Мозг Кеннеди - читать онлайн книгу. Автор: Хеннинг Манкелль cтр.№ 56

— Что было с тобой потом?

— Ничего. Доктор Леванский оставался благожелательным. И тем не менее я сознавал, что с меня не спускают глаз. Я видел то, чего не должен был видеть. Потом пошли слухи, что в окрестностях Леопольдвиля пропадают люди и что исчезают они в лаборатории. Шел пятьдесят седьмой год, когда, собственно, никто не знал, что будет со страной. Однажды утром я, не строя никаких планов, проснулся и решил удрать. Я был уверен, что в один прекрасный день сам попаду в подвал, меня привяжут кожаными ремнями к столу и взрежут живьем. Я не мог оставаться. И ушел. Сперва попал в Южную Африку, а после — сюда. Теперь я знаю, что был прав. Лаборатория проводила опыты и на шимпанзе, и на живых людях. Разница между генетической массой шимпанзе и человека составляет всего три процента. Но уже тогда, в пятидесятые годы, ученым хотелось сделать шаг вперед, вернее, три шага, последние три шага. Они пытались искоренить разницу.

Аделинью замолчал. Порывы ветра рвали кровельные листы. От влажной земли шел запах гниения.

— Я приехал сюда. Много лет работал в здешней больничке. Сегодня у меня есть поля, жены, дети. И я пишу картины. Но я следил за происходящим, мой кубинский друг, доктор Рауль, сохраняет для меня все медицинские журналы. Я читаю их и вижу, что и сегодня людей используют как подопытных кроликов. Говорят, и в этой стране тоже. Многие, конечно, отрицают это. Но я знаю то, что знаю. Конечно, я человек простой, но кое-какие знания приобрел.

Тучи рассеялись, начало припекать солнце. Луиза посмотрела на собеседника, ее знобило.

— Тебе холодно?

— Я думаю о твоем рассказе.

— Лекарства — это сырье, которое может стоить не меньше, чем редкие металлы или драгоценные камни. Поэтому нет пределов тому, на что способны люди от жадности.

— Расскажи, что ты слышал.

— Я все тебе рассказал. А слухи ходят разные.

Он не доверяет мне. По-прежнему боится западни, которая едва не погубила его в далекие 50-е годы, в дни его молодости.

Аделинью встал. С болезненной гримасой выпрямил ноги.

— Старость доставляет страдания. Кровь застаивается в жилах, ночные сны внезапно теряют цвет. Хочешь посмотреть остальные картины? Я пишу и тех, кто навещает меня, получается вроде групповых фотографий, которыми увлекались раньше. Правильно ли я догадался, что ты учительница?

— Я — археолог.

— Ты находишь то, что ищешь?

— Иногда. Иногда нахожу то, что искала совершенно неосознанно.

Она перенесла несколько картин к двери веранды, вгляделась в них при свете солнца.

Его она обнаружила сразу. Его лицо, в заднем ряду. Он был не слишком похож, но сомневаться не приходилось. Хенрик. Он был здесь и слышал рассказ Аделинью. Луиза продолжала рассматривать картину. Нет ли здесь других знакомых лиц? Молодые лица, европейские, несколько азиатских. Много мужчин, но еще больше молодых женщин.

Поставив картину на пол, она пыталась собраться с мыслями. То, что она обнаружила Хенрика, потрясло ее.

— Мой сын Хенрик бывал здесь. Ты помнишь его?

Держа картину перед Аделинью, она указала на Хенрика. Прищурившись, он кивнул.

— Помню. Очень милый юноша. Как он?

— Он умер.

Луиза сделала свой выбор. Здесь, на Иньяке, в доме чужого человека, она могла позволить себе открыто сказать все, что думала.

— Он убит в собственной квартире.

— В Барселоне?

В ней вспыхнула ревность. Почему всем известно больше, чем ей? Она же как-никак была ему матерью и воспитывала его, пока он не встал на ноги и не начал жить своей собственной жизнью.

Одна мысль поразила ее. Он всегда говорил, что защитит ее, что бы ни случилось. Может, именно по этой причине он никогда не упоминал о квартирке в Тупике Христа?

— Что, собственно, произошло, никому не известно. Я пытаюсь разузнать и потому иду по его следам.

— И они привели тебя сюда?

— Потому что он здесь бывал. Ты написал его портрет и, как мне кажется, рассказывал ему о том же, о чем рассказывал мне.

— Он спрашивал об этом.

— Откуда он узнал, что ты что-то знаешь?

— Слухи.

— Кто-то должен был рассказать о тебе. А ты в свою очередь рассказывал кому-то еще. Распространять слухи — человеческая способность, требующая терпения и смелости.

Он не ответил, и она продолжила. Подбирать вопросы было незачем, они сами слетали с языка:

— Когда он приезжал сюда?

— Не так давно. Вскоре я написал эту картину. Перед началом дождей, если не ошибаюсь.

— Как он сюда добрался?

— Как и ты. С полковником, на его джипе.

— Он был один?

— Один.

Правду ли говорит Аделинью? У Луизы возникли сомнения. Не было ли рядом с Хенриком другого, невидимого человека?

Аделинью, похоже, понял, почему она замолчала.

— Он приезжал один. Зачем мне врать? Лгать у могилы покойного — не лучший способ отдавать дань его памяти.

— Как он нашел тебя?

— Благодаря моему другу Раулю. Он гордится своим именем. Его отец, которого тоже звали Рауль, был на том самом корабле — как он там назывался? — доставившем Фиделя и его друзей на Кубу, где они начали свою освободительную борьбу.

— «Гранма».

Он кивнул.

— Верно, «Гранма». Из-за течи яхта грозила пойти ко дну. Люди страдали от морской болезни, зрелище удручающее, не иначе. Но обманчивое. Через несколько лет они прогнали Батисту и американцев. Только называли их не американцами, а «янки». Yankees gо home. Этот боевой клич облетел весь мир. Сегодня наше правительство ковриком стелется перед этой страной. Но когда-нибудь мы откроем всю правду. Как они помогали бельгийцам и даже португальцам втаптывать нас в землю.

— Как Хенрик вышел на доктора Рауля?

— Доктор Рауль не только блестящий гинеколог, которого женщины любят за то, что он относится к ним с большим уважением. Он еще и горит ненавистью к крупным фармацевтическим компаниям и их исследовательским лабораториям. Не ко всем, не везде. Даже в этом мире существует жестокое противостояние между доброй волей и жадностью. Эта борьба не прекращается ни на минуту. Но доктор Рауль утверждает, что жадность одерживает победу. Все время, каждую секунду жадность завоевывает новые позиции. Во времена, когда миллиарды за миллиардами долларов и метикалов бешено тратятся на что угодно, в погоне за чистейшей зеленью, жадность уже на пути к мировой гегемонии. Трудные слова, я их выучил только на старости лет. Теперь жадность нацелена на крошечный вирус, распространяющийся по миру как чума. До сих пор никому не известно, как он возник, хотя можно предположить, что это обезьяний вирус, сумевший преодолеть горные пики иммунитета и проникнуть в человека. Не затем, чтобы истребить людей, а чтобы поступить так же, как ты и я.