, что Бенни разговаривает с кем-то в «обезьяннике». Баджи посмотрела в окно и сказала:

— Фаусто, этот тот парень, на которого мы заполняли идентификационную карту у забегаловки с тако.

Фаусто посмотрел на Фарли.

— Да, это тот самый наркоман с тощей подругой. Даю голову на отсечение, его забрали за торговлю наркотиками у «Тако у Пабло». Они ничему не учатся и не меняются.

Когда мимо «обезьянника» проходили Нейт Голливуд и Уэсли, Нейт услышал замечание Фаусто, заглянул внутрь и воскликнул:

— Черт побери, этого парня знает вся полиция! Эй, Уэсли, посмотри-ка!

Уэсли посмотрел и согласился:

— Да. Как его зовут? Рамсдейл?

— Фарли, — произнес Нейт. — Как звезду прежних лет, Фарли Грейнджера.

— Что? — спросил Уэсли.

— Ничего, — ответил Нейт. — Поехали искать Тедди Тромбона. Мы должны его найти, или сегодня ночью меня будут мучить кошмары о том, как я преследую этого старикана, а он держит меня на расстоянии вытянутой трубы своего золотого тромбона.

— Тебе действительно снятся такие сны?

— Нет, — сказал Нейт, — но это прекрасно впишется в последовательность снов в киносценарии, как по-твоему?

Одним из сержантов второй смены была сорокалетняя чернокожая женщина, Вильма Коллинз. Она имела хорошую репутацию среди полицейских, но постоянно мучилась из-за проблем с весом, над которым подшучивали все копы Голливудского участка. Она не была тучной, но обладала весьма пышными формами.

Все знали, что за несколько часов до окончания смены сержант Коллинз любила забежать в «Айхоп» и полакомиться творожными блинчиками, яичницей с колбасой и пропитанными в масле бисквитами. Это служило причиной непрекращающихся шуток о забитых холестерином сосудах сержанта Коллинз.