Поругание прекрасной страны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Корделл cтр.№ 11

— Добрый вечер, — сказал я.

— Господи, — удивилась она. — С чего это ты такой вежливый?

Я открыл ей калитку, и она вошла спиной вперед, чтобы легче было пронести корзинки.

— Который час? — спросила она.

— Шесть часов. Тащи скорей свои корзинки: мать ждет тебя, чтобы накрывать к ужину.

— Значит, он сейчас придет, — ответила она и вдруг опустилась на колени и обняла меня. Глаза у нее были огромные и радостно сияли. — О, Йестин, — сказала она. — Я люблю тебя больше всех, и поэтому ты первый познакомишься с моим суженым. Я выхожу замуж за Ричарда Беннета из Лондона, и он сейчас придет поговорить с отцом. Вот так штука!

Один жених сидит в доме, а другой приходит с невестой.

— Ты огорчился, малыш? — спросила она, вглядываясь мне в лицо.

— Чего мне огорчаться?

Во рту у меня вдруг пересохло, но я не собирался поддаваться на ее сладкие слова.

— Потому что я уйду от вас.

— Уходи куда хочешь, мне-то что?

— Милый ты мой, — прошептала она, прижимая меня к груди. — Порадуйся за меня. Не надо злиться.

На замерзшей дороге послышался стук шагов.

Морфид быстро встала и пригладила волосы.

— Ричард! Это Ричард! — сказала она как во сне. — Ты его тоже полюбишь, когда узнаешь как следует. Слышишь, он идет.

Я глядел на нее исподлобья. Она стояла, крепко прижав к бокам руки, платок упал на плечи, открыв волосы. Запрокинув белеющее в темноте лицо, она ждала. До чего же она была хороша! Глаза казались огромными, а за полуоткрытыми губами виднелись два ряда ровных белых зубов.

Он перескочил через забор, словно был здесь хозяином, и она бросилась к нему в объятия. Они замерли, неподвижные, как черные скалы, а над ними горели звезды. У меня сжалось сердце, и я, отвернувшись, поддал ногой камень, который шумно покатился и ударился в стену сарая.

— Что это? — Голос у него был низкий и глубокий.

— Это просто Йестин, мой братишка, — прошептала Морфид.

Он подошел и встал надо мной, уперев руки в бока.

— Первый будущий родственник, а?

Я оглядел его. Он был почти так же широк в плечах, как мой отец. У него были черные кудрявые волосы и волевое лицо с квадратной челюстью. Он наклонился ко мне легким движением, в котором чувствовалась большая сила.

— Добрый вечер, — сказал он и протянул мне руку. — Я много слышал о Йестине Мортимере.

Говорил он гладко и без запинки, как большинство англичан. Ужасно противная у них манера — каждое слово звучит ясно и отчетливо, а вот музыки в речи нет.

— Подай же руку Ричарду, Йестин, — испуганно сказала Морфид.

Ему надоело держать руку протянутой, и, опустив ее, он прислонился к забору.

— Сестра говорила вам обо мне, мистер Мортимер? — совершенно серьезно спросил он.

— Ага, только что сказала.

— О том, что мы собираемся пожениться?

Я кивнул.

— И что вы об этом думаете?

Я всмотрелся в его лицо, ища затаенную улыбку, но улыбки не было.

— Чего мне думать, надо сначала вас на свету посмотреть.

Такой ответ, видимо, показался англичанину необыкновенно забавным: он задрыгал ногой, откинувшись к забору, потом согнулся пополам и басисто захохотал.

— Тише, Ричард, — ахнула Морфид. — Отец выйдет.

При этих словах он сразу выпрямился и зажал рот рукой.

— Ну и ну! — проговорил он, задыхаясь. — Экий зубастый субъект! У тебя все в семье такие?

— Отец будет еще позубастее, — отрезал я. — И никакой я, к черту, не субъект.

Тут его снова начало корчить.

— Йестин! — сердито прикрикнула Морфид. — Будь добр, не груби! Мистер Беннет с тобой шутит.

— Пусть попробует пошутить с отцом — посмотрим, что из этого получится.

— Святый Боже! Ну и кусака! А что, в рост они у вас больше не идут? — услышал я, рванувшись мимо них к калитке.

— Не обращай на него внимания, Ричард, — сказала Морфид с ненавистью в голосе. — Он только ребенок — и ревнует. Не обращай внимания.

Я стоял у калитки и старался удержать вскипавшие на глазах слезы. Я знал, что потерял ее. Дафид мне был не страшен, но ради этого она меня бросит. Он уведет ее с собой и поставит к корыту, и она будет вывешивать на веревке его фуфайки и рубашки, и в нашем доме больше не будет слышаться ее голос, и за столом не будут ставить ей тарелку. Многим мужчинам принадлежала Морфид — я не раз это слышал, но этот возьмет ее навсегда. Тут я вспомнил о Дафиде Филлипсе и, сам не знаю почему, крикнул:

— Морфид!

Они уже рука об руку приближались к задней двери, но, услышав мой голос, она обернулась, подошла ко мне и, наклонившись, прошипела:

— Я тебя больше знать не хочу, Йестин. Слышишь? Знать не хочу! Как ты смел грубить мистеру Беннету?

— Не веди его в дом, — сказал я, глядя в сторону.

— Еще что? Ты уж, никак, всем домом распоряжаешься?

— Не ходи с ним туда, — повторил я. — Там Дафид Филлипс — отец сам его пригласил.

— Дафид Филлипс? — переспросила она, словно того по крайней мере уже год как не было в живых. Затем скрестила руки на груди и стала постукивать ногой, сощурив глаза. — Ну и нахал! И зачем же он пожаловал?

— Свататься пришел, да где уж там — мухи так и вьются вокруг его невесты, как над банкой с вареньем.

— А-а. — Она подперла щеку рукой. — Чуть было мы не попали впросак.

— Угу, — подтвердил я. — Говорить Дафид, может, и не мастер, но драться ему, видно, не впервой, и из этого нового он котлету сделает.

— Не думаю, — ответила она. — Во всяком случае, спасибо за предупреждение, Йестин. — Она наклонилась и поцеловала воздух. — Вот мы и помирились, малыш. Я велю Ричарду уйти. Пойдем со мной, мой хороший.

Бывает же так: только что человека ненавидел, а через минуту готов за него умереть.

Я отвернулся, чтобы не видеть, как она его целует. Морфид уже взялась за ручку двери, а он все еще стоял на том же месте, точно пригвожденный.

— Иди-ка своей дорогой, — бросил я ему, проходя мимо. — Здесь тебе надеяться не на что. До тебя тут таких тысячи две перебывало.

Тут он опять загрохотал. Морфид подождала, пока он перемахнет через забор, и только тогда открыла дверь. Я увидел нахмуренные брови отца, озабоченный взгляд матери и сияющую улыбку Дафида.

— Чего это вы там застряли? — спросил отец. — Покупки пробовали?

— Нет, — ответил я. — Она как узнала, что Дафид Филлипс здесь, давай прихорашиваться да приглаживаться.