Смерть в чужой стране - читать онлайн книгу. Автор: Донна Леон cтр.№ 64

Брунетти решил, что, если ему суждено стать полуночным героем, даже и послезавтра, сегодня нет никаких оснований больше оставаться на работе.

Когда он пришел домой, Паола сказала, что говорила сегодня с родителями. У них все хорошо, они прекрасно проводят время в том месте, которое ее мать упорно принимает за Искью. Отец же просил передать Брунетти только то, что он начал улаживать его дело и что полностью его можно будет уладить к концу недели. Хотя Брунетти был уверен, что дело такого свойства никогда нельзя полностью уладить, он поблагодарил Паолу за эти новости и попросил передать от него поклон ее родителям, когда они снова позвонят.

Обед прошел до странности спокойно, в основном из-за необычного поведения Раффаэле. Он выглядел — хотя Брунетти был удивлен, когда поймал себя на том, что пытается найти точное слово, — он выглядел как-то чище, хотя Брунетти никогда не думал, что его можно назвать грязным. Волосы недавно подстрижены, джинсы отутюжены. Он слушал то, что говорили родители, без всяких возражений, и, что совсем уж странно, не выругал Кьяру, когда та попросила еще спагетти. Когда обед кончился, он повозмущался, услышав, что сегодня его очередь мыть посуду, и это несколько успокоило Брунетти, — но Раффаэле все-таки принялся за дело без вздохов и недовольного ворчания, и это молчание заставило Брунетти спросить Паолу:

— Что случилось с Раффи?

Они сидели на диване в гостиной, и тишина, доносившаяся из кухни, наполняла всю комнату. Она улыбнулась:

— Правда, странно? Мне кажется, это затишье перед бурей.

— Как ты думаешь, не запереть ли дверь на ночь? — спросил он.

Оба рассмеялись, но оба не знали, что их так развеселило, это замечание или вероятность того, что все осталось позади. Для них, как вообще для родителей подростков, слово «все» не требовало объяснений: имелось в виду то ужасное, тяжелое облако злобы и праведного негодования, которое вошло в их жизнь с определенным уровнем гормонов и которому суждено оставаться там до тех пор, пока этот уровень не изменится.

— Он спросил у меня, не прочту ли я сочинение, которое задал ему преподаватель английского, — сказала Паола. Увидев удивление Брунетти, она добавила: — Мужайся. Еще он спросил, можно ли купить ему на осень новый пиджак.

— Новый, из тех, что продаются в магазине? — изумленно спросил Брунетти. Услышать такое от мальчишки, который две недели назад произнес громогласное проклятие капиталистической системе и ее производству выдуманных предметов потребления, системе, которая изобрела моду только затем, чтобы создать бесконечную потребность в новой одежде!

Паола кивнула:

— Новый. Из магазина.

— Не знаю, готов ли я к этому, — сказал Брунетти. — Неужели мы потеряем нашего анархиста с дурными манерами?

— Думаю, что так, Гвидо. Пиджак, который ему хочется, выставлен в витрине «Дука Д'Аоста» и стоит четыреста тысяч лир.

— А ты скажи ему, что Карл Маркс никогда не покупал вещи у «Дука Д'Аоста». Пусть пойдет в «Беннетон» вместе с остальным пролетариатом.

Четыреста тысяч лир; в Казино он выиграл почти в десять раз больше. В семье четверо, значит, столько по справедливости приходится на долю Раффи? Нет, только не на пиджак. Может быть, это первая трещина в льдине, начало конца отрочества? А когда отрочество закончится, следующий шаг, который сделает его сын, будет шагом в мужественность.

— Ты хоть немного понимаешь, почему это все происходит? — спросил он.

Если Паоле и пришло в голову, что ему все же легче разобраться в феномене мужского отрочества, она этого не сказала, а только ответила:

— Синьора Пиццутти говорила со мной сегодня на лестнице.

Он бросил на нее недоумевающий взгляд, а потом взгляд его прояснился.

— Мать Сары.

Паола кивнула.

— Мать Сары.

— О боже мой! Нет!

— Ну, Гвидо, она славная девочка.

— Ему всего шестнадцать лет, Паола. — Он услышал в своем голосе нечто вроде скулежа, но ничего не мог поделать.

Паола положила руку ему на плечо, потом поднесла ладонь к губам и разразилась громким смехом.

— Ах, Гвидо, слышал бы ты себя сейчас! «Ему всего шестнадцать лет». Просто невероятно. — Она все еще смеялась, и ей пришлось откинулся к подлокотнику дивана, такое безудержное веселье ее охватило.

Интересно, подумал он, что он должен был сделать? Ухмыльнутся и выдать какую-нибудь грязную шутку? Раффаэле — его единственный сын, а он не знает ничего о том, что происходит с ним вне дома: СПИД, проститутки, девушки, которые могут забеременеть и заставить на них жениться. И тут он внезапно увидел себя глазами Паолы и засмеялся так, что на глазах выступили слезы.

Вошел Раффаэле и попросил мать помочь ему с домашним заданием по греческому, и, глядя на них, Брунетти удивился, почему они завели этот разговор о возмужании.

Амброджани не проявился ни в тот вечер, ни на другой день, и Брунетти все время подавлял желание позвонить на американскую базу и попытаться с ним связаться. Он позвонил в Милан Фоско и услышал только автоответчик. Чувствуя себя глупо, поскольку пришлось снизойти до разговора с машиной, он передал Риккардо то, что Амброджани рассказал ему о Гамберетто, попросил его подумать, что еще он может выяснить, и позвонить ему. Он не мог решить, чем еще заняться, поэтому принялся читать и делать пометки на полях личных дел, просмотрел газеты и поймал себя на том, что постоянно отвлекается, думая о предстоящей ночной встрече с Руффоло.

Как раз когда он собирался сходить домой и позавтракать, зазвонил интерком.

— Да, вице-квесторе, — ответил он автоматически, слишком занятый, чтобы ощутить удовольствие от неизбежного мгновенного замешательства Патты из-за того, что его узнают прежде, чем он себя назовет.

— Брунетти, — начал тот, — спуститесь на минутку в мой кабинет.

— Сейчас, синьор, — ответил Брунетти, придвигая к себе очередное донесение, раскрывая его и принимаясь читать.

— Мне бы хотелось, чтобы вы пришли сию минуту, а не «сейчас», комиссар, — проговорил Патта крайне сурово, и Брунетти понял, что у него в кабинете кто-то есть и этот «кто-то» — очень важная персона.

— Да, синьор. Сию минуту, — ответил он и перевернул вниз текстом страницу, чтобы, когда вернется, не искать место, на котором закончил. После ланча, подумал он и подошел к окну посмотреть, все ли еще собирается дождь. Небо над Сан-Лоренцо было серое и зловещее, и листья на деревьях, росших на маленькой площади, трепетали от сильного ветра, завихряющегося вокруг них. Брунетти подошел к шкафу, чтобы поискать зонтик: сегодня он не взял с собой зонт из дому. Он открыл дверцу и заглянул внутрь. Там лежала обычная куча заброшенных вещей: одинокий желтый ботинок, сумка для покупок, наполненная старыми газетами, два больших толстых конверта и розовый зонтик. Розовый. Кьяра забыла его месяца два назад. Если он верно запомнил, на нем были крупные веселые слоны, но ему не хотелось раскрывать зонт и проверять. Хватит и того, что он розовый. Он заглянул поглубже, носком ботинка осторожно расталкивая вещи в стороны, но второго зонтика там не нашлось.