Ночной мороз - читать онлайн книгу. Автор: Кнут Фалдбаккен cтр.№ 48

— Мы никогда не были особенно сплоченной семьей, — сказал он. — Георг был намного старше, и между нами никогда не было контакта. А когда он женился, то лучше не стало.

— Вот как? — Валманн пытался взглядом и выражением лица поощрить его к дальнейшему рассказу, не желая показаться настойчивым.

— Ты знаешь, Лидия была этаким маленьким крепким орешком, — продолжал Эйгиль Хаммерсенг спокойным доверительным тоном, отодвигая чашку с кофе все дальше от себя к краю стола, как будто ее содержимое вдруг вызвало его отвращение. — Эта дамочка все делала по-своему. Мои родители были с самого начала против этого союза. А у нее к тому же еще был сынишка. Она родила его незадолго до того, как начала встречаться с Георгом. Отец ребенка, по-видимому, бросил ее, люди разное говорят. Во всяком случае, я не знаю, кто это был. Впрочем, это дело было замято, и большинство людей думали, что ребеночка сделал сам Георг. И что ты думаешь, она захотела выйти за него замуж? Вовсе нет — прошла зима и весна, а она, казалось, все сидела и ждала, что отец ребенка появится, а Георга держала про запас.

Эйгиль положил руки с локтями на стол, он сидел в одной рубашке с засученными рукавами, хотя день был прохладный и дул сильный ветер. По-видимому, он накопил в своем мускулистом, загорелом теле достаточно тепла и солнца.

— Ну, как говорится, о мертвых — либо хорошее, либо ничего…

— А откуда она была родом, не знаешь? — поинтересовался Валманн. — Полиции не удалось найти никаких родственников Лидии Хаммерсенг.

— А были только она и ее мать. Они приехали откуда-то с севера и жили где-то между Румедал и Станге. Мать работала в садоводстве и сблизилась постепенно с хозяином-вдовцом. Дочка хорошо училась в школе, да еще была очень музыкальна, просто вундеркинд. Она давала концерты с малых лет. Иногда играла на рояле во время различных торжеств в больших усадьбах вокруг — на свадьбах и вроде того. Ей предрекали большое будущее. А она вот возьми да и роди ребеночка… Извини, я очень подробно рассказываю. Я так привык, так меня научили с детства.

— А Георг все-таки настоял на браке?

— Он влюбился по уши. Она была красивой девчонкой и сама тоже не хотела его упускать, ведь он был не бедный. Но как только они поженились, ей как будто всего стало мало — она захотела стать великосветской дамой, иметь собственную виллу, новую машину и все такое. И чтобы все первоклассное и изысканное, до невероятности! Мальчишку она захотела, конечно, учить музыке. Георг вкалывал как лошадь, а ей всего было мало. Вот как раз тогда-то я уехал из Хамара. А когда умерли наши родители, то мне и возвращаться сюда не хотелось. Да, эта Лидия Хаммерсенг была крутая бабенка. Знаешь, — добавил он, уставившись на серую и неприветливую гладь воды, — с моего балкона во все стороны видно только море. Атлантический океан. Восход солнца и заход солнца. Я купил по дешевке участок вдалеке от города, когда туда еще не хлынула толпа. А теперь все оно стоит много миллионов. Мы с женой работаем в саду. Гуляем в горах. Когда я прочитал все красивые слова, которые писали про него норвежские газеты после того… после того, как это случилось, обо всем, что он сделал для местного населения и прочее, то это произвело впечатление. Я подумал тогда, что, может, я что-то упустил, не заметил… Но знаешь что? Мне кажется, что мне все-таки больше повезло из нас двоих. И не только потому, что я теперь сижу перед тобой, в то время как… — Он пожал плечами. Смерть брата, казалось, не сильно его огорчила.

— Произошла трагедия, — поддакнул Валманн. Ему хотелось, чтобы его собеседник продолжал излагать свои соображения. Если бы чуть раньше нашлась какая-то брешь в прочном здании уважения и восхищения перед четой Хаммерсенг, то расследование пошло бы по другому пути, во всяком случае, для него.

— Что верно, то верно. — Эйгиль Хаммерсенг откинулся назад, положил свою руку на руку Валманна и пожал в спонтанном жесте доверительности. — Ведь вам же не удалось ничего выяснить, да? Что, собственно, случилось? Кто из них умер первым и как все это было?

Валманну внезапно захотелось ответить ему взаимностью, но он одумался и вспомнил, где находится.

— Полиция почти что завершила расследование, — произнес он официальным тоном. — Есть еще, конечно, неясные моменты…

— Понимаю, — ответил младший из братьев Хаммерсенг и подмигнул ему. — Но если бы меня спросили, я бы сказал, что они убили друг друга. И этим они занимались более сорока лет.

Он отклонил предложение Валманна выпить еще по чашечке кофе. Пора. Много еще надо сделать за те несколько дней, которые он проведет дома. Надо решить дело с наследством. Как поступить с детьми, которых невозможно найти, решить, следует ли объявить их умершими, и тогда вся недвижимость и ценности перейдут к нему. Судя по его виду, такая перспектива его не очень радовала. У него средств и так было достаточно. Что он будет делать с виллой на Сосновой горе? Продажа недвижимости занимает обычно так много времени. Завтра у него встреча с адвокатом родителей. Посмотрим, что тот посоветует.

Валманн ничего не сказал о том, что розыск детей Хаммерсенгов еще не был завершен, по крайней мере в отношении дочери. Предварительный анализ ДНК волос, которые он вынул из семейной фотографии, должен был быть готов со дня на день. Что анализ совпадет с данными человека в лесу, он был абсолютно уверен. До той степени, до которой это возможно в деле, где ни в чем нельзя быть уверенным.

Ула Мюре неторопливо обслуживал последних клиентов. Валманн не хотел проявлять нетерпения, он ни в коем случае не хотел выдать, что дал ему в руки самое главное доказательство и сейчас ему не терпится узнать результат. Ювелирная лавка Мюре, наверно, хорошо защищена от взломщиков, но вряд ли имеется такая же надежная защита от сплетен и всяких россказней.

Валманн пытался сосредоточиться на прилавке с кольцами, браслетами, серьгами и подвесками, которые демонстрировались двум девушкам — одной тощей, а другой полненькой, — а те никак не могли сделать выбор. Валманн смотрел на посиневшие от холода полоски тела между джинсами и куртками и думал, что в такую мерзкую погоду надо бы одеваться потеплее. Хорошо, что это не его дочери. И хорошо, что Анита уже достаточно взрослая, чтобы не следовать всевозможным причудам моды (хотя с бедрами у нее все в порядке). В этот момент ему пришло в голову, что он мог бы купить ей подарок, какой-то знак внимания, какую-нибудь маленькую безделушку в знак примирения между ними, в знак того, что их совместная жизнь, в отношении которой они оба питали сомнения, все-таки шла превосходно, с учетом незначительных перепадов настроения. Эти мысли наполнили его теплотой и тоской, и ему захотелось подарить ей маленький символ доверия и близости, чего, как ему казалось, они достигли за столь короткое время. Все его мысли о разногласиях, возникших в связи с различными точками зрения на расследование дела Хаммерсенгов, вдруг улетучились. Он принялся внимательно изучать вещицы на ближайшем прилавке и не заметил, как девчонки отошли в сторону, шушукаясь между собой, и покинули магазин, так ничего и не купив.