Смерть в чужой стране - читать онлайн книгу. Автор: Донна Леон cтр.№ 32

— Понятия не имею. Один из нас получил бы выговор, может быть, и дисциплинарное взыскание. Вероятно, был бы переведен в другое место. Но теперь это вряд ли важно, так ведь? — спросила она, прямо глядя на него.

— Да, пожалуй, что так. Это еще может повлиять на вашу карьеру? — спросил он.

— Через шесть месяцев я увольняюсь, мистер Брунетти. Сейчас они не стали бы этим заниматься, а если бы и стали, вряд ли бы я особенно волновалась. Я не стремлюсь делать военную карьеру, но все же мне не хочется, чтобы они узнали. Я просто хочу уволиться и вернуться к своей жизни. — Она немного помолчала, бросила на него взгляд диагноста, а потом продолжала: — Армия направила меня в медицинское училище. У меня самой никогда не хватило бы на это средств, и у нашей семьи тоже. А они дали мне возможность шесть лет проучиться в училище, и теперь я вернула им четыре года службы. Это десять лет, мистер Брунетти, десять лет. Так что скорее всего даже не стоит говорить, что я хочу вернуться к своей жизни. Нет. Я хочу начать жить заново.

— Что вы собираетесь делать? Я имею в виду — с этой жизнью.

Она поджала губу и подняла брови:

— Не знаю. Я подавала заявления в некоторые больницы. Всегда есть частная практика. Или я могу вернуться в училище. Я не особенно думала об этом.

— Это из-за смерти сержанта Фостера?

Она ткнула пальцем в стетоскоп, посмотрела на него, потом опустила глаза на свою руку.

— Доктор Питерс, — начал он, чувствуя неловкость оттого, что по-английски это походит на начало официальной речи, — я не знаю точно, что происходит здесь, но знаю, что сержант Фостер не был убит при неумелой попытке ограбления. Это было преднамеренное убийство, и тот, кто убил его, имеет какое-то отношение к американской армии или к итальянской полиции. И я полагаю, что вы знаете кое-что о том, что привело к этому убийству. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне о том, о чем знаете или догадываетесь. Или о том, чего боитесь. — Эти слова прозвучали тяжело и искусственно.

Когда он выговорил их, она посмотрела на него, и он увидел, как в глазах ее промелькнула та же тень, что он заметил в тот вечер на острове Сан-Микеле. Она попыталась заговорить, но замолчала и опустила глаза на стетоскоп. Спустя долгое время она покачала головой и произнесла:

— Полагаю, вы неверно истолковываете мою реакцию, мистер Брунетти. Я не понимаю, о чем вы говорите, когда утверждаете, что я чего-то боюсь. — А потом добавила, чтобы убедить и себя, и его: — Я ничего не знаю о том, почему могли убить Майка, или о том, кому понадобилось его убивать.

Он посмотрел на ее руку и увидел, что она согнула черную резиновую трубку, которая вела к плоскому диску на конце стетоскопа, так что резина от напряжения посерела. Женщина перехватила его взгляд, посмотрела на свою руку и медленно разжала трубку. Трубка распрямилась, и резина вновь стала черной.

— А теперь прошу прощения, мне нужно навестить еще одного пациента.

— Ну конечно, доктор, — сказал он, поняв, что проиграл. — Если вам придет в голову что-нибудь, о чем вы захотите сообщить мне или о чем вам захочется поговорить со мной, меня можно найти в квестуре Венеции.

— Спасибо, — сказала она, встала и двинулась к двери. — Вы хотите дочитать статью?

— Нет, — сказал он, поднимаясь. Потом протянул ей руку. — Если вам что-нибудь придет в голову, доктор…

Она взяла протянутую руку, улыбнулась, но ничего не сказала. Он смотрел ей вслед, когда она шла по коридору и затем вошла в соседнюю комнату, откуда доносился грудной напевный женский голос — кто-то, похоже, разговаривал с больным ребенком.

У госпиталя его ждал водитель, погруженный в чтение журнала. Когда Брунетти открыл заднюю дверцу, он поднял голову:

— Куда ехать, синьор?

— А та столовая сегодня открыта? — Он сильно проголодался и только сейчас сообразил, что уже второй час.

— Да, синьор. Забастовка прекратилась.

— А кто участвовал в забастовке?

— CGL, — объяснил водитель, назвав самый крупный из коммунистических профсоюзов.

— CGL? — изумленно повторил Брунетти. — На американской военной базе?

— Да, синьор, — сказал водитель и рассмеялся. — После войны сюда нанимали людей, которые хоть немного говорили по-английски, и разрешали организовывать профсоюзы, не обращая на них никакого внимания. Но когда они поняли, что CGL — это коммунисты, стали отказывать в приеме на работу тем, кто был его членом. Но избавиться от тех, кто еще работает здесь, они не могут. А многие из CGL работают как раз в столовой. Кормят там вполне прилично.

— Ну ладно, поехали туда. Это далеко?

— А, две минуты, — ответил водитель, отъезжая от тротуара и направляя машину в очередной подковообразный поворот, который вывел их на улицу с односторонним, как показалось Брунетти, движением.

Они проехали мимо двух больших статуй. Раньше Брунетти их не замечал.

— Это кто? — спросил он.

— Кто этот ангел с мечом — не знаю, а вот другая — это святая Варвара.

— Святая Варвара? А что она здесь делает?

— Она покровительница артиллерии, синьор. Помните, ее отца поразила молния, когда он хотел отрубить ей голову?

Хотя Брунетти воспитывали как католика, он никогда не испытывал особого интереса к религии, и ему трудно было не запутаться в разных святых, точно так же, как, по его мнению, язычникам было трудно помнить, какое божество за что отвечает. И потом, ему всегда казалось, что святые тратили слишком много времени на то, чтобы куда-то девать различные части своих тел — глаза, груди, руки, а вот теперь, как святая Варвара, и голову.

— Я не знаю этой легенды. Что там произошло?

Водитель свернул мимо знака СТОП за угол, оглянулся на Брунетти и объяснил:

— Отец у нее был язычником, а она — христианкой. Отец хотел выдать ее замуж за язычника, а она решила остаться девственницей. — И тихонько добавил: — Глупая девочка. — Потом снова посмотрел на дорогу, как раз вовремя, чтоб резко затормозить и не врезаться в грузовик. — Вот папочка и решил наказать ее и отсечь ей голову. Он занес над ней меч, дал последний шанс послушаться его, и — тарарах! — молния ударила в меч и убила папашу.

— А что сталось с ней?

— А, эту часть истории никогда не рассказывают. Во всяком случае, из-за этого удара молнии она стала святой и покровительницей артиллерии. — Он подъехал к очередному низкому зданию. — Приехали, синьор. — И потом добавил смущенно: — Странно, что вы не знаете этого, синьор. Насчет святой Варвары.

— Это дело мне не поручали, — сказал Брунетти.

После ланча он попросил водителя снова отвезти его на квартиру Фостера. Перед домом в джипе сидели те же двое солдат. При виде Брунетти они оба вышли из машины и ждали, когда он подойдет.

— Добрый день, — сказал Брунетти, приветливо улыбаясь. — Мне бы хотелось еще раз посмотреть квартиру, если можно.